Наши в Блонвуре (СИ) - "Wolf Lita"

Ох, не на Виза эта мамаша нарвалась, почему-то сразу подумалось Дайнрис. Тот бы в два счёта объяснил ей и про бездарность работы, и про бездарность самого отпрыска. Что-что, а чувство такта дварру присуще не было.

— Сочувствую, — сказала она вслух. — И часто родители звонят вот так, с возмущениями по поводу оценок?

— Бывает.

— Наверное, тебе требуется железное терпение.

— А что поделаешь. Преподавание вообще не самая спокойная работа.

— Влад, скажи, твой музыкальный ящик правда играет такую хорошую музыку, чтобы ради неё столько магов головы ломали? — задала Дайнрис вопрос, формулировка которого вызвала у Ворона невольную улыбку.

— Будь у меня свободное время, я бы непременно к ним присоединился. А что касается музыки – хочешь послушать?

— Хочу. Но разве это не помешает работе магов?

— Нет, мешать им мы, конечно же, не будем. Музыку можно послушать и в моём рабочем кабинете.

Виз в столовой так и не появился, и после завтрака Дайнрис отправилась вместе с Вороном в его кабинет. Надеяться на внимание возлюбленного ей, очевидно, всё равно сегодня не приходилось… как, впрочем, и всегда. Но сегодня-то он уж наверняка опять до самой ночи проторчит в ректорской квартире возле этого несчастного музыкального ящика.

26-2

— Зачем тебе два ящика, играющих одинаковую музыку? — поинтересовалась Дайнрис, пройдя в кабинет. Дома ей уже не раз доводилось слушать музыкальные ящики – правда, сэйноррским шарманкам никакое электричество не требовалось изначально. А музыка, в них заложенная, всегда оказывалась очень примитивной, поэтому девушка совершенно не могла взять в толк смысла приобретать два одинаковых ящика. Но раз Ворон предложил ей послушать музыку, ради которой так стараются маги, а в итоге привёл её к другому ящику – значит, мелодия в них звучит одна и та же.

— Ну, по сути, все подобные «ящики» могут проигрывать одну ту же музыку, — улыбнулся Ворон. — Однако репертуар зависит от твоих собственных предпочтений, а не от производителей аппаратуры.

— Как это? — не поняла Дайнрис.

— Просто ставишь в аппарат нужную тебе запись и включаешь её проигрывание.

Ворон нажал пару кнопок – сразу на двух чёрных ящиках, выполненных в одном стиле, но вовсе не одинаковых. На верхнем загорелся второй красный огонёк, а на нижнем – первый красный огонёк и какие-то голубые надписи. Ворон понажимал ещё кнопки – теперь на узкой длинной коробочке – надписи на нижнем ящике изменились, и наконец заиграла музыка. Однако исходила она не из этих ящиков, а из двух других, вертикальных, гораздо большего размера, стоявших на некотором удалении от первых. Впрочем, в этом Дайнрис разобралась лишь позже, а поначалу ей показалось, что музыкой просто наполнилась вся комната.

Но не успела она поразиться чистоте звучания гитарных переборов, как кто-то запел. Девушка в изумлении завертела головой. Нет, пел точно не Ворон – а кроме них двоих в комнате вовсе никого не было. Выходит, голос тоже воспроизводил «ящик»? Вот такого сэйноррские шарманки точно не могли. Да и звук у них был какой-то неживой, плоский, а тут – полное впечатление, что музыкант находился с ними в одной комнате!

Вообще с местным чудом техники, именуемым «телевизор», Дайнрис познакомилась ещё в резервации. И музыка из него тоже иногда звучала. Но, во-первых, качество звука было далеко не таким, во-вторых, и сама музыка не походила на что-либо вразумительное – какие-то сплошные бум-бум, бум-бум, а в-третьих, сэйноррианка почему-то решила, что звуки исходят именно от изображения на экране и без него звучать не могут. А тут – никакого изображения, а певец словно бы старается специально для неё.

Мелодия оказалась очень завораживающей, а уж пел музыкант просто изумительно, потрясающе красиво! С таким искренним чувством, не повторившись ни в одной ноте… Наверное, ещё никогда Дайнрис не слушала исполнителя с таким наслаждением.

— Да, эта музыка действительно заслуживает стараний наших парней, — заключила она, когда стихли последние звуки. — Можно послушать ещё раз?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно, — недолго думая, Ворон зациклил композицию на повтор.

На третьем прослушивании Дайнрис, собрав весь свой багаж знаний по части английской письменности, прочла-таки светившуюся на проигрывателе надпись:

«Virgin Steele – A Cry In The Night».

— Может быть, что-нибудь другое поставить? — предложил Ворон после пятого повтора. Сам он занимался какими-то бумагами, сидя за письменным столом.

— А можно послушать и что-то ещё? — удивилась Дайнрис.

— Я же сказал, что сет-лист зависит исключительно от нас с тобой.

— Сет-лист? — девушка посмотрела на него в растерянности.

— Забей, — с улыбкой махнул он рукой. Но потом решил всё-таки пояснить, что имел в виду: — Список воспроизведения.

Ворон снова понажимал кнопки на своей коробочке, и зазвучала другая мелодия. Слева на табло опять было написано «Virgin Steele», но дальше теперь значилось «Where Are You Running To». И Дайнрис была готова поспорить, что пел новую песню тот же самый певец. Однако левая часть надписи как-то совсем не походила на чьё-либо имя.

— Что такое это «Virgin Steele»? — поинтересовалась-таки девушка, прослушав композицию.

— Название группы. А группа это объединение нескольких музыкантов.

— Вот как. Но поет песни один и тот же музыкант?

— Как правило, да. Остальные только иногда подпевают. Хотя бывают и группы с двумя вокалистами – но это редко. А ещё бывает случается так, что вокалист в группе меняется. Поставить другую песню или..?

— Или, — улыбнулась Дайнрис. Помимо привычных её слуху гитары и скрипки (хотя на самом деле вторую заменял синтезатор) на этой композиции звучали и неизвестные ей инструменты. Однако песню они нисколько не испортили, даже напротив, окрасили её особым образом, сделав ещё более выразительной и проникновенной.

Ворон снова зациклил композицию и погрузился в свои дела:

— Скажешь, когда захочешь двинуться дальше.

Дайнрис попросила сменить вещь после пяти прослушиваний. Она бы внимала этой ещё и ещё… но любопытство уже требовало ознакомления с чем-то новым. Как она подозревала, Ворон мог усладить её слух не только двумя, а может даже, и не одним десятком потрясающих песен.

«Don’t Close Your Eyes» и «Perfect Mansions (Mountains Of The Sun)» всё тех же Virgin Steele, а затем в ход пошёл Scorpions – «Still Loving You», «Holiday» и «When The Smoke Is Going Down». Все композиции также были прослушаны Дайнрис не по одному разу.

На смену Скорпам пришёл Leo Jimenez. «Hijo De La Luna», «Vuela Alto»… Дайнрис с удивлением обнаружила, что песни на Земле поются не только по-английски. Тем не менее испанец тоже произвёл на неё впечатление, хоть она и не поняла ни слова.

Следом за Leo Ворон поставил ей Overkill – «The Years Of Decay»[1]. Девушку не слишком порадовали названия, однако сама песня запала ей в душу не меньше предыдущих. И ещё Ворон с удовлетворением отметил, что утяжеление звучания и некоторое ускорение темпа в середине композиции Дайнрис переварила на ура. Значит, впоследствии медляки можно будет разбавлять темповыми вещами. Но это, скажем, завтра. Сегодня же он предпочёл не рисковать, перегружая ещё неокрепшее восприятия начинающей металлистки.

— А можно теперь послушать столь полюбившийся Рондвиру «Heavy Metal»? — попросила Дайнрис.

Ворон невольно засмеялся, однако постарался справиться с весельем побыстрей, дабы ненароком не обидеть девушку:

— А что, по-твоему, ты слушаешь уже часа два? Heavy metal – это не группа и не песня, а название всего стиля музыки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот, значит, как… Тогда продолжим знакомство с данным стилем? — улыбнулась она в ответ.

— Всенепременно.

— А я тебе не мешаю? — забеспокоилась она вдруг. — У тебя же наверняка полно дел.

— Как видишь, я вполне успешно занимаюсь ими, — он обвел руками стол с кипами бумаг. Периодически из какого-то устройства на тумбочке рядом вылезали всё новые.

Да, Влад, даже занимаясь делами, умудрялся уделять ей внимание в любую секунду, едва она только обращала его на себя. А вот Виз…