Экземпляр номер тринадцать - Мира-Мария Куприянова

— Возможно, это заставит и его вспомнить, что у него было ДВА сына — горько ухмыльнулся вир, ни на миг не останавливаясь — Садитесь в карету, Делия. Мы спешим.

— А… а как же… черт! А то, что я смогу претендовать на Ваше состояние? Это тоже Вас не тревожит?

— Поверьте мне, дорогая, я не обеднею только от того, что одна маленькая ведьма получит возможность тратить мои деньги — прямо глядя мне в глаза, припечатал инквизитор — А теперь в карету. На улице прохладно после дождя. Вы рискуете простудиться.

«Нет. Точно больной. Все-таки половину коллекции отдала бы. Но только бонусом, пусть этот гадский инквизитор подавится собственным упрямством!» — мысленно вспылила я и, сверкнув напоследок глазами, дергано приняла предложенную для помощи руку.

Собственно, что мне оставалось кроме того, чтобы раздраженно плюхнуться на сидение и упорно отвернуться к окну? Не устраивать же и в самом деле скандал прямо на улице, на потеху прохожим? Еще и ведьмовская сила не на шутку разыгралась, электризуя воздух в маленьком пространстве и бесконтрольно колыхая пряди моих волос.

Несколько долгих минут я просто пыталась глубоко дышать, чтобы не разнести эту карету к чертовой матери, вместе с выводящим меня из равновесия мужчиной.

«Держись, Делия! Ты же понимаешь, что убить его сейчас ты не можешь. Это слишком опасно. Тогда ты уже точно не выпутаешься из всей этой ситуации. Нужно быть сдержаннее. Действовать тоньше…»

И тут на мои сжатые тугие кулачки, которыми я жестоко мяла подол своего дорогого платья, мягко опустилась горячая сухая ладонь. Длинные сильные пальцы слегка сжали мои, сведенные злобной судорогой руки и принялись легко поглаживать, неожиданно гася пылающую внутри ярость.

— Вы хоть понимаете, что просто не сможете меня заставить выйти за Вас, если я этого не хочу? — устало спросила я, аккуратно вынимая свои руки из-под его ладоней и оборачиваясь к мужчине, чтобы неожиданно наткнуться на его пристальный нечитаемый взгляд.

— А Вы уверены, что не хотите? — тихо уточнил он и легкий полумрак мягко раскачивающейся кареты мгновенно развеялся белым светом ледяного сияния его странных глаз.

Я даже рот открыла от возмущения.

Нет, наглость экземпляра начинала даже обескураживать. Сидит тут, зенками своими люминесцентными на меня сияет, гасит, каким-то макаром мою силу… И убивает на корню все мои далеко идущие планы относительно его же скорой кончины. Как это можно терпеть, скажите мне?

— Этого обряда не будет — внятно и четко произнесла я, не отводя взгляда от этих пугающих, мерцающих глаз — Вы слышите меня? Никто и ничто не заставит меня заключить единый союз. Я — Темная ведьма. Я свободна. Я никогда добровольно не позволю надеть на себя оковы Единого. Либо ведьмовской обряд, либо ничего.

— Вот как? — мягко улыбнулся инквизитор — Вы так дорожите своей свободой, Делия?

— Естественно — высокомерно вздернула я нос — Как и любая Темная! Это единственное, что мне по настоящему нужно!

— А если я смогу доказать Вам, что хотите Вы совершенно другого? — вкрадчиво поинтересовался вир.

— Это кого же, простите? — подозрительно прищурилась я.

— Признаться, я рассчитывал на вопрос «Что?» — удивленно хохотнул инквизитор и тут же снова схватил своими лапами мои ладошки — Но Вы зрите в корень, Делия. Так что же будет, если я смогу Вам наглядно это показать?

— А бинокль не отсохнет? — почему-то испугалась я, срываясь на хамство и пытаясь забрать себе обратно свои враз вспотевшие ладошки — Что за игры Вы ведете, вир Мигре? Прекратите. Вы специально меня пугаете?

В ответ я получила только очень внимательный взгляд уже спокойных, серых глаз и многозначительную улыбку, которая спряталась в уголках его губ. А, затем, мужчина молча отвернулся к окну и остаток пути мы провели каждый погруженный в собственные мысли. И мои, смею заметить, были при этом весьма далеки от спокойствия. Время расплаты неминуемо приближалось.

...

Храм встретил нас ночной подсветкой, скромно разгоняющей сумрак летнего вечера. Гостеприимно распахнутыми дверьми и раздражающе доброй улыбкой встречающего нас священника. Вот вообще не под настроение он улыбался. Я бы, на его месте, не любу тянула, а улепётывала куда подальше от едва сдерживающей себя ведьмы.

— Вы приехали раньше, дети мои — ласково попенял нам он — В храме еще полно посетителей.

— О, какая жалость! — весело подпрыгнула я-Тогда мы, пожалуй, пойдем!

— Куда — холодно усмехнулся вир, хватая в стальной захват мое много страдальное запястье и разворачивая обратно в сторону лестницы — Посетители — это отлично, святой отец. Свидетелей искать не придется.

— Вы, что же, не привезли их с собой? — удивился священник.

— Точно! Мы забыли свидетелей — утвердительно кивнула я, хлопая себя по лбу свободной рукой, и снова попыталась повернуться спиной к храму.

— Они все оказались сильно заняты — ерничая, фыркнул гадский инквизитор, не давая мне шанса на побег — Но мы с благодарностью воспользуемся вашими прихожанами для замены. Уверен, что они не откажут.

— Не откажут, сын мой — немного удивленно глядя на мои пируэты, кивнул священник — Лишь бы ваши родственники и друзья правильно поняли, почему вы не пригласили их для этой почетной миссии.

— Я не буду совершать обряд без моей кузины! — почти радостно вскричала я — Вы понимаете, как некрасиво выйдет? Она однозначно обидится! А мне ли Вам объяснять, как недальновидно обижать мою дорогую кузину!

— Не так недальновидно, как обижать меня — недобро сдвигая брови, многозначительно обронил вир — А Ваша многоуважаемая кузина просто без слов поняла, что ее присутствие здесь вовсе не обязательно и приняла взвешенное решение отдохнуть после дальней дороги, вместо того, чтобы навязываться нам в свидетели.

— Моя многоуважаемая кузина, сдается мне, даже не поняла, куда Вы меня утащили на ночь глядя, отвлеченная вашим с ней непонятным разговором — не согласилась я, упираясь каблуками в пол и останавливать прямо перед распахнутыми дверьми храма — И что, простите, значит «навязываться»? Это моя родня, если что! Где элементарное уважение, вир Мигре? Нет, при таких условиях я совершенно не представляю возможным этот брак!

Я с самым довольным видом, вырвала-таки свое запястье из его ладони и демонстративно сложила руки на груди. А потом, подумав, еще и показала опешившему служителю в рясе язык.

— Боюсь, что брак не будет возможным, если невеста против — неуверенно протянул