Война чувств - Наташа Колесникова

В ванной он включил душ, сперва горячий, встал под него, не снимая бинтов, а когда они размякли, снял. И включил холодную воду. Потом снова горячую, снова холодную. 'эх, замечательно — принимать контрастный душ с похмелья! Ободряет и вылечивает не хуже рассола. Когда похмелья как такового особо не чувствуется.

Потом, укутавшись в длинный махровый халат, он пошел на кухню, залепил ссадины бактерицидным лейкопластырем, включил кофеварку. Пара чашек горячего кофе — то, что нужно для нормального самочувствия. А на завтрак можно заварить овсяные хлопья с малиной.

Внешний вид, правда, не того… На кухне тоже было зеркало в бронзовой оправе. Епифанов внимательно осмотрел свое отражение — губа распухла, два синяка на скуле… Придется темные очки надеть. А губа… тут ничего не поделаешь, как-то объяснит сотрудникам, что… подрался с грабителями. Ирина Матвеевна, конечно, не поверит, всполошится, скажет, что предупреждала…

Он съел миску разбухших хлопьев с малиной, выпил две чашки крепкого кофе и почувствовал себя готовым к тому, чтобы руководить двумя магазинами в Текстильщиках. На цыпочках прошел в спальню, достал из гардероба другой костюм, рубашку, галстук, чистое белье. Посмотрел на жену — она спала, дышала нервно, а лицо было бледным. Видно, переживает за то, что было позавчера, ну и зря. Предавший единожды — предаст и второй раз, это все знают, так что ж тут переживать? Ты сама выбрала этот путь, ну и шагай по нему!

Однако в кабинете, одеваясь, он почувствовал что-то вроде стыда. Ведь не уверен был, что жена изменила, косвенные улики не считаются в таких сложных вопросах. Нужно было хотя бы поговорить с ней… Вечером вернется и поговорит. Кажется, она встречала его ночью у двери… А что он сказал? Если б еще и это помнить!

Пальто было тоже грязным, Епифанов надел другое, точно такое же. Он обожал черные пальто, Лера знала это и подарила ему на дни рождения еще два.

Машина, к счастью, стояла там, где он оставил ее. Епифанов сел за руль и поехал на работу. Не сказать чтобы в хорошем настроении — голова была занята вопросами, как решить проблему с Канарцем, что делать с Лерой… Но все-таки первый вопрос теперь был главнее, и хорошо: думать о Лере он просто не мог.

Ирина Матвеевна испуганно ахнула, глянув на хозяина:

— Георгий Петрович! Что с вами?

— Бандитская пуля, — усмехнулся Епифанов. — Кофе мне сделайте, Ирина Матвеевна, и пригласите начальника охраны. У нас ведь есть такой, верно?

— Есть… Георгий Петрович, а я ведь предупреждала вас… как чувствовала прямо! Эти гады ни перед чем не остановятся, они же подлые! О — ох, до чего же мы дожили!

— Спасибо вам за сочувствие, Ирина Матвеевна, будем работать. Начальника охраны, после него — Тарасова, если мне память не изменяет, сегодня презентация нашего пива. Скажу, пусть вам презентует пару бутылочек. Вы любите пиво, Ирина Матвеевна?

— Георгий Петрович!

— Извините… Нет?

— Да о том ли речь? А пиво — бывает, что и пью.

— Вот это главное. Скажете, каково на вкус. А все остальное — не берите в голову, Ирина Матвеевна.

Через пять минут перед столом Епифанова стоял начальник охраны Вахтанг Палиашвили. Надежный человек, познакомились на секции карате еще пацанами. Подружились. Вахтанг был московским грузином, но говорил тем не менее с акцентом. Потом он стал работать в ФСБ, но после очередной реорганизации оказался не у дел. А Епифанову как раз понадобился начальник охраны.

— Какого хрена, Жора? — с ходу сказал Палиашвили. — Я что, не знал, как ты ответил Канарцу? Я что, не думал, что он пошлет отморозков? Почему ничего не сказал — когда уходишь, как домой едешь? Я сделаю все, что могу, обеспечу безопасность, понимаешь? Но я должен знать! Если не знаешь, как обеспечишь? Что можно сделать? Ты меня ставишь в дурацкое положение, Жора.

— Напротив, Вахтанг. Теперь ясно, что он упертый козел, идет напролом. Что можно сделать?

— Говорить Надо с людьми. Нам воевать с Канарцем нельзя, нет перспективы, понимаешь? Но есть люди, которые могут повлиять на него.

— Кто?

— Дмитрий Зеленин.

— Ох, какая знакомая и какая мерзкая фамилия!

— Ты его знаешь?

— К сожалению. Моя жена — подруга его жены. Но он хам невероятный.

— Придется потерпеть, Жора.

— Терпи сам, ладно, Вахтанг? Займись этим вопросом, выясни, что он хочет за решение конфликта. Давай, дорогой.

— Ладно, Жора. Но когда поедешь домой, скажи мне, прошу тебя. Это нужно нам всем.

— Решено. Звони на мобильник, если я отлучусь. И держи ситуацию под контролем. Если придут гонцы от Канарца — конфликтовать не нужно, меня нет, приеду — встречусь. Но и хамить не позволяй.

— Слушай, я всех своих уже предупредил. Понятно, у нас не тот народ, но разберемся.

— Вот и ладненько.

Когда Палиашвили ушел, ожила белая пластиковая коробочка и заговорила голосом секретарши:

— Георгий Петрович, к вам Тарасов и водитель господина Панченко.

— Пригласите обоих, — сказал Епифанов.

Все-таки Панченко прислал своего водителя. Хочет видеть у себя его, Епифанова. Там снова будет банька, голые девушки… Почему бы не поехать? Нормальный отдых, ни тебе рыжих мужиков, выбегающих из подъезда, ни бандитов Канарца. Все приятно и надежно. И про перспективы сотрудничества можно поговорить. А машину прислал — так с намеком: отрывайся, мол, как знаешь, за рулем сидеть не нужно будет потом.

Епифанов уже решил, что поедет к Панченко. Домой возвращаться не хотелось.

Глава 20

Панченко прислал за Епифановым джип «мерседес», ни больше ни меньше. Пожилой водитель, представившийся Василием Ивановичем, был явно горд своей должностью — такой машиной управляет! Он рассказал пассажиру, что немцы умеют делать машины такие, что покруче наших самолетов будут, и вообще хорошие они люди, эти немцы, порядок у них, с нами вроде как дружат и не суют повсюду свой нос, как нахальные американцы.

Зарплата у Василия Ивановича была явно посолиднее, чем у наших летчиков, потому и свою машину считал более сложной, нежели российские самолеты. Имел право. Еще словоохотливый водитель рассказал, что у Панченко двадцать гектаров земли, что он прямо-таки царь и бог не только в деревне, но во всем районе, мужик хоть и богатый, но жутко толковый и душевный, если кому помочь нужно, так помогает. А вот жена у него — какая-то вертихвостка, вроде как артистка, но по телевизору ее не показывают. А как приедет в деревню, так сплошной переполох начинается, эти артисты только и могут кривляться да водку хлестать ведрами под шашлыки. Непонятно, зачем она вообще нужна ему, такая жена?