Кремль 2222. Запад - Владислав Выставной

Еще здесь было множество машин. Настоящие железные реки легковушек, грузовиков, автобусов, потребляющие сотни литров драгоценного топлива. Они просто сновали взад-вперед, не вызывая у прохожих никакого интереса. Некоторые нетерпеливо сигналили, вынужденные объезжать замершего на проезжей части «Раптора». Но и это было лишь малой частью общей картины, способной попросту свести с ума.

Люди.

Целые толпы, потоки, водовороты людей — нормальных, без отклонений, уродств и мутаций. Непривычно ярко одетых, спокойных, даже беззаботных. Люди шли по своим делам, не шарахаясь друг от друга, не стремясь убить ближнего, вырвать из рук что-то ценное и броситься в ближайшую подворотню. И ни у кого не было оружия — если не считать двоих в синей полицейской форме, идущих по тротуару с тем же совершенно беззаботным видом.

Их не должно было быть, этих людей. Ведь все они давно испарились во вспышках ядерных взрывов, раздавлены наступающими роботами противника, расстреляны из артиллерийских установок врага, накрыты паническим «дружественным огнем», задохнулись ядовитыми газами, сгорели от радиации, были заживо сожраны биологическим оружием, умерли от голода в первые же года «ядерной зимы»…

Но вот они — куда живее двоих нелепых оборванных пришельцев из иного мира, замерших в изумлении посреди тротуара.

— Что это? Как это?! — прошептал Зигфрид.

Впервые Книжник видел его настолько растерянным. Еще бы: происходящее выходило за все рамки возможного.

Просто нельзя было поверить, что они только что вылезли сюда из чрева древнего боевого робота, ожидая, как начнут заживо разлагаться в потоках ионизирующего излучения Поля Смерти. Сам «Раптор» диким диссонансом стоял одной железной лапой на тротуаре, другой — продолжая мешать движению автомобилей. Он замер под огромным рекламным плакатом, призывающим посетить какое-то заведение «фастфуда». Только эта уродливая машина позволяла разуму цепляться за что-то знакомое, напоминая, что происходящее — все-таки не просто болезненный бред.

— Это все Поле, — дрожащим голосом сказал Книжник. — Оно искажает наше сознание. Оно внушает нам эти картины. Ведь всего этого нет и быть не может…

Он словно пытался убедить самого себя в правоте собственных слов. Ведь происходящее вокруг вовсе не походило на порождение больного рассудка. Все было реальным — насколько только может быть реальным мир, давным-давно канувший в небытие. Реальными были не только картины этого мира, но и звуки, и запахи. Откуда-то струились ароматы еды — чего-то невероятно вкусного, отчего тут же болезненно свело голодный желудок. Словно в подтверждение реальности происходящего, Книжник ощутил сильный толчок в бок.

— Прошу прощения, — пробормотал какой-то невзрачного вида прохожий, случайно налетевший на него. — Еще раз извините….

Человек виновато улыбнулся Книжнику и вдруг изменился в лице.

Взгляд его упал на автомат, небрежно свисавший с плеча парня. Прохожий перевел взгляд на меч в руке Зигфрида, на торчащие из кобур рукоятки револьверов. Изумленно выпучил глаза, попятился. Ускорил шаг — и растворился в толпе.

Только теперь стало заметно: на них действительно пялились. Наверное, потому, что своим видом эти двое здорово выбивались из общей массы прохожих, одетых непривычно легко, ярко, чисто.

Странно было, что боевой робот не вызывал такой реакции — всего лишь недоумение и сдержанное любопытство. Наверное, его принимали за одно из многочисленных рекламных сооружений, заполонивших Москву в этой реальности.

— Ну что скажешь, приятель? — негромко спросил Зигфрид. — Что все это может означать? Только перестань повторять про галлюцинации и бред воспаленного воображения.

— Не знаю… — пробормотал Книжник. Он с трудом вышел из оцепенения, заставляя мозг работать, несмотря на новый стресс. — Разве что… Поля Смерти — они же все разные. Одно просто убивает, другое превращает людей в монстров, в третьих вы закаляете свои мечи. Может быть, у этого Поля есть еще одно свойство? Скажем, оно перенесло нас во времени. Или в параллельную реальность — как этого мудреца, про которого рассказывал Лого. И этого… Снайпера, о котором говорил наш дружинник Данила.[8] Почему бы нет — в конце концов, ведь и Садовое кольцо рядом — со всеми его странностями…

— Ты забыл, что россказни про демонов Кольца оказались враньем, — заметил Зигфрид. — А Властелины — обыкновенными садистами и каннибалами.

— Да, но… — Книжник в растерянности запнулся. Правда и вымысел, ложь и чудо в его сознании смешались в большую бесформенную кучу. Он попал в логическую ловушку, и это становилось опасно, так как беспо-лезные рефлексии грозили отвлечь от главного — выживания.

— Ладно, все это сейчас неважно, — бросил Зигфрид, с прищуром оглядывая такой знакомый и в то же время совершенно чужеродный, а потому еще более опасный мир. — Нужно двигаться дальше.

— Куда? — непонимающе спросил Книжник.

— Куда мы и шли с самого начала, — твердо сказал Зигфрид. — К Бункеру.

— Но ведь мы в другой реальности! Ты хоть понимаешь это?!

— Мне плевать, в какой мы реальности, — жестко сказал воин. — Я иду к Бункеру и дойду до него, даже если придется идти через собственный предсмертный бред. Ты со мной?

Семинарист прикусил губу. Он вдруг понял, что в словах веста есть определенный резон. Нужно просто идти дальше — невзирая на все эти «чудеса», которые в действительности могут оказаться хорошо прорисованной иллюзией. Важен результат — и, возможно, именно результат станет ответом на все вопросы.

— Хорошо, идем, — быстро сказал Книжник. — Только не забывай, что в этой реальности твой Бункер — это посольство Соединенных Штатов Америки. Вряд ли там обрадуются визиту здоровенного, грязного, вооруженного до зубов амбала. Посмотри — ты же до сих пор с ног до головы в крови мутов!

— Это лучше, чем в крови собственной, — возразил воин. Скосился куда-то в сторону, с силой сжал плечо товарища. — Так, на нас пялятся местные вояки. Видишь — по рации общаются, хватаются за оружие. Уходить надо.

— Куда уходить? — растерянно пробормотал Книжник, глядя на полицейских. Что-то подсказало: те заметили у странных «пришельцев» оружие и теперь вызывают подкрепление. Он представил себе стрельбу и кровавую резню в этом спокойном, чистом мире, не привыкшем к вечной, непрекращающейся войне всех против всех. Его передернуло.

— Думай! — бросил Зигфрид, кладя левую руку на револьверную рукоять. Видать, дело действительно дрянь, если вест решил обратиться к своему оружию «крайнего случая».

Книжнику было уже не привыкать соображать в столь критической ситуации. Это здорово отличалось от размеренных и степенных размышлений в пыльных аудиториях Семинарии. Зато, как оказалось, стресс помогал находить совершенно неожиданные решения, которые и в голову бы не пришли в спокойной академической обстановке. Вот и сейчас в мозгу ярко вспыхнула невероятная, дикая мысль.

— Что это за улица? — пробормотал Книжник, оглядываясь, выхватывая взглядом табличку на стене ближайшего здания. — Ага — Красная Пресня! Ну что, Зиг, давай за мной!

И первым рванул в сторону, противоположную той, где маячили полицейские. Служители правопорядка двинулись следом — пока еще на почтительном расстоянии: их явно смущал зверский вид Зигфрида и автомат в руках Книжника. Но не стоило сомневаться: с минуты на минуту появится вооруженная поддержка, и тогда им действительно придется худо.

— Куда?! — прорычал Зигфрид, догоняя спутника и продолжая оглядываться на преследовавших их патрульных. — Мы же идем в обратную сторону!

— Не в обратную, — возразил Книжник. — Мы идем на запад.

— Какая разница?!

— Большая, — веско сказал Книжник. — Если я правильно запомнил схему метро, впереди будет станция «Улица девятьсот пятого года»…

— Ну и что?! — нетерпеливо выкрикнул Зигфрид. — При чем здесь станция, когда мы все дальше уходим от Бункера?

— Притом что от «Улицы девятьсот пятого года» всего один перегон до «Баррикадной». То есть до самого посольства. До Бункера!

Несколько секунд шли молча: Зигфрид переваривал услышанное. Наконец он сказал странным, одеревеневшим голосом:

— Это что же, в метро спускаться надо будет?

В ответ Книжник лишь нервно дернул плечом. У человека, родившегося через две сотни лет после Последней Войны, с метрополитеном совсем иные ассоциации, никак не связанные с общественным транспортом. Метро — кошмарное обиталище монстров, гигантский термитник, царство мутантов-руконогов. Человек может появиться в метра только в одном-единственном качестве.

В качестве еды.

Потому неудивительно, что Зигфрида так перекосило от неожиданного предложения спутника. Впрочем, вест быстро взял себя в руки и сказал, уже вполне спокойно: