Миры Роберта Хайнлайна. Книга 12 - Роберт Хайнлайн

— Это радует. Я надеюсь, что за эту ночь мы сможем подорвать их боевой дух еще сильнее. Значит, вы считаете, что они готовы отступить?

— Ничего такого я не говорил, майор. И не хотел бы, чтобы вы так подумали. Эти проклятые желтые обезьяны, — продолжал он вполне серьезно, забыв, что сам с виду в точности похож на азиата, — в таком состоянии еще раза в четыре опаснее, чем когда они ходят задрав нос. Они способны из-за любой мелочи потерять голову и начать убивать направо и налево — женщин, детей, всех без разбора!

— Хм-м. Вы что-нибудь можете предложить?

— Могу, командир. Нанесите по ним удар всеми силами и как можно скорее, пока они не принялись истреблять всех вокруг. Они уже дрогнули — добейте их! До того, как они вспомнят, что есть мирное население. Иначе начнется такое кровопролитие, что по сравнению с ним вторжение будет выглядеть, как пикник на лужайке! Это, кстати, одна из причин, почему я явился в храм. Не хочу, чтобы мне приказали убивать своих.

Сообщение Даунера заставило Ардмора задуматься. Он понимал, что Даунер, вероятно, правильно судит о том, как работает голова у азиатов. Та опасность, о которой говорил Даунер, — опасность карательных мер против гражданского населения, — существовала с самого начала. Поэтому им и пришлось основать культ Бога Мотаа: нельзя было идти на прямые боевые действия, потому что это грозило систематическим истреблением мирных жителей. Если верить Даунеру, паника, посеянная в рядах завоевателей, теперь угрожала толкнуть их именно на такие жестокие действия.

Может быть, отменить вариант 4 и ударить сегодня же?

Нет, это просто нереально. Священникам нужно дать хотя бы несколько часов на то, чтобы организовать из прихожан партизанские отряды. Значит, остается действовать по плану, стараясь как можно больше ослабить завоевателей. Как только дело пойдет, паназиатам будет не до мирного населения.

Маленькая воздушная машина-разведчик снизилась и мягко, бесшумно приземлилась на крыше храма в городе, который сделал своей столицей Наследный Принц. Когда Ардмор подошел к ней, широкий люк открылся, из машины вылез Уилки и отдал честь.

— Привет, командир!

— Здравствуйте, Боб. Как раз вовремя, я вижу, — ровно полночь. Как вы думаете, вас не заметили?

— Вряд ли. Во всяком случае, радаром не засекли ни разу. Мы летели высоко и быстро — замечательная штука эта управляемая гравитация.

Они поднялись в машину. Шир кивнул командиру и сказал через плечо: «Добрый вечер, сэр», не снимая рук со штурвала. Как только они пристегнулись, машина взмыла вертикально вверх.

— Какие будут приказания, сэр?

— На крышу дворца — и будьте осторожны.

Не зажигая огней, с огромной скоростью, не пользуясь никакими двигателями, которые мог бы засечь противник, маленькая машина понеслась к цели. Когда они приземлились снова, Уилки хотел открыть люк, но Ардмор остановил его:

— Сначала осмотритесь как следует.

Воздушный крейсер паназиатов, патрулировавший над резиденцией вице-императора, изменил курс и включил прожектор. Его луч, направляемый радаром, упал на маленькую машину.

— Вы достанете до него на таком расстоянии? — почему-то шепотом спросил Ардмор.

— Проще простого, командир.

Уилки поймал цель в скрещение линий и нажал на спуск. Казалось, ничего не произошло, но луч прожектора передвинулся куда-то в сторону.

— Вы уверены, что попали? — с сомнением спросил Ардмор.

— Безусловно. Теперь он будет лететь на автопилоте, пока не кончится горючее. Но в живых там никого не осталось.

— Хорошо. Шир, смените Уилки у излучателя. Не открывайте огонь, пока вас не обнаружат. Если мы не вернемся через тридцать минут, возвращайтесь в Цитадель. Пошли, Уилки, порезвимся немного.

Шир молча выслушал приказ, но по тому, как заходили желваки у него на скулах, было видно, что он остался им недоволен. Ардмор и Уилки, оба в полном священническом облачении, осмотрели крышу в поисках хода вниз. Излучатель в посохе Ардмора непрерывно работал в диапазоне, действовавшем на людей монгольской расы, однако уровень был установлен такой, чтобы излучение не убивало, а только оглушало. Перед тем как они приземлились, гораздо более мощный излучатель, установленный на воздушной машине, подверг облучению в том же диапазоне весь дворец, и все находившиеся там азиаты должны были лежать без сознания, — но Ардмор не хотел рисковать.

Крышу резать не пришлось — удалось найти люк. Ардмор и Уилки осторожно спустились по крутой железной лестнице, предназначенной для рабочих-ремонтников. Оказавшись внутри здания, Ардмор не сразу сориентировался и подумал, не разыскать ли какого-нибудь азиата, чтобы привести его в чувство и силой заставить показать дорогу. Однако им повезло: они были как раз на нужном этаже и вскоре увидели вход в помещение, которое занимал Принц, — об этом можно было догадаться по численности лежавших здесь без сознания охранников. Дверь была не заперта: покой Принца всегда оберегали не замки, а вооруженные часовые, и иметь дело с ключом ему в жизни не приходилось.

Принц неподвижно лежал в своей постели, рядом валялась выпавшая у него из рук книга. По углам просторной комнаты были распростерты тела четверых слуг. Уилки с интересом разглядывал Принца.

— Вот где он, значит, устроился. Что дальше, майор?

— Встаньте по ту сторону кровати, я буду стоять здесь. Нельзя давать ему сосредоточиться ка ком-то одном. И встаньте ближе, чтобы ему пришлось смотреть на вас снизу вверх. Главное скажу я, но вы время от времени тоже вставляйте несколько слов, чтобы сбить его с толку.

— А что говорить?

— Что-нибудь благочестивое. Чтобы звучало внушительно, но ничего не означало. Сможете?

— Пожалуй. Мальчишкой я продавал газеты ка улице.

— Вот-вот. Он крепкий орешек, голыми руками его не возьмешь. Я попробую сыграть ка двух врожденных чувствах, которые есть у каждого человека, — на страхе удушья и боязни высоты. Я мог бы сделать все сам с помощью посоха, но будет проще, если этим займетесь вы.

— А что нужно делать?

Ардмор объяснил и добавил:

— Ну ладно, за дело. Встаньте на свое место.

Он нажал кнопку, и посох засветился всеми четырьмя цветами. Уилки сделал то же. Ардмор подошел к выключателю и погасил свет в комнате.

Наследный Принц Паназии, внук Небесного Императора и наместник Западного Царства Империи, очнулся и увидел, что над ним в полумраке стоят две внушительных фигуры. Та, что повыше, была в мантии, которая излучала мерцающий молочно-белый свет, и в светящемся точно так же тюрбане, а над ее головой белым пламенем сиял нимб. Яркие лучи рубинового, золотого, изумрудного и сапфирового света изливались из набалдашника, который венчал ее посох. Вторая фигура была похожа на первую, только облачение ее светилось багрово-красным светом, как раскаленное железо в горне. На лица обоих падали отблески разноцветных лучей.