Русь уходящая: Рассказы митрополита - Александрова Т. Л.

По договоренности с комитетом образования города Москвы летом мы проводим юношеский лагерь. ПТУ № 86 присылает к нам мальчиков, они своими руками строили для себя дом, сейчас строится спортивный комплекс, — так что это будет целый детский городок. МИИТ тоже принимает участие в работе, впервые после 25–летнего перерыва был восстановлен стройотряд, у ребят специальная форма: на груди буквы «МИИТ» и контур монастыря.

Но, конечно, главное в жизни обители — это молитва. С началом чеченской войны монастырь «встал на вахту». В часовне у нас читается неусыпаемая Псалтирь — в этом наше участие в делах мира.

7. Международная работа [103]

Воспоминаниями о своей «международной работе» Владыка нередко иллюстрировал лекции по истории конфессий. Он умел говорить о сложном — просто, о непонятном — понятно…

<231> Я вступил в международную работу, можно сказать, с самого начала, «в домашних условиях» — с 1945 г., поскольку был около Патриарха. Став в 1952 г. преподавателем, я одновременно сделался и членом Международных комиссий. Мой первый выезд за рубеж был в 1956 г., и на моих глазах произошла страшная деградация и советского–постсоветского, и западного общества. Почему? Потому что был потерян стержень. А стержень — нравственный источник. Все силы ада брошены сейчас на разрушение нравственности. С европейской культурой, конечно, очень интересно познакомиться, но, к сожалению, в Европу редко едут люди, которые действительно глубоко знают культуру. Чаще впечатление производят внешние достижения европейской цивилизации: дороги, отели, комфорт. Между тем, «закат Европы», который Шпенглер заметил еще в начале XX века, сейчас становится очевидным.

Западное христианство: pro et contra. Экскурс в историю

Разделение христиан в Европе уходит корнями глубоко в историю. Малые общины, которые были созданы апостолами и получили административную структуру, стали формироваться в большие, крупные Церкви. Были заложены основные, так называемые «апостольские» кафедры — т. е. те, которые были основаны самими апостолами. Им давалось преимущество. Иерусалимская община, естественно, имела моральный приоритет перед всеми, поскольку Иерусалим — это место, где проповедовал Христос.

Второй по значению считалась Римская кафедра: Рим — столица империи, а кроме того — место проповеди и мученической кончины первоверховных апостолов Петра и Павла. Наиболее сильной и экономически развитой была община в Александрии Египетской. Египет — житница всего Средиземноморья, и египетская пшеница на галерах, на судах шла во все страны побережья Средиземного моря. Очень крупная община образовалась также на месте апостольской проповеди — в Дамаске, в Антиохии.

<232> Город, только в 330 г. объявленный столицей империи — Византий, названный Константинополем, т. е. «градом Константина» или «Царьградом», был самым молодым. Когда уже в V в. стали распределять места, конечно, первенство должно было принадлежать Иерусалиму. [104] Но от него камня на камне не осталось: после иудейской войны он был с римской пунктуальностью разрушен до основания — так, что плугом пропахали. Это была пустыня, засыпанная щебенкой. Все помнят то место из Евангелия, где читается, что «есть в Иерусалиме на овчей купели место, называемое по–еврейски Вифезда», и там источник, где был исцелен расслабленный, 38 лет лежавший. Этот источник сейчас находится где–то глубоко внизу, метров на 20 ниже поверхности земли. Потом на этом месте был город Элия Капитолина — уже чисто эллинистический город. Иерусалимская община собиралась в подполье, в пустыне, в маленьких городах и деревушках. Поэтому, ввиду такого упадка иерусалимской Церкви, первое место отведено было Риму. Со временем он, правда, несколько утратил свое значение, и его стал теснить Константинополь. Поэтому решили, что церковь Царьграда, — поскольку это царствующий град, — занимает второе место. Третье — самая богатая церковь, Александрийская. Четвертое место — столица малоазийского Востока, Антиохия. И только пятое место занимал Иерусалим, хотя признавалось, что это мать всех церквей и град священный.

Пятый век был уже временем торжества канонической системы. Но именно в этом столетии происходят события трагические для дальнейшего развития церковной жизни. В середине V в. полчища гуннов, вторгшиеся с восточных <233> равнин, прошли с огнем и мечом по странам Европы, завоевали Рим, дошли до северных берегов Африки, сметая следы старой цивилизации.

Водораздел между западным и восточным христианством пролегал по структуре государственно–политических образований. Деление империи на две части, которое было проведено в IV в., конфликт вокруг территории нынешних Болгарии и Сербии: в чью юрисдикцию она входит, в западную, Римскую или Византийскую, константинопольскую, — это был основной мотив. [105] Таким образом, определились две судьбы: одна — единая, развивающаяся, процветающая Византийская империя (хотя византийцы называли себя ромеями, считая, что это по–прежнему Римская империя), и другая — раздробленная на множество мелких княжеств Западная.

 Византия процветала, вызывая лютую зависть Рима. Это был целый конгломерат народов: греки, сирийцы, славяне. У них развивались и наука, и богословие, и архитектура, и живопись, — а Рим тем временем нищал, его грабили то одни, то другие варвары.

<234> Постепенно Запад и Восток становились чужими. Вслед за отчужденностью двух частей империи и Церкви возникла разница обычаев, а затем начались споры о вере. И так мало–помалу из этой общей ситуации возникла рознь между западной и восточной иерархией, которая закончилась открытым конфликтом в 1054 г., когда очень бестактный кардинал Гумберт (кстати, уже утративший свои полномочия, потому что папа Лев IX, давший ему эти полномочия, уже умер, а новый еще не был избран) вошел во время божественной службы в Софию и положил на престол грамоты с проклятиями дьявола и всех его приспешников во главе с патриархом Константинопольским. Произошел великий раскол, великая схизма, разделение Восточной и Западной Церквей. Мы говорим — отделение Западной Церкви от Восточной, католики говорят — отделение Восточной от Западной, и начинается уже вербальное несогласие. Во всяком случае это разница исторических путей, культуры, имущества, обычаев, причем обычаи зачастую имели местные корни при общем понимании существа дела. Этот тяжелый конфликт до сих пор является непреодолимым.

Сейчас почему–то думают, что Западная Европа вносит нам какой–то новый стиль и качество жизни. Появился даже термин «евроремонт». Когда строители обещают мне его сделать, я говорю: делайте лучше хорошо по–русски, как положено на Руси. В Древней Руси «культура быта» была выше, чем на Западе. Мои студенты всегда весело откликались на то сообщение, что Западная Европа узнала нижнее белье только после крестовых походов, — а до этого люди в массе своей прямо на голое тело надевали одежду из кожи — мехом вверх или вниз, смотря по обстоятельствам.

 В Париже до сих пор есть местечко Святой Женевьевы, покровительницы города, — Сен Женевьев де Буа [106], — где висит табличка, что это поместье Анны Ярославны, <235> королевы Франции. Киевская княжна, попав в Европу, очень тосковала оттого, что в королевском замке было сыро и холодно. Русской печки, которая не только согревала, но и сушила помещение, не было, — был только камин, который давал тепло лишь тогда, когда в нем пылало пламя. К стенам вообще было страшно подойти — они дышали холодом, поэтому их завешивали шкурами или, позднее, произведениями искусства, которыми теперь дорожат музеи: ткаными коврами, шпалерами. Окна маленькие, из «бутылочного» стекла, а то тоже шкурой завешены. Помыться в замке было негде, бани они не знали. Хорошо, летом речка есть, а зимой даже королеве подавали только тазик и кувшин холодной воды. [107]

Движение крестовых походов началось в XI в. Первый из них оказался более–менее успешным: был взят Иерусалим. Но уже со второго похода крестоносцы стали терпеть поражение, и постепенно это явление, которое послужило пробуждению Европы, перешло в область разбойничью. Четвертый поход — в 1204–1207 гг. до Святой Земли не дошел. Его финансировали генуэзцы в интересах уничтожения торгового соперника — Константинополя. И крестоносцы, христианские рыцари с крестом на плече, ворвались в Константинополь, резали население, разворовали все, что только было можно, крали не только ценности, но и святыни. Известная Туринская плащаница, которая признается — с уверенностью 97% — как подлинная ткань, в которую было завернуто тело распятого Господа Иисуса Христа, — попала в Турин из Константинополя именно в результате крестовых походов. Даже такая деталь: в константинопольской Софии престол был сделан из чистого золота и <236> украшен камнями, представляя собой необыкновенно эффектное произведение искусства. Солнечные лучи падали на него таким образом, что в течение всего дня горели гранями драгоценные камни. И вот этот престол разбили на кусочки и растащили по карманам. Естественно, можно представить, каково после этого было отношение восточных христиан — вообще восточных народов (в это время уже полностью сформировалось мусульманство) — к Западу, когда они вспоминали о том, как рыцари «освобождали» Святую Землю.