Учитель Истории - Артур Гафуров

А если за две оставшиеся недели ситуация не сдвинется с мертвой точки? Женя поправится и продолжит свои сумасбродные поиски, которые кончатся, в лучшем случае, ничем. А в худшем — пулей из-за угла. Меня уже предупреждали и неоднократно. А кто предупредит его? И кто остановит, если предупреждения не подействуют? Нет, я могу махнуть рукой на все, что имеет отношение к Младову — но только не на него. Сизов странный малый, безусловно, но за прошедшие десять дней я, сам того не замечая, сильно привязался к нему.

Звонит телефон. Так неохота вынимать руку из перчатки…

— Слушаю.

— Филипп, привет!

Легок на помине.

— Здравствуй, Женя. Что у тебя за номер?

— Узнал! Я с городского звоню, от Льва. Я сейчас у него. Просто подумал, с городского же бесплатно, так? Вот и я воспользовался!

— Как здорово… — в уме непроизвольно стали плюсоваться рублики, которые сейчас списывались с моего счета за входящий междугородний звонок с городского телефона на мобильный. — Ты чего-то хотел?

— Да просто поболтать! — радостно отвечал Женя. — Ты не против?

— Ну, вообще, я немножко занят… И холодно… И звонок по межгороду…

— Ничего, связь хорошая! А у Льва в квартире и вправду прохладно… Как у тебя дела?

— Прекрасно, — скрежетнул я зубами. — А ты как? Еремицкий сказал, ты снова провалился под лед?

— Да, было дело… — в голосе Жени промелькнуло смущение. — Не переживай, все хорошо. Надеюсь, у тебя без обморожений?

— Ну, как сказать… — ответил я, пытаясь дыханием согреть леденеющую руку. — Пока держусь.

— Ты молодец! Знаешь, я на самом деле не просто так звоню. Я тут набрел в одной газете на заметку двухлетней давности… Представляешь, как редко Лев убирается у себя в квартире? В общем, я увидел эту заметку, и она натолкнула меня на мысль.

— Что за заметка? — я поменял руки, но легче не стало: эх, сейчас бы гарнитуру. — Что за мысль?

— В заметке говорится об одной археологической находке. Позапрошлым летом у нас в Волге отдыхавшая здесь школьница обнаружила на удивление неплохо сохранившуюся старую польскую кирасу XVII века. Ты наверняка сейчас думаешь, что неуместный артефакт. Не совсем. Поляки брали Младов во время Смуты, в 1608 году. Подошли с запада сожгли посад, затем форсировали Волгу и штурмовали монастырь. Защитники крепости открыли огонь из пушек и мушкетов по переправляющимся врагам, многие в итоге утонули, так и не добравшись до берега. Тогда еще проявил себя молодой воевода Дмитрий…

— Короче, я понял, — перебил я учителя, уже всерьез опасаясь за состояние своих конечностей и, попутно, финансов. — Кираса попала в реку еще четыреста лет назад. Потому что главный поляк не догадался, что переправляться надо было выше или ниже по течению, а не прямо под стенами монастыря. Что за мысль тебя посетила в связи с этим прискорбным событием?

Но мой порыв, направленный на вразумление увлекшегося рассказчика, внезапно возымел прямо противоположный эффект.

— А правда, — голосом прозревшего произнес Евгений. — Какая мудрая идея… Зачем было лезть прямо под пушки? Я уже восемь лет занимаюсь историей Младова, и этот эпизод со штурмом изучил, казалось, досконально… Но до такого не додумался! Филипп, из тебя получился бы неплохой полководец!

— Спасибо, мой генерал, я польщен. Так, с заметкой мы разобрались? Теперь прошу мысль в студию.

— В студию? — вдруг испугался мой друг. — В какую еще студию? Что за студия?

— Это образное выражение, — терпеливо объяснил я. — Ох, Женя, ты вообще понимаешь такой прием, как иносказание?

— Нет, — отрезал учитель, мигом обидевшись. — Не понимаю. Но ты не первый, кто указывает на этот мой недостаток. Вообще, не очень приятно, когда тебе указывают на недостатки. Особенно, если ты не в силах их исправить. Вот если бы я курил… Ладно, оставим. Ты будешь слушать про мысль?

— Да, прости, — с готовностью извинился я. — Я весь внимание.

Господи, наконец-то он сам дошел до сути!

— Я лишь хотел сказать, что, судя по фото, которое было напечатано вместе с заметкой, найденная кираса удивительно хорошо сохранилась. Не похоже, что все эти четыреста лет она провела в воде. Ты когда-нибудь видел фотографии затонувших кораблей?

— Видел, — ответил я, поневоле вздрогнув, ибо вспомнил недавний сон.

— Значит, имеешь представление о том, как они выглядят. Примерно также должна выглядеть и кираса. Однако здесь совершенной иной случай: ржавчина почти не тронула находку. Да и никаких следов растительности на ней не было. Я уже не говорю о том, что вода в реке не стоит на месте, и за прошедшие годы должна была отнести кирасу далеко от стен монастыря. Любой археолог скажет, что эта статья — галиматья и фальсификация. Так не бывает. Скорее всего, кто-то подбросил кирасу в нужное место, чтобы потом инсценировать открытие.

— Зачем?

— В тех же числах, когда обнаружили кирасу, в город приезжал губернатор — освящать отреставрированный монастырь. Думаю, дальше объяснять не имеет смысла.

— Действительно, не имеет, — я уже и думать забыл про отмерзающие руки. — Увы, картина более чем знакомая. Но какое отношение эта кираса имеет к Юрьевским? Она тоже входила в состав коллекции?

— Нет, кираса к Юрьевским имеет отношение ровно никакое, — голос Жени стал глуше: что-то с хваленой связью было не так. — Важна не она, а предположение, которое посетило меня после прочтения этой статьи. Что если находка предметов из коллекции Юрьевских также не была находкой в прямом смысле этого слова? Вот подумай сам, возможно ли такое: сто лет искали, и безуспешно. А потом нашли буквально в полусотне метров от усадьбы.

— Я уже думал, — признался я. — Но причин, почему это не может быть так, не нашел. В жизни чего только не случается.

— Ты имеешь в виду латимерию?

— Хотя бы ее, — подтвердил я, хотя, если честно, имел весьма смутное представление о том, кто такая латимерия, и почему ее проблемы схожи с нашими.

— Но нужно выяснить, — убежденно произнес Евгений. — Если моя гипотеза подтвердится, то… То все буквально перевернется с ног на голову! Я не говорю уже о людях, которые вышли на находку… Что, если они…

«Извините, связь прервалась».

Короткие гудки. Вот и все. Пока, Женя, приятных тебе выходных. В понедельник договорим.

Я с наслаждением засунул руки в карманы куртки.

— Ну что, лохматый, пойдем домой?

«Лохматый», который во время нашей беседы увлеченно закапывал в снег свой любимый мячик, а потом так же увлеченно откапывал, идею в целом поддержал. А потому тут же бросил свое занятие и попытался навострить висячие уши.

— Хорош зырить. Идем, говорю.

Но не судьба. Снова зазвонил телефон. Неужели опять Сизов? Нет, какой-то новый номер.

— Слушаю.

— Филипп Анатольевич, здравствуйте!

— Добрый вечер… А это кто?

— Это Сомов!

Его еще не хватало!

— Здорово… Чего тебе, Сомов?

— Филипп Анатольевич, а я в Москве! Я ваш номер у Яны взял!

— Хочешь пригласить меня на свидание?

Пока мы не на уроке, можно немного побыть самим собой. То есть, не притворяться, что рад звонку совершенно чужого тебе человека.

— Нет… — парень вмиг растерял весь свой пыл и залепетал что-то трудноразличимое. — Я только хотел узнать, что слышно из Младова.

— И для этого ты звонишь человеку, который так же, как и ты, находится в Москве?

— Ой, простите… — голос стал совсем тихим. — Просто я подумал, вы в курсе…

— Ты думаешь, я в курсе, а СМИ — нет? Что по телеку говорят? Друзьям писал?

— Писал… Говорят, все спокойно. И по телеку тоже ничего…

— Тогда смысл твоего звонка мне непонятен.

— Извините… До свидания…

— До встречи… Всадник с чашей Грааля.

Уфф… У этого, похоже, тоже мозги переохладились. Финиш раньше старта. Если в этом и скрывался замысел громобоев, когда они распускали слухи о новых беспорядках — что ж, браво, они своей цели достигли.

— Самоутверждаетесь на детях? Как не педагогично!

В приятном женском голосе, прозвучавшем у меня из-за спины, слышалась укоризна. Проворонивший «нападение» Агат недовольно заворчал: понял, что облажался.

— А я и не педагог, — бросил я через плечо, не оборачиваясь.

— Вот вы врушка, Филипп Анатольевич! Нашли кого обманывать!

— Татьяна? — я не поверил своим ушам, а, обернувшись и различив ее силуэт в тусклом свете развешенных по деревьям новгодних гирлянд — еще и глазам.

— Какой у вас пёс внушительный, — с уважением произнесла учительница математики, не без опаски глядя в сторону Агата. — Не кинется?

— Не кинется, — успокоил я, попутно успокаиваясь и сам. — Как вы узнали мой адрес?

Девушка лукаво улыбнулась.

— От Елены Ильиничны. Мы с Костей остановились у друзей в Свиблово, это совсем рядом отсюда. Какое забавное совпадение, правда? Потому я и решила прогуляться по парку в надежде, что мне повезет. И мне повезло!