Лунные дороги - Наталья Аринбасарова

— Если она этим зарабатывает, это и называется блядство!

Андрей Сергеевич был поражен душевной черствостью жены.

В сентябре всех счастливцев, поступивших в мастерскую к Герасимову и Макаровой, отправили в колхоз на картошку. От корнеплодной повинности Наташа была освобождена, у нее был маленький ребенок. Андрон предложил поехать в Коктебель. Валентин Ежов, Андрей Сергеевич и писатель Рустам Ибрагимбеков решили написать новый сценарий. Кончаловскому очень хотелось снять вестерн. Рустама Наташа видела впервые, он только появился в Москве деликатный, красивый, он, как восточный шах, ходил в ослепительно белых одеждах, ему тогда не было и тридцати лет.

Наталья с Андреем поселились в маленьком уютном коттедже. Грустно пахло увядающими цветами, чирикали воробьи, воровато подбирая крошки, неподалеку задумчиво плескалось море — такое большое и теплое. По аллеям медленно прогуливались отдыхающие, разглядывая вновь прибывших, которые весело потягивали легкое сухое вино, продававшееся прямо из бочки. Днем купались и загорали, а вечерами мужчины работали. Процесс сочинения сценария проходил весело. Хотели написать для Наташи роль, но через несколько дней Валя Ежов сказал: "Слушай, Наталья, не выходит для тебя роли. У нас получается целый гарем!" — и весело заржал.

В один из вечеров решили устроить пикник на свежем воздухе. По плутающей горной тропинке шумную компанию вел прелестный мальчик — Сережа Цигуль, внук Мариетты Шагинян. Он был похож на языческое божество хорошенький с пышными смоляными кудрями, чуть мясистей, чем следовало ожидать от его юного возраста и невероятно деятельной натуры. Мужчины несли сумки с напитками и огромную кастрюлю маринованного шашлыка. Шли довольно долго. Когда, наконец, прибыли к излюбленному местечку Сережи, уже совсем стемнело. Кто-то сел нанизывать на шампуры кусочки мяса, остро пахнущие луком, Сережа с Рустамом принялись разводить огонь. И вдруг начал моросить дождик.

Быстро натянув тент, все попрятались под него, твердо решив, что не дадут непогоде испортить радость пикника. Костер разгорелся, и началось веселье. Все быстро захмелели, Валя рассказывал уморительные истории, слушатели покатывались со смеху. А Наташе было очень грустно, она вспомнила Иссык-Куль, прошло ровно три года с той памятной поездки на выбор натуры. Тогда также настырно пахло шашлыком, также рядом был Андрон, но как все изменилось!

Из транзистора неслась какая-то пошлая мелодия, кто-то все время лез с липкими, слюнявыми поцелуями. Женщина тихонечко встала, и поднялась по тропинке в горы. Дождь давно перестал, и легкий теплый ветерок разгонял остатки туч. По прозрачному небу рассыпались яркие, мерцающие звезды. Наталья взобралась на огромный валун, широко раскинула руки и, подняв голову вверх, долго смотрела в небо. В ответ на нее взирала полная луна.

Из Наташиной груди вырвался хриплый стон, в зыбком лунном свете лицо стало еще тоньше, его очертания странно преломились, рот скривился судорогой, придавая Натальиному лицу фантастические черты. Девушка, закатив глаза, глубоко вдохнула, совсем побелела, руки напряглись, и она поднялась, полетела в темное небо. Звезды не приближались, манили все новыми и новыми далями. Наташа вдыхала все глубже, поднималась все выше.

Ей было одиноко и страшно, и в то же время бесконечно сладостно, она посмотрела вниз и увидела костер, пьяно пляшущих вокруг огня людей. Вдогонку ей несся смех. Вдруг стало холодно, и Наталья почувствовала, что ее руки покрываются мелкими капельками, она очнулась на валуне.

— Наташа, где ты? — кричал Андрон. Девушка спустилась вниз.

— Ты где была? — спросил он.

— Где, где — на луне!

Покидая Коктебель, Наташа зачем-то сняла со стены большое зеркало, которое вдруг выскользнуло из ее рук. Вдребезги разбилось. Уезжала Наталья с тяжелым сердцем…

В Коктебеле был написан сценарий "Белое солнце пустыни". У Андрона изменились планы, приехав оттуда, он и Валентин Ежов сразу же начали работать над "Дворянским гнездом". Они жили на Николиной Горе, а Наташа, начав учиться, могла приезжать на дачу только в выходные дни. Валечка талантливый, гениальный рассказчик, отчаянный сердцеед, сибарит. Рассмешив до коликов Наталью, он, весь взъерошенный, только что вставший с постели, подмигивал и шепотом просил: "Наташка, дай "Кончаловочки". Выпьем немножко, и будем работать!". "Не давай ему водки, я и так не могу заставить его писать!". Но любовь к радостям жизни не помешало Вале быть автором огромного количества замечательных сценариев. "Баллада о солдате" до сих пор любимый фильм Наташи.

Наталья уже несколько месяцев училась во ВГИКе. Студенческие годы всегда богаты событиями, проказами, чудачествами. С Наташей на одном курсе учились будущие звезды советского кино — красавец Николай Еременко, три Натальи — Бондарчук, Белохвостикова, Гвоздикова, Сережа Никоненко, Коля Губенко, Вадим Спиридонов… Все было так ново, озорно, постоянно ставились этюды, играть в них доставляло огромное удовольствие. Наталья быстро со всеми подружилась.

В доме литераторов Андрон показывал свою новую картину "История Аси Клячиной". На просмотр Наташа приехала после занятий, навьюченная кипой потрепанных учебников. После фильма Андрей Сергеевич пригласил друзей на ужин в ресторан Дома Литераторов, гостей было немного — среди них Ия Савина, сыгравшая Асю хромоножку, Гоша Рерберг и другие члены съемочной группы.

Все сели за стол, посреди которого царственно возлежал румяный хряк с восхитительным, поджаристым пятачком. Вошел Валя Ежов с высокой стройной черноглазой женщиной: "Познакомьтесь, это Наташа, мы только что поженились". Все шумно стали их поздравлять, раздался веселый звон бокалов. Следом за новобрачными в дверь заглянул Игнатий Станиславович:

— Ну что, Андрей Сергеевич, скоро мы поедем?

— Наташа, поезжай на дачу, а я приеду потом, — не глядя на жену, проговорил Андрон.

Наталье хотелось побыть с друзьями, да к тому же она была очень голодна.

— Я хочу остаться, мы же можем потом поехать вместе!

— Нет, поезжай сейчас! — Настойчиво сказал он.

Все за столом стихло. Наталья, молча, подхватила свои учебники и вышла из дубового зала. Она шла по узенькому коридорчику, голова кружилась, сердце быстро стучало. Андрей Сергеевич догнал жену:

— Наташа, вернись, пожалуйста! — Она резко обернулась к нему.

— Ты — говно! Как ты смеешь так со мной разговаривать!

— Вернись, я прошу тебя. Все за столом тоже сказали, что я говно.

— Вот и оставайся!

И Наталья выскочила на улицу, села в машину, и поехала на дачу с испуганным паном Игналиком, мучительно думая, чем она могла помешать мужу.

Впрямую они с Андроном никогда не ссорились, но ей не нравилось, его, в общем-то, азиатское отношение к женщине. Зимой Наташа с маленьким Егорушкой жили на даче. Любя чистоту и порядок, она тщательно вымывала весь дом, а это два этажа, семь комнат, не считая большой кухни и ванны. Вечером муж приезжал домой и прямо с участка, неся на тяжелых башмаках комья грязи, подымался на второй этаж.

— Андрон, ты бы снял сапоги.

— Ничего, помоешь, — говорил он, и Наталья чувствовала неприятный запах алкоголя и ресторанной еды.

И в то же время Андрей привозил ей из-за границы красивые вещи, Наталья была очень хорошо одета. Он всегда беспокоился за ее здоровье, она и впрямь чувствовала себя неважно. После голодания на "Первом учителе", у нее началось малокровие, и было очень низкое давление. Андрон попросил Нину Максимовну Кончаловскую — двоюродную сестру Натальи Петровны, обследовать жену в своей поликлинике.

Нина Максимовна — высокая худощавая женщина, с короткой стрижкой седых волос и постоянной папироской в сухих нервных губах, очень нравилась Наталье. У нее была своеобразная манера разговаривать, слова она произносила резко, не церемонясь, но при этом Наташа чувствовала, что она очень добрый, отзывчивый человек, в котором нет ни капельки фальши. Нина Максимовна была дочь Максима Петровича Кончаловского — знаменитого профессора-кардиолога родного брата Петра Петровича. Она уже тоже была профессором и заведовала поликлиникой института труда. В результате полного обследования Наташиного организма Нина Максимовна сказала:

— Наталья, все у тебя нормально, ты здорова. Просто ты слабенькая. Понимаешь, есть люди физически сильные, а есть слабые. Тебе надо много жрать, спать и ни о чем не волноваться.

— Я не могу себе позволить много жрать и спать, и не волноваться тоже не получается, такая у меня профессия.

— Дело не в профессии! — сказала Нина Максимовна, серьезно глядя на девушку, — Тебе Андрон нервы мотает. Пошли его к черту.

На католическое рождество Наталья пригласила своих однокурсников, приготовила рождественскую индейку, накрыла красивый стол. Ее похвалил только Сережечка Малишевский — это был красивый мальчик с приятным бархатным голосом, потом он будет много заниматься дубляжом фильмов. "Как ты все изящно и вкусно приготовила", — пропел он, с аппетитом уплетая индюшачью ножку. Остальные ребята, набив свои неприхотливые студенческие брюшки, уже во всю плясали.