Звезданутые в саду - Матвей Геннадьевич Курилкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, а я его знаю! Это тот дикарь, про которого снимали шоу. Там с ним ещё Римус га Шилл пытался подружиться!
«Вот она, слава», — подумал Лежнев. Фокус обсуждения резко сместился с непонятной творящейся ерунды на его одиозную персону. Причём присутствие обсуждаемого ничуть никого не смущало. Герман хотел возмутиться, но махнул рукой. Чем бы дитя ни тешилось. Зато конфликта явно удалось избежать, к тому же из ликса стали выходить сначала десантники, а потом учёные. Последние тоже возмущались, но тихо — кажется, Кусто их чем-то напугал, чтобы не сильно звучали.
— И что здесь происходит? — сварливо спросил Ивар, подойдя к ним с Тианой.
— Они обсуждают похождения Германа, — объяснила девушка. — Оказывается, его первое появление у киннаров очень широко освещалось. И он довольно популярен.
— Ну давайте мы тоже займёмся обсуждением ток-шоу! — возмутился Лежнев. — Это всё правильно, нам же делать-то больше нечего!
Тиане явно стало неловко, а вот Ивар сарказма не понял, и начал говорить что-то о том, что варвар совсем не понимает, о чём говорит, и что ток-шоу, какие бы интересные они ни были, сейчас обсуждать совсем не время. Герман плюнул и рявкнул на толпу:
— Эй, там! Господа аборигены! Вы кроме того, чтобы тусоваться здесь, что-нибудь сделали? Ну, для того, чтобы пообщаться с вашими главными?
Большинство киннаров на вопрос внимания не обратили, слишком занятые обсуждением ток-шоу с Германом в главной роли, только те, кто находился ближе, недовольно покосились на предмет обсуждения.
— Как мы можем что-то ещё сделать? — недовольно ответила какая-то девушка. — Вход в Изначальное Древо для обычных граждан запрещён уже несколько тысяч лет! Мы можем только требовать, чтобы на нас обратили внимание. Рано или поздно они к требованиям прислушаются, и тогда мы будем поднимать вопрос о бездействии правительства и о том, что их необходимо наказать и потребовать исполнять свои обязанности!
— Гениальный план! — Герман даже в ладоши похлопал. — Короче, толку от них никакого. Где здесь вход-то? Или тут надо сказать «друг» и пройдёшь?
Ствол действительно выглядел монолитным, никаких ворот не наблюдалось.
— Проход открывается только для тех, у кого есть право доступа, — ответил Ивар. — Мы можем попробовать связаться с теми, кто внутри. У меня высокий социальный статус, возможно, ко мне прислушаются.
— Давай, пробуй, — довольно кивнул Лежнев, и направился к Тиане, которая разглядывала кору, задумчиво прохаживаясь вдоль ствола.
— Как ты думаешь, Герман, это будет очень по-варварски и некрасиво, если мы попросим Кусто сделать проход самостоятельно?
— Да я и сам стеснялся предложить, — хмыкнул Лежнев, который как раз с этой идеей и шёл к Тиане. — Что-то мне подсказывает, что они там забаррикадировались и никого снаружи слушать не хотят.
— Это дерево-здание — почти святыня нашего народа, — начала рассказывать девушка. — Его взрастили очень давно. Я слышала, это произошло в те годы, когда Киннары только встретились с ренегатами — технофанатиками. Война тогда шла страшная, и было непонятно, выживут ли киннары, или нет. Это здание стало символом киннарского могущества, мощи и совершенства нашего народа. За все века и тысячелетия, что прошли с того далёкого времени, не случалось такого, чтобы это дерево было повреждено. Знаешь, я даже как-то горжусь тем, что собираюсь сделать! Кусто! Проломи, пожалуйста, дырку. Большой проход!
Герман посмотрел на подругу с гордостью.
23. Герман Лежнев, древоточец
Киннары между собой продолжали о чём-то спорить, Ивар с умным видом пытался до кого-то достучаться, и никто не заметил, как в стволе хтонического дерева, тихо и незаметно вдруг появилось дупло. Совсем небольшое по сравнению со стволом, но очень внушительное по меркам человека. Тиана, кажется, даже голову в плечи вжала в ожидании немедленной кары за такое святотатство, но ничего не произошло. Даже аборигены продолжали всё так же обсуждать их невероятно важные проблемы, не обращая внимания на происходящее.
— Ирс! — позвал Лежнев. — Давай, собирай своих и направляемся внутрь.
Старый десантник удивлённо вытаращился на появившийся проём, потом кивнул и отдал своим приказ по внутренней связи. Солдаты только теперь заметили сотворённое Кусто кощунство. Кто-то, кажется, Дин, возмутился по общей связи:
— Это что… это мы сделали? Да это же преступление!
— Не засоряем общий канал! — спокойно отчеканил Ирс.
Герман Дина уже запомнил, этот товарищ оказался одним из самых проблемных. Тиана говорила, что на него так повлияло избавление от симбионта — изначально Дин казался ей вполне здравомыслящим парнем.
— Можешь потом предъявить мне обвинения, — предложил Герман на личном канале.
— Да при чём здесь это! — чуть не плача ответил парень. — Это же символ цивилизации киннаров, а мы его портим!
Лежневу даже неловко стало. Привык ожидать от киннаров какую-нибудь дурость, вот и начал язвить заранее. А парень-то просто переживает. «Вот как бы ты отнёсся, если бы какие-нибудь наглые инопланетяне прилетели, и звезды с кремля посрывали?» — подумал парень, и ещё сильнее устыдился.
— Не переживай, — ответил он Дину. — Смотри, он уже зарастает. Что-то же нужно было делать, а то от вашей цивилизации скоро только этот символ и останется. Это ваше правительство, должен отметить, вообще ни к чёрту.
— Я понимаю, — вздохнул Дин. — Только всё равно как-то не по себе. Без симбионта вообще трудно.
— Ничо-ничо, — подбодрил Лежнев, и хотел добавить «то ли ещё будет, когда ты в кого-нибудь влюбишься», но не успел. Они как раз вошли в здание.
Герман не ждал особых неприятностей от предстоящего визита в «святая святых». Ну что могут им противопоставить беззубые пацифисты киннары? Настойчивые требования прекратить безобразия? «В крайнем случае, это будут приказы, рассчитанные на симбионтов, которых ни у кого из них нет, — думал парень». Тем неприятнее оказалась реакция на вторжение, которая последовала буквально сразу. Из стен выметнулись гибкие щупальца, сверху полилась кислота — слишком слабая, чтобы разъедать скафандры, но неприятно липнущая к ткани. К тому же кислота закрывала обзор, налипала на забрала, отчего видимость упала практически до нуля.
— Зафиксировано вторжение! — разносился по зданию чей-то вежливый голос. — Всем агрессорам просьба покинуть здание, иначе вы будете уничтожены. Приносим свои извинения за неудобства.
— Отходим, — рявкнул Ирс, и Герман был с ним, чёрт побери, согласен! Двумя взмахами меча он срезал стебли, ухватившие его за ноги, потом освободил растерявшуюся Тиану. Десантники во всю стреляли, разнося лианы на части и отступали.
— Однако, тёплый приём, — выдохнул Лежнев, когда все выбрались наружу. — Тут вот так с наскока явно не получится.
Опасения о том, что изнутри вслед за ними тоже что-то полезет, не оправдались. Видимо, нечему было лезть.
— И что будем делать? — спросил Ирс. — Нас просто не хватит, чтобы пройти.
— Что-то будем, — буркнул Лежнев, — подумать надо. — Кусто, ты по камерам коридоры видел — как по-твоему, Гаврюша пройдёт?
— Точно! — хлопнула себя по забралу Тиана, — Чистоплюев в той системе оставили. И ведь можно было забрать, просто забыла!
— По-моему, должен пройти. Даже в сбруе, — ответил Кусто. — Не в той, что ты ему сделал, а в той, что Мариги подарили.
— Отлично! Так и поступим. Тиана, ты не помнишь, куда я положил свои подарки от маригов? Ну помнишь, перчатки, чтоб как у джедаев силой всякие фокусы делать?
Тиана снова воскликнула «Точно!» — и побежала к Кусто, Герман — за ней.
— Слушай, а чего тут всё как жестко? — поинтересовался Лежнев у подруги на личном канале. — Как-то не ожидал от киннаров.
— Я сама не ожидала, — вздохнула девушка. — Но, если подумать — это здание взращивали несколько тысячелетий назад, во время страшной войны. Не такой, как сейчас. Не удивительно, что они позаботились о том, чтобы оно могло себя защитить.
— Может, Кусто подальше отлететь?
— Нет, система защиты явно не воспринимает тех, кто находится снаружи, как врагов, — ответила девушка. — Иначе уже проявила бы себя.
— Думаешь, это автоматика? — задумчиво пробормотал Лежнев. — А то может те, кто засел внутри защищаются?
— Не знаю, — вздохнула девушка. — Выглядит, как автоматика — слишком шаблонные действия. Мне кажется, правительство может вообще не знать о нашем появлении. Или и вовсе о том, что происходит в системе. Иначе я просто не могу понять, почему они не предпринимают никаких действий.
— Странно это всё, — вздохнул Герман, вбегая в каюту. — Чем больше я узнаю о твоей родине, тем больше
