Макото. Том третий (СИ) - Шмаков Алексей Семенович

— За такую победу нет. — обломал меня Аркадий Вениаминович. — но тебе полагается вознаграждение за выявление и убийство предателя. Пятьдесят тысяч озов, я думаю, будет вполне достаточно.

Браслет весело звякнул, оповещая, что деньги уже поступили на счёт.

Мы поднялись на поверхность, где нас тут же встретила ругань Гриши и Софы. Они так самозабвенно матерились на любопытных студентов, которые пытались пролезть за оцепление отряда быстрого реагирования, что многие нарушители просто вставали как вкопанные и слушали эту парочку. Если так пойдёт и дальше, не исключаю, что они обзаведутся фанатами.

— Почему не на занятиях? — раздался громоподобный голос Годунова, в который он явно вложил немало силы, о чём свидетельствовало золотистое свечение в районе шеи. — Произошёл взрыв газопровода, проходившего в этом месте. Из пострадавших два куратора, что смогли предотвратить масштабные разрушения, ценой своих жизней!

Это, что же получается, Годунов решил обставить всё таким образом, что Ершовы оказались героями? Я остановился, дёрнув руку пытаясь освободиться от ректора, но у меня ничего не вышло.

— Поверь мне, так будет намного лучше. Остальным совершенно не нужно знать, что произошло на полигоне, на самом деле. — убавив громкость, обратился ко мне Годунов. — Хоть тебе и будет тяжело это принять. Я прошу тебя, не рассказывать никому реальную историю произошедшего.

— Что от меня требуется? — спросил возникший словно из-под земли Геннадий Витальевич.

Я не видел его уже очень долго. И хочу сказать, что за это время он стал выглядеть ещё хуже. Огромные мешки под глазами, недельная щетина, помятая, нестираная одежда. На голове словно птицы свили гнездо. Это чем, же таким он сейчас занимается? Годунов вроде говорил, что нашего бывшего куратора повысили. Страшно даже представить, что это за новая должность такая.

— Гена, уберись, пожалуйста, на полигоне, пока туда никто не сунулся. — сказал ему Годунов.

Генитальевич просто кивнул и пошёл к лифту, но его остановил Аркадий Вениаминович, положив руку на плечо.

— Прости и прими мои соболезнования. Я относился к ней всегда, как к родной дочери и ты это прекрасно знаешь.

После этих слов Генитальевич сорвался в сторону лифта, скинув с плеча руку ректора. На его лице застыло выражение ужаса.

— Он с самой первой встречи, был влюблён в Ольгу. Но к сожалению, она так и не ответила ему взаимностью. — произнёс видящий, глядя в спину забегающему в лифт куратору.

— Пусть будет, по-вашему. Я не буду никому рассказывать о нападении на меня четы Ершовых. — конечно, очень жаль, что Генитальевич весь такой бедный и несчастный, но мне сейчас на это плевать.

— Вот и хорошо. — сказал ректор и передал меня с рук на руки Грише и Софе.

Как раз к этому моменту они успели разобраться со всеми нарушителями и подошли к нам.

Стоило Грише рявкнуть и перед нами тут же образовался свободный коридор.

Проходя сквозь толпу вновь уловил стол знакомый мне запах. Но сколько ни старался, не смог найти его обладательницу. Не могло же мне уже второй раз это померещиться.

Минут через двадцать, после моего возвращения домой, появился и Григорий Борисович. Узнав, что от него требуется, он тут же развил бурную деятельность. Сразу же договорившись с чиновниками из министерства. Завтра в академию приедет специальная комиссия, которой я и буду должен продемонстрировать силу крови.

Но всё это будет завтра. А сейчас мне нужно отдохнуть. Как только Потанин уехал утрясать все юридические вопросы, я тут же завалился спасть, как и обещал ректору. Попросил Воронцова разбудить меня через восемь часов. Доверять в этом деле Грише было нельзя. Он вполне может решить, что мне не помешает отдохнуть немного побольше.

Глава 25

— Ты же прекрасно понимаешь, что у тебя просто нет выбора. Император отвернулся от вашего клана. Да и Шамаханские уже сами начали искать себе нового покровителя. Я думаю, что наша корпорация далеко не последняя к кому они обратились. — спокойно говорил Семён Варфоламеев, стоя на развороченной артиллерийским огнём земле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Малость не повезло, что сегодня патриарх клана Шуваловых оказался дома. Он смог справиться с большинством снарядов, просто подрывая их ещё на подлёте. Но и того, что всё же прорвалось, оказалось вполне достаточно, чтобы превратить большую часть особняка в груду обломков.

Конечно, никто из семьи патриарха не пострадал. Зато сколько погибло слуг. Просто не сосчитать. Очередной хоть и маленький, но очень болезненный укол. Укол по самолюбию и чувству вседозволенности. Которое, похоже, стало у Шуваловых одним из главных, затмив собой даже чувство самосохранения.

Укол, которым Варфаламеев показал зарвавшемуся ублюдку, что покровительство императора может быстро обернуться его недовольством. Ведь без ведома императора невозможно добиться разрешения на ведение артиллерийского огня в столице.

— Со своими людьми я буду разбираться без посторонней помощи! — крикнул в ответ разъярённый нулевик.

Его ярость вырвалась наружу в виде мощнейшего огненного вала, который он послал в сторону незваных гостей. Вал окатил четырёх человек, что посмели бросить Шувалову вызов. Но не причинил им никакого вреда, разбившись о щиты.

Двоих из пришедших патриарх отлично знал. Семён Варфаломеев, возглавлявший одну из крупнейших корпораций в империи и его компаньон Илья Березовский. Они занимались производством и продажей оружия и до появления НУИНУ занимали первое место по приносимой государству прибыли.

Появление концерна по массовому производству обезличенных концентраторов очень сильно ударило по их бизнесу. Но Варфаламееву с компаньонами всё же удалось удержаться на плаву и не пойти по миру. А сейчас они и вовсе потихоньку начали возвращать себе утраченную долю рынка.

Поэтому было неудивительным то, что Шамаханские обратились в первую очередь к ним.

— Тогда разберись для начала с людьми на твоих заводах. Которые после вчерашнего выступления мальчишки, отказываются работать на человека, который предал столько людей. Который идёт по трупам, поднимаясь к вершинам власти. Который убивает детей. — после этих слов, голос Варфаламеева дрогнул. Но ему хватило нескольких секунд, чтобы справиться с эмоциями и продолжить дальше. — Я предлагаю тебе честную сделку. Отпусти Шамаханских без всяких проволочек и тогда обещаю, что твои заводы вновь вернуться к нормальному функционированию.

После вчерашнего выступления мальчишки не составило особого труда добиться практически полной остановки Шуваловских предприятий. Несколько хороших специалистов справились со своей задачей просто отлично. — Можешь подтереться своими обещаниями. — очередной приступ ярости на этот раз выразился в струе плазмы, которая могла бы с лёгкостью расплавить любую машину за несколько секунд.

Щитовики вновь сработали лучше всяких похвал. Эти люди входили в охрану императора и считались одними из сильнейших защитников в империи. Их услуги стоили целого состояния, но деньги для Варфаламеева сейчас стояли на последнем месте. Если всё пройдёт, как запланировано, то их корпорация вновь взлетит на вершину оружейного бизнеса империи, включив в свой состав новый товар в виде концентраторов.

— Неужели тебе ещё непонятно, что нашу защиту не пробить даже нулевику? Это братья Симоновы. По твоему выражению лица вижу ты прекрасно знаешь, кто они такие. — усмехнулся Варфаламеев. — Единственное, что ты можешь сейчас сделать это скрежетать зубами от злости.

Шувалов предпринял ещё несколько попыток атаковать этих зазнавшихся уродов, но каждый раз на пути его ярости возникали непробиваемые щиты. Сами его оппоненты не представляли из себя практически ничего. Максимум третий ранг и то с огромной натяжкой. Но нужно отдать им должное, они отлично подготовились, спланировав эту акцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не буду вести никаких переговоров с людьми, которые нападают на мою семью! — проревел Шувалов, превращаясь в сгусток пламени, уничтожающий всё на своём пути.