Дебрифинг президента. Допрос Саддама Хусейна - Джон Никсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопрос о Саддаме и о том, что с ним делать, вышел на первый план после терактов 11 сентября. Уже на следующий день, по словам советника Белого дома Ричарда Кларка, Буш попросил Кларка найти связь между Саддамом и терактами. Заместитель министра обороны Пол Вулфовиц хотел знать, сколько раз Саддам угрожал Соединенным Штатам в своих речах или комментариях, сделанных для СМИ. ЦРУ попросили просмотреть свои файлы и найти любые связи с терроризмом. Все, что когда-либо делал иракский диктатор, теперь подвергалось новому тщательному изучению. В Лэнгли было ясно, что Белый дом благосклонно отнесется к интерпретациям, поддерживающим его желание решить иракскую проблему раз и навсегда.
Хорошим примером тому служит работа с разведданными, предоставленными Иракским национальным конгрессом Ахмада Чалаби. Эта группа была печально известна тем, что предоставляла корыстную информацию. Материалы, полученные от Иракского национального конгресса, не были проверены и оценены. Вместо этого он был передан в Пентагон и использован для оправдания войны. Ответственные аналитики ЦРУ отказались поддержать интерпретации сторонников жесткой линии в разведывательном сообществе и "экспертов" администрации в центре города. Вопрос встал ребром, когда Контртеррористический центр (КТЦ) подготовил документ о связях правительства Саддама с международным терроризмом. Это был один из самых противоречивых отчетов, распространенных одним из подразделений Разведывательного управления в преддверии войны. Он был полон дыр, неточностей, небрежного изложения материала и нелепого анализа, что КТК поверил данным. Изданию Iraq Issue было дано три часа на ознакомление с документом, прежде чем он будет передан в Белый дом. К своей великой чести, Iraq Issue отказался согласиться с анализом и составил длинную несогласную записку, в которой подробно описал многочисленные ошибки. Это несогласие было передано на седьмой этаж, где его выпотрошил заместитель директора Джами Мискик, а затем передал Тенету, чтобы тот отнес его в центр города. Большая часть этого отчета была использована жестко настроенными сотрудниками Министерства обороны, такими как Дуглас Фейт, для оправдания вторжения в Ирак.
Когда стало ясно, что Белый дом готовится к войне против Ирака, ЦРУ выстроилось за президентом, переведя аналитиков из других отделов в иракский офис. Многие из них провели годы, работая над балканскими войнами 1990-х годов, и были карьеристами, искавшими новую лошадку в гонке за повышением. Кроме того, в это время Национальная тайная служба решила прикрыть свои фланги, просматривая неизданные материалы и направляя в официальные каналы все сообщения, имеющие отношение к Ираку или терроризму. Многие из этих материалов были придержаны из-за серьезных сомнений в их достоверности.
Распространение огромного количества некачественных репортажей подорвало доверие к иракскому отделу. Внезапно у разведывательного сообщества появилась целая плеяда "экспертов" по Ираку и огромное количество старых материалов, в значительной степени сенсационных, которые нужно было переосмыслить. Это породило идеальный шторм некачественного анализа. Отбракованные репортажи вдруг стали выдавать за достоверную разведывательную информацию. Началась эра аналитической посредственности, и Ирак стал ее первой жертвой. Это сделало ЦРУ соучастником иракской трагедии.
"Я с самого начала решил, что не буду критиковать трудолюбивых патриотов ЦРУ за ошибочные разведданные по Ираку", - писал позже Буш. "Я не хотел повторять мерзкие расследования с перекладыванием вины на других, которые разрушили разведывательное сообщество в 1970-х годах". Но именно это он и сделал. Он выпотрошил Агентство, обвинил его во всем, что пошло не так в Ираке, и назвал его анализ "догадками". Он услышал только то, что хотел услышать.
Первый черновик истории
----------
Говорят, первый черновик истории пишут журналисты, освещающие крупное событие. Второй этап - от участников, которые наперегонки пытаются выпустить свои версии, пока они еще остаются громкими именами, а издатели выписывают большие чеки.
Когда стали появляться мемуары, я был поражен тем, насколько большинство из них не соответствует действительности. Естественно, меня больше всего интересовала охота на Саддама и его допрос. Я был потрясен, увидев, как много разведданных, предоставленных ЦРУ, как с мест, так и из штаб-квартиры, было просто проигнорировано. Высокопоставленные политические игроки упорно держались за свои обоснования вступления в войну, даже когда факты показали, что они ошибались. Они были похожи на выживших после кораблекрушения, цепляющихся за спасательные плоты.
Отчасти это было отражением разрыва между Вашингтоном и местными властями, который усиливался по мере продвижения войны. Иногда вашингтонское начальство будоражили слухи, которые, как знали агенты на местах, были плодом воображения какого-нибудь сумасшедшего. Я был потрясен, когда прочитал в книге Буша «Точки принятия решений» о предполагаемом заговоре Саддама с целью убийства его дочерей. Несмотря на все доказательства обратного, он по-прежнему верил, что его дочери находятся под прицелом Саддама. Но нигде Буш не упоминает о своей встрече с эмиром Бахрейна в 2002 году, когда президент сказал, что Саддам пытался убить его отца и именно поэтому он преследует его.
Когда я закончил читать мемуары Буша, я еще больше убедился, что он ничего не узнал ни об Ираке, ни о Саддаме Хусейне. Книга Буша была защитой его веры в то, что Саддам представлял угрозу для Соединенных Штатов, даже после того, как вторжение и многочисленные допросы ясно показали, что Саддам был бумажным тигром в том, что касалось Америки. Буш писал о заседании Совета национальной безопасности 19 марта 2003 года, на котором он спросил своих военачальников, можно ли добиться победы. Мировая сверхдержава против третьесортной армии? Разве кто-то может ответить отрицательно? Но никто не спросил Буша, будет ли победа стоить крови, сокровищ и региональной стабильности. Высшее руководство знало, что Буш уже принял решение. И редко кто из подчиненных готов сказать президенту США: "Сэр, вы совершаете ошибку".
Одним из самых тревожных аспектов мемуаров Буша стало его изображение Саддама Хусейна накануне войны. "У одного человека была возможность избежать войны, и он решил ею не воспользоваться. При всем своем обмане мира Саддам в конечном итоге больше всего обманул самого себя", - писал Буш. Это свидетельствует о фундаментальном непонимании того, кем был Саддам
