Комплекс хорошей девочки - Эль Кеннеди

– Все женщины – чокнутые.

– Однозначно.

– К тому же я часто хожу одна, поэтому научилась быть готовой ко всяким ублюдкам, скрывающимся в темноте. – С этими словами я едва ли не тащу Эвана к джипу и выуживаю ключи из его кармана. Ему кое-как удается забраться на пассажирское сиденье, пока я сажусь за руль.

– Я не могу вернуться домой, – с трудом выговаривает он. Глаза закрыты, голова прислонена к окну. Будто слишком тяжела для того, чтобы ее держала шея.

Я регулирую сиденье водителя, подстраивая его к моим более коротким ногам.

– Ладно, что ж… К Стеф и Алане?

– Нет. Пожалуйста, – произносит Эван в перерывах между дыханием. – Куп не должен узнать.

Я не совсем уверена, что именно он имеет в виду, но понимаю его отчаяние. И у меня не остается другого выхода, кроме как отвезти его в Талли-Холл.

Довести его до моей комнаты на четвертом этаже – это настоящий вызов, однако мы добираемся в целости и сохранности. Когда оказываемся внутри, я сажаю его на край ванны, чтобы отмыть кровь. Меня посещает дежавю. Что не так с этими братьями Хартли, а?

Вытирая мокрой тряпкой кровь с его лица, я не могу игнорировать взгляд, следящий за каждым моим движением. На лице пара синяков и небольшие порезы, но ничего серьезного. Просто нужно нанести немного мази и наложить пару повязок.

– Гребаные неудачники, – бубнит Эван.

– Хм?

– Те парни. Я обыграл их в бильярд, и они не очень хорошо это восприняли. Не следует играть на деньги, если не готов их потерять.

– Ты всегда проворачиваешь что-то подобное, когда они в большинстве?

Он издает смешок, но затем морщится, держась за бок.

– Я думал, что на своей территории у меня преимущество. Выяснилось, что затаивших на меня злобу на пару человек больше, чем я предполагал.

Я поднимаю бровь.

– Разве у вас, горожан, нет поговорки о том, что нельзя гадить там, где вы едите?

– Ага, возможно, я слышал про это.

– Тебе нужно измениться, поменять что-то в жизни.

– Адаптируйся или умри, верно?

– Что-то в этом роде. – Как только привожу его в порядок, я даю ему стакан воды и немного аспирина, а также пакет со льдом. – Можешь поспать в комнате Бонни, – предлагаю я. – Сегодня ее нет дома, и я знаю, что она не станет возражать.

– Конечно, не станет. Я заставил ее кончить трижды в ту ночь.

Я давлюсь смехом.

– Как это мило с твоей стороны.

Боже, кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как Эван и Бонни вместе гуляли по пляжу. Через день она уже гонялась за своим очередным завоеванием. Все предельно ясно между этими двумя.

Я укладываю Эвана на край кровати Бонни и начинаю раздевать – действую исключительно как медсестра. Я стараюсь не смотреть на его тело и не сравнивать с телом Купера, однако это сложно. Грудь Эвана так близко, и она такая же мускулистая, как и у его брата. Но без татуировок. Так я думаю до тех пор, пока не переворачиваю парня и не вижу огромную тату на его спине. Но здесь слишком темно, чтобы как следует разглядеть рисунок.

– Спасибо, – произносит он, как только ложится.

Несмотря на его обычное поведение, я чувствую, сейчас он говорит искренне. Что бы ни происходило между ним и Купером, этого оказалось достаточно, чтобы он обратился ко мне за помощью. Я воспринимаю это как шаг в правильном направлении, чтобы заслужить доверие Эвана.

Я нежно глажу его по голове, словно он маленький мальчик, у которого простуда.

– Не за что.

На следующее утро, когда я готовлюсь к занятиям, Эван выскакивает из комнаты Бонни с телефоном у уха.

– Да, я знаю, знаю. Уже в пути. Я сказал, что слышал тебя, придурок. – Спотыкаясь, он пытается натянуть джинсы и в то же время ищет что-то в комнате Бонни. – Десять минут.

Когда я вопросительно смотрю на него, он поднимает пальцы, изображая болтающиеся ключи. Точно! Его ключи от джипа в моей комнате. Я бегу туда и хватаю их, а затем бросаю в него. Эван легко подхватывает их на лету.

– Нет, – говорит он в трубку. – Чувак, я сейчас выхожу, расслабься ты наконец.

Купер? Я произношу это одними губами, и Эван кивает. Я жестом прошу передать мне трубку. Сначала он глядит скептически, после чего все же уступает.

– Тут принцесса хочет с тобой поболтать. – На этот раз вместо саркастичной усмешки в его глазах светится улыбка. Может, он признал свою вину.

– Привет, – здороваюсь я, не давая Куперу шанса перебить меня. – Я пригласила Эвана позавтракать, но кафе оказалось забито, и я потеряла счет времени. Нужно было просто заказать суфле.

– Завтрак, да? – Естественно, он насторожился. Как и всегда.

Но я придерживаюсь легенды.

– Ага. Я подумала, что это будет отличный шанс поболтать с ним, наладить отношения, понимаешь? Семейное время, так сказать.

Я практически чувствую, как Купер закатывает глаза.

– Ясно, неважно. Просто скажи ему, чтобы тащил свою задницу на работу.

– Окей, целую, пока, – сладко протягиваю я, ведь чем больше я вывожу Купера из равновесия, тем больше шансов, что он примет на веру эту совершенно нелепую отговорку. Закончив разговор, я передаю телефон обратно Эвану. – Думаю, он купился.

Он смотрит на меня с веселой растерянностью.

– Ты просто спасла меня.

– Знаю. Теперь я могу спросить, почему я лгу твоему брату?

Проведя пальцами по волосам, Эван вздыхает. Он из тех, кто ненавидит объясняться. Я поняла. Однако сделка есть сделка.

– Купер уже на меня взъелся, – с неохотой признает он. – Если он узнает о прошлой ночи, то устроит мне взбучку или какое-нибудь подобное дерьмо.

– А она тебе нужна? – Само собой, Купер обеспокоен поведением Эвана, мол, он катится по наклонной, но подробностей он мне не рассказывал. Учитывая прошлую ночь, я подозреваю, что во всем виновата выпивка и постоянные драки.

– Однозначно нет, – уверяет меня Эван.

Не знаю, кого он пытается убедить в этом, однако ни на одном из нас это не срабатывает.

Я выдыхаю.

– Пообещай мне.

Он закатывает глаза. Вот в такие моменты я забываю, что они с Купером разные люди.

– Я буду прикрывать тебя до тех пор, пока ты будешь честен со мной. Если ты не хочешь говорить с Купером, то хотя бы дай мне приглядеть за тобой.

– Мне не нужна нянька. – Эван бросает на меня мрачный взгляд.

Ага. Понимаю, почему они так часто ссорятся. Купер властный, а Эван упрямый осел. Идеальная комбинация для конфликтов.

– А я и не хочу быть твоей нянькой, – парирую я. – Может, остановимся на «друзьях»? Идет?

Он облизывает губы, чтобы скрыть ухмылку. Это почти очаровательно.

– Ладно, принцесса. Идет.

Мы пожимаем руки. Мое мнение – пятьдесят на пятьдесят, что он выполнит свою часть сделки. Тем не менее это далеко от того, с чего мы начали, а я достаточно умна, чтобы принять то, что мне дают.

Глава двадцать девятая

КУПЕР

Сегодня у Мак еще одна проверка в отеле, так что я беру выходной, чтобы пойти туда с ней. Она уверяет, это для того, чтобы я мог ей «переводить», но мне кажется, что она нервничает из-за того, во что ввязалась. Не могу ее винить. Даже если бы у меня была куча семейных денег, заниматься таким сложным делом, как ремонт отеля, не говоря уже о том, чтобы управлять этой чертовой громадиной, тоже заставило бы меня сильно волноваться. Пока инспектор осматривает отель, мы с Мак торчим на набережной в ожидании приговора.

– Я начинаю думать, что нельзя просто так взять и купить заброшенный отель, – мрачно говорит она.

Я не могу сдержать улыбку.

– Неужели?

– Ага. – Она наклоняется, чтобы погладить Дейзи, которая сидит у ее ног. Эта собака ни на секунду не оставляет меня одного, когда мы дома, а потом, как только появляется Мак, мелкая засранка меня будто и не знает.

– Ты еще можешь передумать. – Насколько я понимаю, окончательная продажа собственности еще не завершена. Нужно дождаться последней проверки.

– Нет, я полностью предана этой идее. Просто немного взволнована, понимаешь? Размышляю обо всем, что нужно сделать. И как много я не знаю.

– Ты разберешься.

Она кусает губу.

– Верно. – Маккензи кивает. Быстро, решительно. – Ты прав. Я разберусь.

Вот почему она мне так нравится. Эта ее уверенность. Храбрость. У нее была лишь сама идея плюс боевой дух, и вот она пошла на это. Большинство людей проводят всю жизнь, болтая и размышляя о своих мечтах. Находят причины, почему их сложно осуществить, придумывают отговорки. Но не Мак.

– Когда ты смотришь на это место, ты по-прежнему чувствуешь то же самое, что и в тот момент,