Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - Вильгельм Райх

И наоборот, у невротического характера мы обнаруживаем Сверх-Я, для которого типично, по существу, отрицание сексуальности, из-за чего автоматически возникает известный серьезный конфликт и противоречие между Оно и Сверх-Я. Так как эдипов комплекс не преодолен, то и ядро Сверх-Я, запрет инцеста, полностью сохранено и нарушает любые сексуальные отношения (детали при половом акте!). Мощное сексуальное вытеснение Я и возникающий вслед за ним застой либидо усиливает садистские импульсы, которые, помимо прочего, выражаются в жестокой морали. (Здесь нужно напомнить о том, что, по Фрейду, вытеснение создает мораль, а не наоборот.) Поскольку всегда существует более или менее сознательное ощущение импотенции, многие социальные достижения становятся в первую очередь компенсирующими доказательствами потенции, что не уменьшает чувства неполноценности; напротив: так как социальные достижения часто являются доказательствами потенции, но никоим образом не могут возместить генитальное ощущение потенции, невротический характер никогда не избавляется от чувства внутренней пустоты и неспособности, он может разве что его компенсировать. Таким образом, получается, что позитивные требования Я-идеала становятся все более высокими, тогда как Я, немощное и вдвойне парализованное чувством неполноценности (импотенцией и высоким Я-идеалом), становится все менее дееспособным.

Рассмотрим теперь влияния, которые испытывает Я генитального характера. Периодическое оргазмическое разрешение либидинозного напряжения Оно приводит к тому, что давление на Я со стороны влечений Оно существенно уменьшается; Оно в значительной мере удовлетворено, и по этой причине у Сверх-Я нет повода быть садистским: особого давления на Я Оно не оказывает. Я принимает генитальное либидо и определенные догенитальные стремления Оно без чувства вины из-за удовлетворения их и сублимирует естественную агрессивность, а также часть догенитального либидо в социальных достижениях. С точки зрения генитальности, Я не настроено против Оно и тем проще может подвергать его определенному торможению, уступая ему в главном – в удовлетворении либидо. По-видимому, это является единственным условием, при котором Я, не прибегая к вытеснению, может держать Оно под контролем. Сильное гомосексуальное стремление будет вести себя совершенно иначе, если Я не удовлетворяет также и гетеросексуальность и если застоя либидо не существует. Это легко понять экономически, так как при гетеросексуальном удовлетворении – при условии, что гомосексуальность не вытеснена, т. е. не исключена из коммуникационной системы либидо, – лишаются энергии также и гомосексуальные стремления.

Так как Я испытывает и со стороны Оно, и со стороны Сверх-Я незначительное давление – что в первую очередь нужно приписать сексуальному удовлетворению, – ему не нужно обращаться против Оно подобно Я невротического характера; оно нуждается лишь в незначительных контркатексисах и поэтому имеет достаточно свободной энергии для переживания и деятельности во внешнем мире; его действия и переживания интенсивны и протекают свободно; Я в значительной степени доступно как удовольствию, так и неудовольствию. Я генитального характера тоже имеет панцирь, но оно само распоряжается им, а не подчинено его произволу. Этот панцирь достаточно эластичен, чтобы приспособиться к различным ситуациям в жизни; генитальный характер может быть очень веселым, но, если понадобится, и весьма гневным; он реагирует на потерю объекта соответствующей печалью, но он может выбраться из нее; он может интенсивно и самоотверженно любить, но может также энергично ненавидеть; в соответствующей ситуации он способен вести себя по-детски, но никогда не будет выглядеть инфантильным; его серьезность естественна, не имеет компенсаторной натянутости, поскольку у него нет тенденции во что бы то ни стало казаться взрослым; его мужество не является доказательством потенции, а имеет конструктивную направленность; поэтому при определенных обстоятельствах, если генитальный характер убежден в их несправедливости, как, например, на войне, он будет не избегать упрека в трусости, а отстаивать свои убеждения. Так как инфантильные желания-представления утратили свой катексис, его ненависть, как и любовь, направлены рационально. Эластичность, равно как и прочность панциря, проявляются в том, что в одном случае он может быть полностью открыт миру, тогда как в другом – перед ним закрыт. Его способность к самоотдаче проявляется прежде всего в сексуальном переживании: в половом акте с любимым объектом Я почти прекращает существовать вплоть до функции восприятия, панцирь на некоторое время полностью исчезает, вся личность улетучивается в переживании удовольствия без страха в нем себя потерять, ибо его Я имеет солидную нарциссическую основу, которая не компенсирована, а сублимирована. И его нарцизм черпает из сексуального переживания свою лучшую энергию. Если рассмотреть его актуальные конфликты, то уже по тому, как он их решает, видно, что они имеют рациональный характер, не обременены инфантильным и иррациональным содержанием – опять же по той причине, что рациональная экономика либидо делает невозможным гиперкатексис инфантильных переживаний и желаний.

Генитальный характер ни в чем не является ригидным и жестким, в том числе и в формах своей сексуальности. Так как он может быть удовлетворен, то он способен к моногамии без принуждения или вытеснения, но при наличии рационального обоснования он может также без вреда для себя сменить объект или перейти к полигамии. Он не приклеивается к своему сексуальному объекту из чувства вины или по моральным соображениям, а удерживает его из своего здорового стремления к удовольствию, потому что этот объект его удовлетворяет. Он может преодолеть полигамные желания без вытеснения, если они вступают в противоречие с его отношением к любимому объекту; но он также способен поддаться им без вреда для себя, если они его слишком беспокоят. Возникающий вследствие этого актуальный конфликт он разрешает соответствующим реальности способом.

Невротические чувства вины едва ли присутствуют. Его социальность основывается не на вытесненной, а на сублимированной агрессии и на его включенности в реальность. Но это не значит, что он всегда подчиняется реальности; напротив, как раз генитальный характер в силу своей структуры, противоречащей нынешней общественной ситуации – ведь наша культура насквозь морализаторски-антисексуальна, – способен ее критиковать и изменять; присущая ему незначительная боязнь жизни оберегает его от того, чтобы идти на уступки внешнему миру, противоречащие его убеждениям.

Если примат интеллекта является требованием и целью общественного развития, то он немыслим без генитального примата, так как господство интеллекта не только кладет конец иррациональной сексуальной жизни, но и сам имеет предпосылкой упорядоченную экономику либидо. Генитальный и интеллектуальный приматы так же тесно связаны между собой, взаимно обусловливая друг друга, как застой либидо и невроз, Сверх-Я (чувство вины) и религия, истерия и суеверие, догенитальное удовлетворение либидо и современная сексуальная мораль, садизм и этика, вытеснение сексуальности и разные общества по спасению падших девиц.

Если у генитального характера основой, на которой формируются описанные черты характера, является урегулированная экономика либидо, опирающаяся на способность к полноценному сексуальному переживанию, то все, что представляет собой и что делает невротический характер, в конечном счете определяется неадекватной либидинозной экономикой.

Я невротического характера либо аскетическое, либо доступное ему сексуальное удовлетворение всегда вызывает чувство вины. Это Я находится под двойным давлением: с одной стороны постоянно неудовлетворенное Оно с запруженным либидо, с другой – жестокое Сверх-Я. Я настроено враждебно по отношению к Оно и угодливо по отношению к Сверх-Я, не без противоположного этому любезничания с Оно и тайного возмущения против Сверх-Я. Его сексуальность, если она не подверглась полному вытеснению, преимущественно направлена догенитально, а генитальность вследствие господствующей сексуальной морали имеет анальную и садистскую окраску: половой акт означает нечто грязное и жестокое. Так как агрессивность переработана или закреплена частично в характерном панцире, частично в Сверх-Я, социальные достижения ущербны. Я либо ограждено от удовольствия и неудовольствия (блокада аффектов), либо доступно только неудовольствию, либо всякое удовольствие очень скоро превращается в неудовольствие. Панцирь Я жесткий, малоподвижный или совсем неподвижный, «коммуникация» с внешним миром как в объектно-либидинозном, так и в агрессивном отношении недостаточна, постоянно контролируется нарциссической цензурой. Функция Я направлена в основном против внутреннего мира; в результате этого возникает в той или иной степени выраженная слабость функции реальности. Отношения с внешним миром либо неестественны, безжизненны, либо противоречивы, в них никогда нельзя ощутить гармоничную, цельную личность. Способность к полноценному переживанию отсутствует. Если генитальный характер может изменить, усилить и ослабить свои защитные механизмы, то Я невротического характера полностью подчинено механизмам своего характера, бессознательно развертывающимся в вытеснении; характер не может вести себя по-другому, даже если этого хочет. Ему хотелось бы разгневаться или порадоваться, но на это он не способен. Он не может ни сильно любить, так как его сексуальность в значительной степени вытеснена, ни адекватно ненавидеть, так как его Я не чувствует себя способным справиться со своей ненавистью, ставшей чересчур интенсивной вследствие застоя либидо, и вынуждено ее вытеснять. А там, где он проявляет любовь или ненависть, реакция едва ли соответствует рациональному положению дел – в бессознательном резонируют инфантильные переживания, которые и определяют размер и форму реакций. Жесткость его панциря не позволяет ему ни открыться какому-либо переживанию, ни полностью отгородиться от других переживаний, где это было бы рационально оправданно. Если он не боязлив в сексуальном отношении или у него не возникает нарушений во время подготовительных действий к половому акту, то либо вообще не наступает удовлетворения, либо из-за недостатка способности к самоотдаче это удовлетворение настолько слабое, что либидинозная экономика не регулируется.