Легенды старого Киева - Вадим Николаевич Бурлак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а что касается внезапного богатства Охрима-Латки — и тут старожилы нашли объяснение. Оказывается, молния частенько бьет в место, где находятся богатые золотом и серебром клады. Недаром в старину киевляне говаривали: "И огненные небесные змеи падки до золота и серебра".
Видимо, здорово повезло идиоту-оборванцу: мало того, что молния шарахнула в башку в нужное место, да еще клад ему раскрыла.
В какие земли отправился человек, прозванный в Киеве Охримом-Латкой, какова его дальнейшая судьба — это уже мало интересовало обывателей. Одни из них кинулись перекапывать места, излюбленные молниями. Другие стали выжидать: когда же разразиться гроза, чтобы взобраться на гору и подставить голову под небесный огонь.
А третьи, самые недоверчивые и рассудительные, отправились в ближайший околоток с сообщением. Мало ли кто шастает, расфуфыренный, по городу, вертит лорнетом и по-иностранному лопочет? От таких жди любой пакости.
Неоконченный список
Наверное, невозможно подсчитать, сколько человек погубили и сколько произвели разрушений молнии за всю историю Киева. Сотни печальных примеров отражены в летописях, но тысячи не упомянуты на бумаге. В мае 1839 года над городом разразилась гроза — погибло 4 человека.
По свидетельству современников, в июле 1848 года "…лили сильные дожди, сопровождавшиеся необыкновенно порывистым ветром; со многих домов снесены были крыши, множество деревьев вырвано было с корнями, повалены заборы, и, наконец, Крещатицкая улица наполнилась водой… между домами прервалось всякое сообщение; вода стояла в полроста человеческого".
Когда начался этот ливень, на глазах у горожан молнией убило двух монахов. Через пару дней после грозы обнаружили еще несколько трупов со следами ударов "небесного огня".
14 февраля 1853 года в Киеве снова разгулялась стихия, погубившая десятки людей. Как отмечали современники, буря "…сорвала с крючьев несколько ворот, повалила инде заборы и разбила ставнями множество стекол в окнах, а на церкви Святого Архангела Михаила, что на Кожемяках, сорвала ветром крест".
Спустя три недели снова над городом разразилась гроза, от которой погибло 5 или 6 человек.
Увы, этот печальный список трагедий не обрывается и в наше время. Будет ли, наконец, найдена достойная защита от молнии? Возможно, нынешнее поколение киевлян ответит на этот вопрос.
Бабий Яр и трагедия 13 марта
Массовые эпидемии и голод, вражеские набеги, пагубные наводнения и другие природные катастрофы — подобным бедам были подвержены почти все города с многовековой историей. Но в Киеве происходили и трагедии, если так можно сказать, самобытные, ставшие известными во всем мире.
Об одной из них поведал в своей книге в начале 70-х годов прошлого века коренной киевлянин, писатель Виктор Некрасов: "Бабий Яр… Черные дни Киева. <…>
Тридцать лет назад, в первую же неделю немецкой оккупации, на стенах киевских домов появились объявления: "Все жиды города Киева должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 года к 8 часам утра на угол Мельниковской и Дохтуровской (возле кладбищ) с документами, деньгами, ценными вещами, теплой одеждой и прочим…".
Трагедия Бабьего Яра известна. Хочу только подчеркнуть: это было первое столь массовое и в столь сжатый срок сознательное уничтожение людьми себе подобных. Сто тысяч за три дня! Разве что Варфоломеевская ночь может сравниться — там было убито до тридцати тысяч гугенотов. Хиросима и Нагасаки уже потом.
Бабий Яр — это старики, женщины, дети. Это беспомощные. Люди покрепче, помоложе, и не только евреи, нашли здесь свой удел уже позже — немцам понравился этот Яр.
Потом немцы ушли. Пытались скрыть следы своих преступлений. Но разве скроешь… Заставляли военнопленных сжигать трупы. Складывать в штабеля и сжигать. Но всего не сожжешь.
Потом овраг замыли…"
Виктор Некрасов вспоминал и другую катастрофу на месте печально известной киевской трагедии. Она произошла в 1961 году: "Прорвало дамбу, сдерживавшую намытую часть Бабьего Яра. Миллионы тонн так называемой пульпы устремились на Куреневку. Десятиметровый вал жидкого песка и глины затопил трамвайный парк, снес на своем пути прилепившиеся к откосам оврага домишки, усадьбы. Было много жертв".
Трагедия 13 марта 1961 года погубила около полторы тысячи киевлян. В то страшное утро лавина высотой более десяти метров, сметая все на своем пути, скатилась с Сырца на Куреневку. Люди, автобусы, трамваи, автомобили, грузовики, дома в считанные минуты были погребены под толщей смертоносного потока. Согласно официальному отчету, "общая площадь территории, залитой пульпой (жидкая глиняная грязь), составила 30 000 квадратных метров…"
Известные, забытые, еще не открытыe
Население Киева устраивало свои невидимые подъемные жилища, лишенные света и воздуха… и выводило из них для охоты на киевских горах и для ловли рыбы в многоводном и могучем Днепре. О такой жизни первобытных киевлян свидетельствуют находимые при раскопках на дне пещер остатки очагов, костей животные и рыб, битой посуды, орудий труда, вооружения и даже произведений искусства…
Возле всех киевских расположенные по берегу Днепра наземных монастырей существовали в ближайшем соседстве пещерные подземные монастыри, давшие жизнь первым.
Книга "Зверинецкие пещеры в Киеве (их древности и святости)". 1914 год
Уберегут от тысяч бед и забот
В XIX столетии киевляне говорили о своем городе: "Что ни хата, что ни дворец или монастырь — обязательно под ними есть вход в пещеры".
В этих словах не было преувеличения. Сотни лазов, колодцев, тайных ходов, созданных природой и руками людей на разной глубине, пронизывали недра города, сплетаясь в лабиринты.
С давних веков к пещерам у киевлян особое, почтительное отношение. На первый взгляд неприветливый мир мрака и тишины сберег от захватчиков, от смерти, плена и рабства множество людей. Неизвестно, когда появилось высказывание: "Почитай пещеры — и спасут они от тысяч бед и забот".
Немало написано книг и сложено преданий, сказок, песен о подземельях города. Их исследовали и монахи, и археологи, и любители-краеведы, и строители, и охотники за сокровищами.
В первой половине XIX столетия киевский гражданский губернатор Иван Фундуклей несколько лет изучал киевские пещеры. Казалось бы, чиновнику такого ранга негоже ползать по колодцам, тайным схронам и лабиринтам.
Кое-кто пытался отговорить его от этого увлечения, но подобные увещевания и советы не действовали. Как только выдавалось свободное время, губернатор вызывал кладбищенского землекопа Гната Чуприну и известного в городе колодезника Степана — то ли Собко, то ли Сожко. С ними он составлял план очередной подземной экспедиции
