Собственность мажора - Кристина Зайцева

мой затылок, вторая сжимает плечи. Боясь сделать ему больно, кладу свои руки на его бедра. Они каменные, как и все его тело. Его нос блуждает по моим волосам. Бодает им мой, заставляя откинуть голову, и с шумным вдохом вжимает мои губы в свои, а когда размыкаю их, бросается вперёд, как варвар. Сминая мои губы и заставляя пустить его ещё глубже.

– М-м-м… – выдыхаю с наслаждением.

Я соскучилась! Безумно, безумно, безумно соскучилась.

Кусая мои губы, снова втягивает меня в поцелуй, только на этот раз еще глубже. Так, что я впиваюсь пальцами в его лопатки, поднимаясь на носочки, мечтая чувствовать его еще теснее. Чувствовать его силу и… надежность…

– Блин… – стонет, разрывая наш поцелуй.

Хочу отстраниться, но он возвращает меня назад, через боль прижимая к себе так тесно, как только может.

– Ник! – протестую я.

– Тсссс… – бормочет, положив щеку на мою макушку. – Не двигайся…

– Упертый… – шепчу я, поднимая лицо.

Его губы приоткрыты, а глаза почернели, и я знаю почему. Чувствую это своим животом.

Проведя пальцем по моей щеке, спрашивает:

– Переночуем сегодня у меня? Я на этой кровати спать не смогу. Тем более вдвоем.

– Ты говорил про свидание, – напоминаю я. – А не про то, что мы будем жить вместе.

– Не хочешь со мной жить?

– Никит, – вздыхаю я. – Мы две недели встречаемся.

– А сколько надо? Два года?

– Не знаю…

Его рука опускается на мою ягодицу и сжимает ее, от чего по моему телу проходит дрожь.

– Когда узнаешь, скажи.

Вздохнув, кладу голову на его грудь.

Глядя в окно, вижу, как мимо проезжает большой черный джип его отца.

Кажется, теперь у нас все в сборе.

Глава 26

Три месяца спустя.

Никита

– Вставай, – со шлепком опускаю ладонь на стройную белую задницу, оставляя на ней розовый след.

Нависнув над кроватью, кладу руки на пояс.

– Ай! – возмущенно орет Аленушка, переворачиваясь на спину и натягивая на себя одеяло. – Сдурел? – врезает мне пяткой в живот.

Ловлю ее лодыжку и тяну голое тело к себе по матрасу.

– Ник! – визжит, брыкаясь.

Перевернувшись на живот, ползет назад, демонстрируя офигительный вид сзади.

Растянувшись на матрасе, подкладывает под голову подушку и бормочет:

– Я не хочу. Можно мне не ехать?

– Не-а, – снимаю с бедер полотенце и тру им голову.

Бросаю его на стул, открывая шкаф, и достаю оттуда трусы.

– Может ты просто заберешь меня потом? Я хотела зайти к маме…

Обернувшись, говорю:

– Иди сейчас.

Улегшись на бок и подперев ладонью голову, жрет меня глазами. Закусив губу, жрет глазами мою голую задницу.

Чтобы упростить задачу, разворачиваюсь.

– Ты меня сегодня заездила, малыш, – усмехаюсь.

Прячет лицо в подушку, накрывая руками голову. Потому что это правда. Есть ощущение, что Лера эксплуатировала меня в каком-то щадящем режиме, а теперь меня запустили на полную мощность.

– Извини… – бормочет Алена из подушки.

– За что? – вздыхаю, скользя глазами по ее прелестям.

– За то, что все время тебя хочу, Барков, – бубнит.

– Аа… – тяну.

От ее прелестей я дурею.

От моих она по началу немного шарахалась, но потом разобралась, как эта система работает. У нас с ней в основном по первому требованию.

Черт.

Такое ощущение, что за последние три месяца ноги у нее еще длиннее стали. А может дело в том, что я от их хозяйки как под кайфом? Особенно, когда она этими ногами мою талию обнимает или на мою шею закидывает.

– Похоже, что это не взаимно? – спрашиваю сухо.

– Нет… может… ну… – подняв голову, смотрит на меня страдальчески.

В ореоле пепельных волос ее лицо, как фарфоровое. В ней меня прет абсолютно от всего. Я… черт…

Она идеально мне подходит, а я подхожу ей. По росту, весу и по, блин, размеру. Она высокая для девушки, странно, что со спортом мой Олененок совсем не дружит. Хотя, она слишком тонкая во всех местах. В плечах, талии, бедрах. В любом командном спорте ее бы затоптали. Она хрупкая, и от этого меня душат какие-то невменяемые инстинкты. Защищать. Брать. Держать при себе… Я просто долбаный псих. Она моя.

С тех пор, как мы шумно и эпично выяснили, что в плане физики идеально друг другу подходим, у нас немного слетели тормоза. Невинность моего Олененка в некоторых вопросах доводит меня до белого каления, потому что познавать новое она всегда готова на пятерку и с большим энтузиазмом, но доверчивость, с которой она это делает, сводит с ума. Она доверяет мне. Каждому моему прикосновению, каждому слову. Это то, что сводит меня с ума.

– Может что? – спрашиваю, желая узнать, что еще у нее поселилось там в белокурой, блин, голове.

– Может это не нормально? – кусает Аленушка губы.

Че?

Запрокинов голову, хохочу.

В живот ударяет маленькая декоративная подушка, от чего по инерции складываю пополам, накрывая ладонями пах.

– Полегче, – смотрю на нее сквозь смех. – Свою любимую игрушку сломаешь.

Усевшись голая на кровати, тянется за второй подушкой.

– Не смешно! – швыряет ею в меня. – Забудь…

– Алена, – отбиваю кулаком снаряд, говоря с нежностью. – Это нормально.

– Четыре раза в день? – закрывает ладонями лицо.

– Тебе что, соседи жаловались? – чешу бровь.

– Нет… – смотрит на меня в панике. – А тебе?

– Нет, – улыбаюсь, натягивая трусы.

– Забудь… – повторяет, снова падая на кровать.

– Лады, – достаю из шкафа джинсы. – Но ты изучи вопрос, потом и меня просветишь.

– Обязательно.

– Но насколько я знаю, когда мужчина и его женщина голые спят в одной постели, ненормально как раз не тра…

– Барков! – взвизгивает.

– Не заняться любовью… – тут же исправляюсь, потому что Алена предпочитает именно такую формулировку.

Запрыгиваю в штаны и тянусь за футболкой.

Меня точит внутренний азарт, потому что сегодня я возвращаюсь на лед.

Впервые за три месяца встану на коньки и помахаю клюшкой на славу, потому что сегодня открытие первого этапа нового городского чемпионата.

Прошлый чемпионат мы продули. Чуда не свершилось. Заменивший меня центровой только в шестом периоде начал хоть как-то чувствовать команду. Я ревел кровавыми слезами, глядя на эту бойню со зрительского места. Забился с Аленой в самую середину, чтобы моя помятая рожа никому из команды не попалась на глаза.

– Поднимайся, – повторяю через плечо.

Может я капризный, но я хочу, чтобы она поехала со мной.

– Будешь моим талисманом, – скалюсь.

– Я не люблю жестокость… – наблюдает за мной, медленно моргая. – Может ты займешься керлингом?

Смешно.

– А я не люблю опаздывать, – подгоняю. – Вставай.

– Ладно! – рычит, выбирается из постели.

Зависнув на секунду, наблюдаю за тем, как вытянув вверх руки, потягиваясь на носочках.

Роняю футболку.

Жадно пялюсь на каждый белокожий изгиб, чувствуя, как тяжелеет в паху.

Твою мать…

Вредно или нет, но сегодня у нас все по графику будет. Мы еще ни разу ни один фильм с первой попытки не досмотрели.

– Подбери слюни… – покачивая задницей, направляется в ванную, прихватив с собой мое мокрое полотенце.

Проведя по подбородку рукой, проверяю чтобы их там и правда не было.

Алена смеется, радуясь моей пантомиме.

Улыбаюсь, надевая толстовку поверх футболки.

Натянув носки, выхожу в гостиную и заряжаю кофемашину.

По телеку крутят повтор баскетбольного матча, который пытался посмотреть еще вчера, но