Interite (опустошение) 1.7 - финал (СИ) - Тутынин Антон

Настоль же красивый зверь, насколько и опасный. Живородящий, покрытый шерстью на теле и перьями вокруг головы, с мощными когтями и массивным клювом. Сложением он напоминал скорей бойцовскую собаку и достигал в размерах почти человеческого роста в холке! А чудовищный слух и вовсе делал его смертоносным противником, особенно в условиях ночной охоты, когда и сам грив прекрасно всё видел.

Искажённый даже не успел отреагировать на выпад зверя, как только опасно приблизился к выводку этой самки. Мощный клюв, помноженный на три сотни килограмм массы грива, нанёс существу страшную рану, буквально раздавав весь левый бок. Шестилапая тварь, с тонкими словно у паука руками-лапами и раздувшимся словно мешок туловищем было отброшено в сторону словно пушинка! Магия ускорения, коей обладали гривы с рождения, позволяли им разгоняться молниеносно, благодаря чему они и доминировали в этой части мира. И лишь крылатые повелители небес были для них серьёзной угрозой. Но в лесу… в лесу им не было равных. Скорей всего поэтому эти звери были столь гордыми и надменными.

Когда грив подошёл ближе к поверженному противнику, поверженному как всегда молниеносно, он хотел убедиться в его смерти, однако вместо умирающего от разрывов и переломов непонятного зверя, грива встретила струя едкой слизи, хранимая до этого в брюхе искажённой твари. Распылённая широким веером слизь, попав на тело и голову магического создания, начали прямо на глазах разъедать блестящие перья и лоснящуюся шерсть. Обнажились упругие розовые мышцы, обожжённые глаза потеряли зрение, полилась кровь, а сам грив зашёлся в истошном вое, нервно катаясь по земле словно ошпаренный пёс. Монстр же в это время не стал медлить, несмотря на все те раны, что нанёс ему магический зверь, выстрелив в противника своими передними руками, удлинившимися за счёт разъединения суставов и гибких связок, ускорив себя мощным прыжком. Зацепился, притянул себя ближе. Из его тела вылетели тонкие жгуты, впившиеся в обнажённую плоть, начав прорастать внутри туши грива словно корни растений. А изменённая человеческая голова твари впилась в горло незнакомого противника, намереваясь его поскорее удушить.

В гнезде же грива тем временем осталось четверо детёнышей, ещё слишком маленьких чтобы жить самостоятельно, но уже достаточно взрослых дабы увязаться на поиски матери по недавним следам. Четверо птенцов, покрытых пушистыми пёрышками вышли к месту недавней битвы спустя час после схватки, и их ничуть не смутил запах крови — мать всегда на месте разделывала свою добычу. Но в этот раз всё иначе вышло. Высунувшись из-за кустов, они не увидели свою мать, а вместо этого рядом с не до конца обглоданным скелетом, с клювом на черепе, сидело непонятное и весьма жуткое существо.

Не успев даже испугаться, первый из маленьких гривов лишился головы, а эволюционировавший монстр оказался за спиной оставшейся троицы, разметав по округе кусты, что росли справа от гривов. Способность вида к молниеносным перемещениям в руках Стаи раскрылась на полную мощь!

* * *

«Спустя двое суток во внешней среде»

— Итак, подытожим, что нам известно точно, — Аль’Закен стоял в круге света посреди чёрного пространства, окружённый множеством различного оборудования для зачарований и магических исследований, в компании десятка кнотов. — Артефакт неизвестного происхождения модулирует вихревые потоки, что провоцирует мировую лиргу (ману) резонировать. Этот эффект настолько силён, что порождает магический фон, способный влиять на тонкие тела живых существ. И если кноты, как носители дара к магии, и владеющие цельным тонким телом, имунны к этому эффекту, то люди, имеющие открытый тип тонкого тела, подвержены стремительным магическим мутациям, — герцог покосился на клетку, где покоились останки изменившегося на их глазах человека. Азраил умудрялся поставлять им даже такой рабочий материал. — Причём управляемым путём регуляции ритма резонанса и узора резонатора. Всё верно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, мэтр! Всё верно говорите. Ещё забыли упомянуть, что создаваемый фон затухает, ибо естественная среда мировой лигры стремится к естественному спокойному состоянию. Вот почему эффект этот работает лишь на ограниченной дистанции, а после резко обрывается, — добавила седая (с обесцветившимися наростами головы) кнота, увешанная разными магическими амулетами.

— Верно, Алижи, благодарю. Итак, враг людей стремится не просто убить их, но превратить в себе подобных, сделав себя сильнее, — многозначительно поднял перед собой указательный палец герцог, — Коварная, но эффективная тактика. И Азраил был прав, в наших силах помочь им защититься от этой напасти. Но остаётся вопрос, а нужно ли нам это? Я знаю, что многие из вас задаются этим вопросом! Пока мы не начали работу, спрашивайте.

— Я считаю… — начала всё та же старуха, что явно пользовалась среди собравшихся мужчин и женщин авторитетом, — Мы должны сперва понять, кто воюет с людьми. Можем ли мы существовать с ними, и кто из них хуже. Если эти существа и правда, как саранча сжирают всё, до чего достанутся, у нас просто нет альтернативы. Естественно вымирание нашего вида как вариант не рассматривается!

— Соглашусь с профессором Алижи, — вставил среднего возраста чародей. Редкость у кнотов, но и мужчины бывает набирают неплохую силу. — Я видел те изображения — эти существа чужды как людям, так и кнотам. У нас с людьми гораздо больше общего чем с… искажёнными. Довольно меткое слово, надо заметить.

— Жуть самая настоящая! — добавил молодая чародейка с краю, поёжившись, — Уж лучше с людьми общаться — они хоть на нас немного похожи. А эти… существа словно с изнанки миров вылезли.

— Учитель, а почему мы не рассматриваем вариант уничтожить и тех, и других? — наконец был задан главный вопрос. И задан он был личным учеником Аль’Закена, бывшим всего лишь подростком, — Зачем кого-то вообще выбирать?

— Потому что в этом случае ваш мир вернётся в ничто.

— А, Азраил. Так и думал, что ты появишься лично.

Внутри чёрного пространства я появился не лично, а лишь в качестве визуального образа. Но со стороны меня было не отличить от оригинала. Весь в белом, высокий, выше любого кнота на голову, и с небольшой примесью азиатских черт в классической славянской морде. Всё же внутренне я был не только европейцем, но и азиатом.

— Я могу долго вещать о великом предназначении и прочем, но скажу проще. Не важно кто будет уничтожен, люди или кноты — в этом случае забвение ждёт всех выживших.

— Почему ты говоришь «ваш мир», полубог? Разве он не твой тоже? — снова подала ехидный голос всё та же старуха.

— Нет, не мой, Алижаинуари, — от звука своего полного имени, что не знал никто кроме неё, у старухи аж лицо вытянулось. — Я живу здесь меньше одной зимы. И изначально был рождён под светом другого измерения. Мир! Вот моя цель. Мир меж кнотами и людьми, ваше общее совместное выживание. И любой, кто решит воспрепятствовать этому миру познает мой гнев, хоть человек, хоть кнот. Надеюсь этого достаточно для ответа?

— Скажи, могущественный, зачем мы живём? Как кноты появились на свет? — вдруг самая молодая чародейка, глаза коей глядели на меня словно на мессию, а от волнения руки жили собственной жизнью, выдала очень неожиданный вопрос.

— Я не знаю — богиня не говорила об этом. Но предводитель чудовищ при прошлой нашей встрече утверждал, что уже несколько раз разрушал этот мир, поедая всю человеческую цивилизацию. Нынешняя попытка мира выжить — уже пятая. И если судить по вашему иммунитету к искажающей магии, вы созданы дабы уберечь этот мир от нового разрушения. Вас создала богиня этого мира как противовес всепожирающей Стае! Так я считаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но как…

— Довольно вопросов! — пресёк любопытство коллег Аль’Закен, — Мы поможем Азраилу и его людям защититься. Таков мой путь и моё решение. Если кто-то против, он может покинуть нас.

— А я сотру память напоследок, дабы не плодить лишние сущности. Вы забудете обо всём что слышали и видели здесь.