Отличительный признак - Стас Тихонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ким чувствовал, что здесь всё неправильно, всё не так, но эту мысль внезапно заслонила другая. Он выхватил у Ерика пластфон. Гудки, казалось, идут целую неделю. Но наконец Алекс ответила.
– Я думала, опять Иван. Слава Вселенной, ошиблась, – её голос был плохо слышен. Видео Алекс не включила. – Здорово, Ким.
– Уф… – Ким перевёл дух: ему показалось, что Алекс может быть тем самым человеком. – Как ты там, Ал?
– Ничего, – Алекс говорила как из далёкой-далёкой галактики. – Давно тебя не слышно.
– Извини, я был… недоступен, – Ким подумал, что сейчас не лучшее время, чтобы рассказывать о своих приключениях. – Ну, это… ты как?
– Не начинай как Иван, а? Ты уже спрашивал, – огрызнулась Алекс– Слышал про Пал Палыча?
– Нет, а… – Ким догадался раньше, чем договорил. Пал Палыч, второй в мастерской после Мака, старый, умелый механик. – Он что?..
– Вчера, – голос Алекс задрожал и прервался. Ким выдохнул. Не может такого быть. Пал Палыч помогал ему высчитывать напряжения в электрических схемах, учил сварке… Умер?
– Он был уже немолодой, – все слова были не те. – Организм…
– Да перестань, «организм»! – оборвала его Алекс. – У него организм был как у мамонта. Ты не знаешь, каково тут! Синтетов переубивали бы, да сил нет; половина сектора лежит в лёжку, а кто сам не болеет, у того…
Алекс замолчала. Ким осторожно спросил:
– Как твоя мама?
– Плохо, – тихо ответила Алекс.
– А ты сама как?
Она помолчала и еле слышно проговорила:
– Я боюсь, Ким. Мне кажется, мы уже не выйдем отсюда.
Трудно было вообразить себе ревущую Алекс, но звуки, которые послышались затем, очень напоминали плач. Пока Ким мучительно подыскивал слова, Алекс всхлипнула и прервала звонок.
– Мра-ак, – протянул Ерик, отодвигаясь от экрана. – Что делать будем?
– Мне надо подумать, – медленно проговорил Ким.
Пока Ким думал, Ерик успел немного почиститься, снова сгонять за едой и ещё раз пообедать. Самому Киму было не до обеда: он никак не мог найти ответ на вопрос, который зудел у него в голове, как настырный неисправный сервопривод.
Надо действовать умнее, чем в прошлый раз, когда он примчался к Эдо и лепетал как младенец. У него есть ещё час. Он успеет кое-что подготовить.
Ерик знал дорогу в силовое ведомство лучше любой карты. Здесь всё выглядело ещё аскетичнее, чем у анализаторов: ни одного яркого пятна, всё белое, чёрное и серое. Люди во френчах, изредка проходившие через приёмную, держались очень прямо и все как один выглядели так, словно уже ничему в этом мире не удивятся.
Шагая за белокурточником, вышедшим их забрать, Ким чувствовал себя как человек, который стоит босиком в луже перед оборванным высоковольтным кабелем. Мимо деловито прошустрил мультибот, и, чтобы немного снять напряжение, Ким хлопнул его по голове и пробормотал:
– Как дела, парень?
Нормально, как сам? – ответил мультибот. Только через несколько шагов Ким ошарашенно обернулся, но бот к тому времени испарился.
В кабинете у Полякова было наполовину темно. Ким с изумлением увидел на чёрном массивном столе единственный источник света – лампу на изогнутой шее, каких не существовало в природе, наверное, уже пару веков. Поляков сидел над пластфоном и делал вид, что вошедшие – не более чем безвредное ничто. Через несколько минут он поднял голову:
– Кто? – Взгляд консула остановился на Ерике.
– Ерик Арипов, взвод капитана Каверина!!! – рявкнул Ерик так, что Ким подскочил на месте.
– Мы оба были на минус третьем, – добавил он, переждав звон в ухе.
– Вот как, – произнёс Поляков, полоснув по нему взглядом. – Тем лучше. Я полагаю, вы в курсе, что спуск на минусовые этажи требует специального допуска? Которого у вас нет и быть не может. Желаете в одной камере сидеть или порознь?
У Кима по спине промаршировал отряд мурашек, но он постарался ответить как ни в чём не бывало:
– Мне всё равно где сидеть после того, как вы меня выслушаете.
– Тогда вперёд, – Поляков откинулся на спинку стула.
Ерик открыл было рот, но Ким сильно наступил ему на ногу. Выложить всё силовику один на один в его планы не входило.
– А другие консулы? Поляков прищурился:
– Рассчитываешь на адвоката? Зря.
– Они должны знать, это и их тоже касается, – Ким говорил уверенно, как только мог.
Старший силовик медленно поднялся с места и обошёл Кима, встав у него за спиной. Ерик ещё старательнее вытянулся в струнку, хотя и так уже смахивал на забетонированного.
– Будь по-твоему, – проговорил Поляков, а за тем чуть наклонился, и Ким услышал его голос у самого уха: – Но, если твой рассказ не стоит времени двух уважаемых и занятых людей, я лично прослежу за тем, чтобы ты больше не тратил никогда и ничьё.
Через пару минут ожил эмиттер в полу, а несколько секунд спустя – ещё один, рядом. Ким только сейчас заметил, сколько их в кабинете: наверное, консул Поляков – очень общительный и компанейский человек.
На экранах появились Штайнер и Эдо. Поляков скрестил руки на груди и встал рядом с Кимом:
– Господа, вы в курсе дела. Послушаем, что поведает нам господин Каверин.
Ким заранее продумал свою речь, и она получилась короткой. К тому же он пропустил несколько деталей – вроде визита к папаше Мака, несчастной Сугар и побоища в «Переработке». Когда он закончил, воцарилась тишина. Потом Поляков, который всё это время расхаживал по кабинету, встал и отрубил:
– Бред.
– Да нет, всё так и было, реально! – не выдержал Ерик, тотчас спохватившись, захлопнув рот и снова став навытяжку.
– Так вы утверждаете, что это состояние вызывает специальный препарат, созданный для форсирования обменных процессов? – заговорил Штайнер. – И он до сих пор используется синтетами в химическом блоке минус третьего уровня?
– Самыми старыми, – ответил Ким. – Думаю, их не так много осталось.
– Милый мой, – старший биотехник покачал головой. – Совершенно исключено, что такой агент был создан и, тем более, применялся без ведома даже глав подразделений моего ведомства, не говоря уже обо мне.
– Как я и сказал, бездоказательный бред, – вмешался Поляков. – У тебя всё, Каверин?
– Нет, – сказал Ким. – У меня есть доказательство. Вы получите его завтра утром.
– Какое? – Поляков остановился.
– Образец агента. Я уже передал его иммунологам. Они пообещали провести анализ за ночь.
– Что ещё за образец? Откуда? – нахмурился Поляков, и Ким краем глаза заметил по круглым глазам Ерика, что он хотел бы задать тот же вопрос.
– Я нашёл его в химическом блоке.
– И как ты выяснил, что это именно тот агент?
– Никак, но вам надо только подождать до утра, чтобы убедиться в этом, – ровно ответил Ким.
– То, о чём вы говорите, не делается за одну ночь, – покачал головой Штайнер. – Уж поверьте мне, молодой человек. Определить состав – да, но действие на организм без опытов in vivo…
– В отделе иммунологии очень ревностно относятся к работе, – осторожно заметил Ким.
– Анализ не покажет, откуда вы взяли это вещество, – заявил Поляков.
– Да как по-вашему, откуда?! Он его, наверное, дома в чашке намешал?! – Ерика опять прорвало.
Тут Эдо, который до сих пор не произнёс ни слова, а просто смотрел на Кима с каким-то оценивающим выражением, заговорил:
– Господа консулы, я думаю, имеет смысл прерваться. Сведения Кима, если они подтвердятся, могут иметь огромную важность. Давайте получим ответ от иммунологов и продолжим завтра. Вы сказали всё, что хотели, Ким?
– Почти, – Ким посмотрел на Эдо. – Если я прав, то вся эта история с удобрениями не связана с лихорадкой. Тогда Мак ни при чём.
Эдо помолчал, раздумывая:
– Лично я никогда не верил, что это его вина. Но дождёмся результатов.
– Ещё кое-что, – сказал Ким. Он напрягся, чувствуя, что вступает на опасную почву, но всё-таки продолжил: – Если я прав, то «восемь-семь» нужно немедленно открыть. Это не эпидемия.
– Даже если вы правы, это ещё не исключает эпидемию, – проскрипел Штайнер. – Генно активные агенты, знаете ли…
– Я знаю! – прервал его Ким. – Но как вы не понимаете?! Если я прав, то почему люди продолжают болеть, когда сектор изолирован?! Агент надо принимать постоянно, иначе его действие прекращается!
– Значит, ты не прав, и это эпидемия! – рявкнул старший силовик, начиная терять терпение. – Ещё варианты?!
Этот самый вопрос не давал Киму покоя с того момента, как он узнал про смерть Пал Паныча. И сейчас он решился предложить единственное возможное объяснение:
– Там, внутри, им продолжают давать эпитахин.
Консулы на экранах молчали: по лицу Эдо было ничего не понять, Штайнер скептически поджал губы.
– Тогда те, кто это делает, – грёбаные террористы, и мы, открыв этот проклятый сектор, выпустим их на свободу, – чётко проговорил Поляков, понизив голос– Если – если! – это правда, я запущу туда своих парней, и они их возьмут.