Взгляд на жизнь с другой стороны - Дан Борисов

На день рождения в августе я получил посылку из дома. У нас тогда был тайфун, и эта срочная авиа-посылка провалялась где-то в Хабаровске или в Ванино не менее двух недель. Я тогда уже работал на аэродроме, мы строили новую ВПП.

Аэродром вообще-то из-за сильного ветра был закрыт, но были исключения. На старую грунтовку во время тайфуна садились только полярники с красными хвостами. Смотреть на эти посадки было откровенно страшно. Эти самолеты приближались к ВПП по какой-то замысловатой кривой, с линией крыльев, наклоненной к горизонту градусов на тридцать. Когда уже казалось, вот-вот одно крыло заденет за землю, самолет резко выравнивался и падал вниз. Они несколько раз подпрыгивали на колесах. У летчиков это называлось «дать козла». Это уже был не «козёл», а целый мамонт, но ни один самолет не разбился.

Посылку мы открывали вдвоем с Татарином. Фанерная крышка отвалилась и из ящика вылезла, раздуваясь, зеленая подушка длинноволокнистой плесени. С плесенью справились быстро – её источником оказалась полукопченая колбаса. Мы её, конечно, выбросили? Нет! мы её съели тут же, даже не жарили, оставив половину ребятам. И те вечером съели по кусочку. И ничего нам от этого не было. А какой аромат разнесся по бараку, когда мы закурили паршивенькие, по московским меркам, сигареты «Пегас». Фантастика!

Приехав в Москву, мы получили по 800 рублей (еще 400 у нас вычли за перелет и питание). По тем временам это были большие деньги. Можно было бы считать себя вполне счастливыми, если б не знать, что ребята с Курил привезли по полторы тысячи при восьмичасовом рабочем дне с выходными и без сухого закона.

Вторая памятная поездка в Прибалтику состоялась случайно. Нас с Марком пригласила в Эстонию моя будущая жена. Планировалось и отдохнуть и подзаработать денег. Мы с будущей женой еще тогда совсем не были близки, но она мне всегда нравилась, и я хотел поехать, однако, когда я узнал, что организовывает это мероприятие Нос, всё желание у меня пропало. Тем не менее, идея-то осталась. В результате мать в министерстве договорилась, что нас устроят в Латвии, и мы с Марком вдвоем поехали просто отдыхать.

Мы прибыли в Ригу очень дополнительным поездом в пять часов утра. Для того чтобы устроиться в гостиницу, нужно было позвонить сначала в местное министерство ответственному человеку, а министерства, как известно, начинают работать не раньше девяти. Пришлось нам голодным и усталым, бросив вещи в камере хранения, плестись в город, осматривать Ветс-Ригу.

Почти сразу мы поняли, почему Прибалтика считалась в Союзе внутренней заграницей. Совсем рядом с вокзалом мы наткнулись на уютнейший кабачок, спокойно работающий в такую рань. По старой каменной лестнице мы спустились в полуподвал и получили по рюмке цитрусовой водки, по кружке прекрасного холодного пива, горячую глазунью с беконом и очень вкусный, пахучий кофе. В Москве это было невозможно ни в разгар дня, ни вечером, ни, тем более вот так, ранним утром. Я думаю не надо говорить о том, что нам очень понравилась старая Рига, которую мы пошли осматривать ужесовсем в другом настроении.

Латвийский министр определил нас в гостиницу Юрмала. Всё-таки ж середина лета и мы у самого моря. Естественно, первым делом мы пошли купаться. Мы разделись до плавок, бросили свои вещи под соснами и не спеша подались к воде. Вид респектабельных людей бомондно гуляющих вдоль берега в летних пальто и головных уборах мог бы нас остановить, но не остановил, мы зашли в воду.

Вода оказалась несоленой и очень холодной, встречный ветер обдавал нас брызгами, но мы упорно шли вперед по колено в воде. Метров через пятьдесят, когда глубина достигла примерно метра, мы быстро окунулись и побежали обратно. Бег под холодным ветром с брызгами совершенно не согревал. Мне давно не было так холодно. Хорошо, что по пути к морю, мы зашли в магазин и взяли бутылку. Пара глотков из горлышка всё той же цитрусовой вернули меня к жизни.

Выйдя из гостиницы уже поздно вечером, мы обнаружили, что на первом этаже расположен ночной ресторан. Мы тут же направились к его стеклянным дверям. Это была экзотика. Солидный швейцар в дверях, молча перекрыл нам дорогу. Мы начали что-то объяснять, трясти карточками гостиницы, но тот только качал головой, нет мол, и всё. Руссо-туристо нам объяснили, что без галстуков сюда нельзя. Мы поднялись в номер, надели пиджаки и галстуки, но этот русофоб опять нас не пропустил. Второе препятствие оказалось проще – нужно было взять билеты здесь же, в двух шагах от швейцара.

Наконец, мы оказались внутри. Это был большой скучный зал со столиками и площадкой для танцев. В соответствии с купленным билетом, нам выдали по коктейлю и по нескольку маленьких бутербродов. Кухня по случаю ночного времени оказалась закрытой. Публика состояла по большей части из москвичей. Марк остался гулять с какими-то своими старыми знакомыми, встреченными тут же, а я, выпив свой коктейль, ушел спать.

На следующий день в Риге мы сходили в настоящий, хороший латвийский ресторан. Соблюли дресскод, купили билеты, поулыбались швейцару и метрдотелю. Нас провели в очень уютный зальчик, посадили за столик. Мы пили московскую водку и кофе с рижским бальзамом, очень вкусно поели. Обслуживание было выше всяких похвал. Правда я немного испугался, когда возле только что вставленной мной в рот сигареты вдруг, откуда ни возьмись, появилась горящая спичка. Но к этому не долго привыкнуть.

Да, на всей остальной территории Союза этого не было. Трудно было представить себе такое обслуживание в Москве, а тем более в Туле или Крыжополе. А здесь была внутренняя заграница. И дело даже не в тихом ресторанчике с приличной публикой тихо наслаждающейся уютом и внимательным к себе отношением, дело в общем отношении к жизни и окружающим тебя людям. Когда в 1988 году в Москве появились кооперативные кафе, они были такими же уютными, как этот рижский ресторанчик, но просуществовали недолго. Довольно быстро они стали точно такими же, как обрыдшие всем ресторанус-советикус. Что? Рестораторы у нас такие дурные? Нет, спрос рождает предложение. У нас ходят в ресторан не для того, чтобы отдохнуть под тихую музыку, а чтоб гульнуть «на широкую ногу», а какая разница после второй бутылки, что у тебя стоит на столе? И как можно официанту культурно обслужить вдребезги пьяного человека? И это во всём. Почему на фоне щемяще прекрасной русской природы везде попадаются брошенные котлованы и стихийные помойки? Почему все дороги в колдобинах? Почему правительства наши, какому бы очередному «-изму» они не поклонялись, никогда не думают о людях? Это всё явления одного порядка, но… Нет ответа! Только находясь далеко от родины, начинаешь понимать, что Россию невозможно просто любить или не любить, её можно только любить и ненавидеть одновременно.

Туристическую программу мы выполнили достаточно быстро. Послушали Баха в Домском соборе, покатались на катере по Даугаве и Рижскому взморью, глубокомысленно насупившись, походили по берегу моря и дорожкам Юрмалы. Делать стало нечего и, через несколько дней, мы на поезде перебрались в Лиепаю. На внутренних линиях Латвии поезда тогда еще тянули паровозы. Электрички были очень старые. В Москве ходили новенькие электрички, кстати, рижского завода, но они всегда безбожно опаздывали или уходили раньше времени. А здесь по поездам и электричкам можно было проверять часы.

Лиепая – не очень большой, но промышленный и портовый город. Там нас встретил директор крупного текстильного комбината. Мы ходили за ним по цехам как Коровьев с Бегемотом. Два раздолбая студента, непонятно в какой одежде, однако, ноблесс оближ, мы же представители Союзного министерства – начальство. Мы одобрительно кивали на всё, но я лично, чувствовал себя неловко, до тех пор, пока нам не выдали ключи от квартиры и не отпустили с богом.

Квартира эта была предназначена для командировочных, таких хотя бы, как мы, и для проведения корпоративных вечеринок. Мы сразу договорились с Марком, что я готовлю еду, а он моет посуду. На удивление быстро он согласился. Примерно на третий день, когда вся кухня была уже завалена грязной посудой, я возмутился, пора, мол, и честь знать. На мой афронт ни сколько не смутившийся Марк, молча распахнул передо мной посудный шкаф. Чистой посуды там оказалась еще гора.

– Еще ж не кончилась! И потом, мы же на отдыхе.

Я не нашелся, чем возразить.

В Лиепае мы нашли способ купаться. Нужно было лечь в дюнах, в ложбинку между двумя барханами песка, где не было ветра, и греться. Потом быстро искупаться и вернуться на горячий песок. Но в основном мы там развлекались рыбалкой.

Прямо от нашего дома в море уходил мол, на котором целыми днями сидели рыбаки. Мы купили удочки и тоже сели, но дело не шло. На хлеб рыба клевать не желала, червяков не было. То есть, вообще не было! Мы на такси ездили на ферму к коровникам и там ничего не нашли. Ну, просто, как в анекдоте, «только песок и говно». А скрытные прибалты, при нашем приближении, насаживали что-то на крючки, прямо в сумке, и быстро забрасывали в воду.