Цепи для волка. - Нина Леннокс

— Хочется в это верить…

— А что тебе мешает верить? Может, доведем начатое до конца, — он слегка приподнял бедра, тычась в нее эрекцией, — а потом уже договорим?

— Ты передаешь власть в мои руки? — Амина коварно закусила губу и хитро посмотрела на него. — А как же то, что я должна всегда тебя слушаться? — ее слова сопровождались поглаживанием груди.

— Трахни теперь ты меня. Это и есть мои указания, а ты не посмеешь им не следовать, — прорычал Дрейк и сжал ее ягодицы в нетерпении.

Его сводили с ума все эти противоречивые чувства. Ему было так хорошо, что не хотелось прекращать занятие любовью и разъединяться с ней, но в то же самое время кровь кипела от ожидания развязки и получения крышесносного удовольствия.

— Как скажешь, мой волк, — прошептала Амина и села на его член, наклоняясь к шее для укуса.

Дрейк взвыл, когда ее жаркое лоно снова стиснуло его член в объятиях, а зубы Амины укусили шею. Малышка не была волчицей, но животной страсти ей было не занимать!

— Ты тоже это чувствуешь? — судорожно спросила она, ощущая, как неистово сокращались ее мышцы вокруг его члена. — Это что-то… о, господи… — ее слова были прерваны криком.

—…охеренное, — закончил за нее Дрейк и зарычал, как зверь, во все горло, когда Амина сникла на нем, и ее голова коснулась его груди, а в ее лоно потекла его сперма.

Они оба тяжело дышали и молчали, позволяя сумасшедшим импульсам прокатиться по телу и затухнуть где-то далеко в сознании. На грудь Дрейка упали соленые капли, и он поднял лицо Амины к себе.

— Снова плачешь? — Он стер с ее щек слезы, нежно касаясь лица девушки шершавыми пальцами. — Кстати, теперь я уверен, что ты подходишь на роль моей самочки.

— И что же тебя убедило в этом?

— Ты отлично слушаешься меня и выполняешь то, что я говорю! Трахнула ты меня хорошо.

Лицо Амины озарила лучезарная улыбка. Она удобнее устроилась на его теле и положила голову ему на грудь.

— Это было не самое сложное задание, — произнесла девушка и стала выводить пальцем узоры на его коже. — Как ты думаешь, в твоей стае меня примут?

— У меня нет моей стаи, Амина. Но я понимаю, что ты говоришь о моем бывшем доме. Не знаю, примут они тебя или нет, мне глубоко плевать.

— Дрейк, — девушка посмотрела на него снизу вверх, — ты не изгой, слышишь? Ты лучше всех этих придурков, которые косо смотрят на тебя! Думаешь, они бы выжили больше суток в Лунных Землях? Да их бы изрисовали шрамами от лица до пяток!

— Мне все равно, кто я для них. На территории стаи тебе разрешат остаться официально, не переживай. Альфа — мой лучший друг, — спокойно ответил Дрейк, но Амина видела, как его глаза метали грозы, и как ходили желваки на его лице.

— Прошу тебя, не закрывайся от меня, — шептала девушка, целуя его шею. Ее губы остановились прямо на его сонной артерии, чувствуя биение пульса. — Мой прекрасный волк не изгой, и никогда им не был. У каждого свои понятия хорошего и плохого, Дрейк. Окружающие люди видят в нас лишь плохое, но мы с тобой нашли в этом самое хорошее для нас двоих. И пусть это будет наш мир, наш секрет, спрятанный от всех на свете.

— Два изгоя — идеальная пара? Ты об этом? — поинтересовался он и заправил волосы ей за ухо, приоткрывая лицо.

— Ага, — улыбнулась Амина. — Зачем тебе много людей вокруг, которые не любят тебя и не нуждаются в твоем присутствии в их жизнях? Неужели тебе мало мамы, семьи твоего друга, которая любит тебя, и… меня? Я буду любить тебя за десятерых, за них всех, если они откажутся от тебя.

— На самом деле мне не привыкать к этому противному чувству ненужности своей стае, но я не думал, что когда-нибудь они смогут показать свое презрение мне вот так явно.

— Не думай о них, умоляю тебя, иначе мы всегда будем топтаться на месте — вокруг их презрения. Не много ли чести посвящать свою жизнь каким-то придурошным людям?

Мужчина улыбнулся и чмокнул Амину в лоб. Они оба были мокрыми от пота, пора было навестить ванную комнату, но он хотел наконец-то получить ответ на один очень важный вопрос.

— Расскажи мне, что связывает тебя и ублюдка Вергилия, и это будет мой последний вопрос на сегодня, — потребовал Дрейк.

Амина вздохнула, понимая, что ей не отвертеться от ответа, и приняла сидячее положение на диване.

—Я уже плохо помню свою семью и стаю, воспоминания медленно, но стирались все эти годы. Не могу сказать, откуда я. Когда по приказу Вергилия выкрали детей из нашей стаи, я была с ними. Подробностей в моей голове почти не осталось. Не помню, куда и зачем нас посылали, ничего не помню, кроме того, что однажды очнулась в таком же карцере, в каком был ты.

— Ты должна быть рыжей волчицей, а рыжие волки живут на севере нашей страны, — озвучил свои догадки Дрейк.

— Возможно, я помню, что в моих родных краях часто было холодно, — сказала Амина и вздрогнула, словно погружаясь полностью в воспоминания. — В карцере я сидела долго, так долго, что успела изучить каждую трещину на стене. А потом за мной пришли охранники. И тогда я пожалела, что родилась на свет. И жалею до сих пор.

— Что он сделал? Главное зачем и почему именно с тобой?

— Я не знаю, но Вергилий был помешан на одиночестве. Его родители вроде умерли, но в этой истории есть какие-то странности. Он никогда не вдавался в подробности, однако я видела по его лицу, что ему есть, что скрывать. В общем, он хотел сделать из меня друга.

Дрейк прокашлялся, подавившись. Неожиданный поворот!

— Друга?!

— Да, звучит глупо, но это так. Вергилий твой ровесник, если я не ошибаюсь. То есть, когда меня доставили к нему, ему тоже было лет десять. Ты когда-нибудь видел детей-монстров? Настоящих чудовищ, исчадий ада? Вместе с ним тогда правили какие-то люди, так как он был несовершеннолетним. Дрейк, он показал на меня пальцем и сказал, что хочет видеть меня своим другом. Сказал так, что никто не посмел спорить с ним.

— И… он бил тебя и кусал? Маленький мальчик?

— Во-первых, не маленький мальчик. Ему было десять лет, но его растили в страшной жестокости, сеяли в нем зло каждый день. К тому же я думаю, что утрата родителей оставила свой след в его душе. Во-вторых, ему помогали издеваться надо мной. Я долго держалась и отказывалась становиться другом этого психопата, за это меня били плетьми и не давали превращаться в волчицу, — рассказывала Амина, как можно спокойней и безразличней, но на ее лице проносились все эмоции сразу, и сердце Дрейка сжималось, чувствуя ее боль, как свою.

— И долго это все продолжалось?

— Довольно долго. Не знаю, как я это сделала, но какая-то неведомая сила не давала мне подчиниться этому уроду и поддерживала во мне жизнь, хотя я так хотела согласиться, лишь бы прекратить мучения. Ты можешь себе представить десятилетнего ребенка, который, словно воин, терпел пытки? Но в стае нас всегда воспитывали воинственно, даже учили военным приемам. Они превратили меня в изорванную тряпичную куклу, — всхлипнула девушка, видя страшные картины перед глазами. — Когда я уже не чувствовала боли от ударов плетей, они выкрали моих родных. Первой пала моя сестра, за ней умерла мать, и тогда я согласилась. Я орала ему это гребаное «да», рвала глотку, соглашаясь на все условия, но он все равно отдал приказ убить мою мать. — Амина подняла на Дрейка неадекватный взгляд. — Вергилий сказал, что теперь я только его, и нам никто никогда не сможет помешать.