Убийство в Вене - Дэниел Силва

– А что вы хотите от меня?

– Держите израильское и американское посольства под постоянным наблюдением. Приставьте наблюдателей ко всем известным сотрудникам разведки. Держите под контролем аэропорты и вокзалы. Проверьте также ваших информаторов в газетах. Они могут дать опасные сведения в прессу. Я не хочу, чтобы меня застигли врасплох.

Круц опустил глаза на стол и увидел свое отражение в полированной поверхности.

– А когда министр спросит меня, почему я выделил такие ресурсы на американцев и израильтян, что я ему скажу?

– Неужели я должен напоминать вам, что поставлено на карту, Манфред? Что вы скажете вашему министру – это ваше дело. Просто поступайте, как надо. Я не допущу, чтобы Петер проиграл на этих выборах. Вам это ясно?

Круц заглянул в безжалостные голубые глаза и увидел человека, одетого с головы до ног в черное. Он закрыл глаза и кивнул.

Старик поднес стакан к губам и, прежде чем глотнуть, улыбнулся. Это было так же приятно, как если бы неожиданно треснуло накрывавшее столик стекло. Он сунул руку в нагрудный карман своего блейзера, извлек оттуда бумажку и положил на столик. Круц посмотрел на нее, когда Старик повернул бумажку к нему, затем поднял на него глаза.

– Что это?

– Это номер телефона.

Круц не прикоснулся к бумажке.

– Номер телефона?

– Никогда не знаешь, как подобная ситуация может разрешиться. Возможно, придется прибегнуть к насилию. И вполне возможно, что я не буду в состоянии отдать приказ о принятии подобных мер. В этом случае, Манфред, вся ответственность возлагается на вас.

Круц взял бумажку и подержал ее двумя пальцами.

– Если я наберу этот номер, кто мне ответит?

Старик улыбнулся.

– Насилие.

31

Цюрих

Герр Кристиан Цигерли, координатор особых событий в отеле «Дольдер Гранд», был очень похож на сам отель – почтенный и помпезный, решительный и недооцененный, человек, наслаждавшийся своим положением в жизни, потому что это позволяло ему смотреть сверху вниз на остальных. Он также не любил сюрпризов. Как правило, он требовал сообщения об особых заказах и конференциях за семьдесят два часа, но когда «Предприятия Хеллера» и «Радиоприемники Систек» выразили желание в «Дольдере» провести окончание своих переговоров по слиянию, герр Цигерли согласился забыть о предупреждении за семьдесят два часа в обмен на пятнадцатипроцентную приплату. Он мог быть услужливым, когда хотел, но услужливость, как и все остальное в «Дольдере», стоила немалых денег.

Просителем была фирма «Предприятия Хеллера», поэтому Хеллер взялся за организацию встречи, – конечно, этим занимался не сам Рудольф Хеллер, а его личная помощница, шикарная итальянка по имени Елена. Герр Цигерли склонен был быстро создавать мнение о людях. Он вам скажет, что любой человек, работающий в гостиничном деле и имеющий вес, поступает точно так же. Герр Цигерли вообще не любил итальянцев, и агрессивная требовательная Елена быстро заняла высокое место в его длинном списке непопулярных клиентов. Она громко говорила по телефону, что, по мнению герра Цигерли, было преступлением, за какое выносят смертный приговор, и, казалось, считала, что, тратя крупные суммы денег своего хозяина, имеет право на особые привилегии.

Она, казалось, действительно хорошо знала отель, что было странно, поскольку герр Цигерли, похвалявшийся своей памятью, которая была у него как картотека, не мог припомнить, чтобы она когда-либо останавливалась в «Дольдере», а она была до головной боли требовательна. Она хотела, чтобы ей дали четыре соседних номера «люкс» возле террасы, выходящей на поле для гольфа, с хорошим видом на озеро. Когда Цигерли сказал, что это невозможно, – два и два номера рядом или три и один, но не все четыре, – она спросила, нельзя ли переселить клиентов, чтобы удовлетворить ее требования. Извините, сказал хозяин отеля, но в «Дольдер Гранде» не принято превращать гостей в беженцев. Тогда она согласилась на три номера «люкс» рядом и четвертый дальше по коридору.

– Делегации прибудут завтра в два часа дня, – сказала она. – Им надо будет подать легкий рабочий ленч. – За этим последовало десять минут споров по поводу того, каким должен быть «легкий рабочий ленч».

Когда меню ленча было составлено, Елена выдвинула еще одно требование. Она приедет за четыре часа до прибытия делегаций в сопровождении шефа безопасности Хеллера, чтобы проинспектировать номера. После проведения инспекции персонал гостиницы сможет зайти в них лишь в сопровождении сотрудника безопасности Хеллера. Герр Цигерли тяжело вздохнул и согласился, затем положил трубку телефона на рычаг и за закрытой и запертой дверью своего кабинета проделал ряд упражнений по глубокому дыханию, чтобы успокоить нервы.

Утро переговоров было серым и холодным. Величественные старые башенки «Дольдера» прорывали одеяло морозного тумана, а идеально заасфальтированная подъездная дорога блестела, словно полированный черный гранит. Герр Цигерли стоял на страже в вестибюле, сразу за блестящими стеклянными дверями, расставив ноги на ширину плеч, держа руки по бокам, приготовившись к сражению. «Она наверняка опоздает, – думал он. – Они всегда опаздывают. И ей потребуются еще „люксы“. И она захочет изменить меню. Это будет ужас какой-то».

Черный «мерседес» проехал по дороге и остановился у входа. Герр Цигерли бросил втихую взгляд на свои ручные часы. Было точно десять часов. Впечатляюще. Швейцар открыл заднюю дверцу, и из нее показался изящный черный сапог – от Бруно Мальи, заметил Цигерли, – за ним последовало изящное колено и бедро. Герр Цигерли, встав на цыпочки, качнулся вперед и пригладил волосы на лысине. Он видел немало хорошеньких женщин, проплывавших сквозь знаменитые двери «Дольдера Гранда», однако немногие сделали это с большей грацией или стилем, чем прелестная Елена с «Предприятий Хеллера». У нее были густые каштановые волосы, схваченные пряжкой на затылке, и кожа медового цвета. Ее карие глаза были в золотых точечках, и они словно посветлели, когда она обменялась с ним рукопожатием. Ее голос, такой громкий и требовательный по телефону, звучал сейчас мягко и волнующе, как и ее итальянский акцент. Выпустив его руку, она повернулась к своему неулыбчивому спутнику.

– Герр Цигерли, это Оскар. Оскар занимается безопасностью.

Похоже, у Оскара не было фамилии. «Да она и не нужна», – подумал Цигерли. Телосложением он напоминал борца, светловолосый, с россыпью веснушек на широких щеках. Герр Цигерли, натренированный наблюдать разных людей, увидел в Оскаре что-то знакомое. Соплеменника, если угодно. Герр Цигерли мог представить себе его два столетия назад шагающим по дороге в Черном лесу в одежде лесоруба. Как и все хорошие сотрудники безопасности, Оскар говорил глазами, и глаза его сообщили герру Цигерли, что ему не терпится приступить к работе.

– Я провожу вас в ваши номера, – сказал хозяин отеля. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Герр Цигерли решил подняться с ними по лестнице, а не на лифте. Лестницы были одним из лучших атрибутов «Дольдера», да и Оскар, лесоруб, явно не был из тех, кто любит дожидаться лифта, когда есть лестница. Номера были на четвертом этаже. На площадке лестницы Оскар протянул руку за электронными картами-ключами.

– Мы начнем отсюда, если не возражаете. Нет нужды показывать нам внутренность номеров. Мы все бывали раньше в отелях. – Многозначительное подмигивание, дружеское похлопывание по плечу. – Только покажите нам направление. И все будет с нами в порядке.

«Уж не сомневаюсь», – подумал Цигерли. Оскар был из тех, кто внушает доверие другим мужчинам. Да и женщинам тоже, как подозревал Цигерли. И подумал, не является ли Елена – он уже мысленно называл ее моя Елена – одной из завоеваний Оскара. Он положил карточки-ключи на ладонь Оскара и указал им дорогу.

Герр Цигерли был человеком, следовавшим многим постулатам – «Если клиент спокоен, значит, он доволен» было самым любимым его изречением, – и потому он счел тишину на четвертом этаже доказательством того, что Елена и ее дружок Оскар довольны всем. Это, в свою очередь, порадовало и герра Цигерли. Теперь ему хотелось, чтобы Елена была довольна. До конца утра, занятого делами, мысли о ней не покидали его, как и запах ее духов, сохранившийся на его руке. Он обнаружил, что мечтает, чтобы какая-нибудь проблема, какая-нибудь глупая жалоба потребовала консультации с ней. Но не было ничего – лишь удовлетворенная тишина. Теперь с ней был ее Оскар. Она не нуждалась в координаторе особых событий в одном из лучших отелей Европы. Герр Цигерли снова, как всегда, слишком хорошо выполнил свою работу.

Он ничего не слышал от них и даже не видел их до двух часов дня, когда они встретились в вестибюле, создав странную группу для встречи прибывающих делегаций. Теперь во дворе вихрился снег. Цигерли считал, что дурная погода лишь делает старый отель еще приятнее – спасительным прибежищем от бури, как и сама Швейцария.