Око Баала (СИ) - Шитик Андрей

Грабовски, устав от попыток привести Роки в чувство распахнул на нем куртку, поднял футболку и ахнул:

— А это что еще за хуйня?!

Мы столпились над ним. На руке и груди солдата проступила тонкая красная вязь, сразу же напомнившая мне аномалию, что захватила манекен — там примерно тот же узор я наблюдал. Узор был как будто выжжен по телу Роки хотя я был уверен, что энергии этого электромагнитного поля не хватит даже пушинку поджечь, не то, что кожу человека прижечь! Око Баала продолжало подкидывать нам свои поганые сюрпризы.

Солдат не пришел в себя ни после оплеух, ни после того, как Мейсон загнал ему иглу под ноготь. Состояние Роки напоминало летаргический сон и учитывая обстоятельства неизвестно когда он из него выйдет. И выйдет ли вообще. Грабовски стоял над телом своего бойца, сгорбившись и крепко сжав побелевшие кулаки. Наконец он поднял голову упер тяжелый взгляд в Мейсона:

— А ведь это уже третий мой солдат! Сначала Дип, потом Чип, теперь вот Роки…

— Ты меня в чем-то обвиняешь? — удивленно спросил сержант, — Может быть это я заставил этого болвана взяться за платок?!

— Я видел, как ты что-то сказал Чипу, перед тем как тот попал в аномалию, — зло сузил глаза лейтенант, — И сразу после тот пошел наверх! Что ты ему сказал?!

— Я пытался его привести в чувство, — мягким спокойным голосом, каким обычно успокаивают детей ответил Мейсон, — Меня всерьез беспокоило его состояние, парень вел себя неадекватно и агрессивно. И это, кстати, твоя вина, ты не должен был брать его в экспедицию! Надо было оставить его в Маскате!

Мне захотелось похлопать в ладоши — ну каков артист пропадает! Разговорного жанра, ага.

— Возможно, что так и было, — после паузы сказал Грабовски, — Но почему гибнут только мои люди?! Почему ты, Марк и даже этот наглый латинос живы и без единой царапины, а мои люди получают раны и погибают? И всякий раз это случается, когда ты берешь на себя командование! Может быть ты хочешь забрать все деньги себе? Присвоить эти чертовы счета что мы нашли?!

Опа, а это уже интересно. Что за счета? Я не сомневался, что Мейсон приболтает этого лоха ушастого, который абсолютно правильно подметил тенденцию, на которую я обратил внимание гораздо раньше — сержант методично сливает в унитаз всех «лишних» по его мнению людей. Не знаю точно с какой целью, хотя возможный мотив уже озвучен, и он банален до оскомины — деньги. Главное в финале не прозевать момент, когда в категорию «лишних» перейду я и опередить этого хитрожопого ублюдка.

— Послушай меня, Сэм, — проникновенно сказал Мейсон, — Ты всерьез думаешь, что я буду своими руками избавляться от солдат в этом гиблом месте? Зачем мне эти чертовы бумажки, если я не смогу ими воспользоваться? Я не самоубийца, деньги мне глаза не застилают! Посмотри вокруг — мы находимся в самом опасном месте планеты, а вы ведете себя как детишки на экскурсии!

— Я тебе больше не верю, Рэд, — сцепив зубы ответил Грабовски, — Не смей больше командовать моими людьми!

— Хорошо, хорошо, — поднял ладони сержант, — Я тебя понял и отстал! Надеюсь, что ты хорошо подумаешь, когда успокоишься — разделять отряд опасно!

— Я предлагаю вернуться! — подал голос Слай, — Мне не нравится вся эта херня! Я солдат, я привык воевать с людьми, а не с этой невидимой хренью, которая убивает обычным прикосновением!

— Никто никуда не вернется! — танковым траком лязгнул голос Мейсона, — Мы приехали все вместе — все вместе уедем!

— Да, только без Дипа, Чипа и, возможно, без Роки, — скривил губы Слай, — Мы здесь недели не провели и уже потеряли троих! И Роки нужно везти в госпиталь, он может умереть в любой момент!

Я видел, что солдата натуральным образом колотит, побелевшие пальцы сжимали цевье винтовки и осторожно взял калашников на изготовку. Похоже, что поголовье коронных сегодня еще немного поуменьшится. Кто как а я только за.

Но у Мейсона оказались свои планы — сержант поднял руку и заорал во всю мочь:

— А ну успокоились все! Тихо я сказал! Хватит истерить!

Мейсон дождался пока все затихнут и жестко сказал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я вас не узнаю, парни, вы солдаты или маменькины сынки?! Вы помните, блядь, что у меня стоит на кону?! Я доеду или даже дойду до конца чего бы мне это не стоило! И если хоть один из вас, сукиных детей, попробует перейти мне дорогу — я вас закопаю, здесь и сейчас, клянусь в этом! Вам все ясно?!

Марк выдвинулся из-за плеча сержанта держа автомат стволом вниз, но в полной боевой готовности. Я, подумав, встал за другим плечом Мейсона с калашниковым в руках, мельком подумав, что противостоящие партии в нашей экспедиции оформились окончательно.

Грабовски, не отрываясь смотрел в глаза Мейсону. Слай медленно потянулся было к предохранителю своей винтовки, но Марк поцокал языком и солдат с вздохом убрал руку. Так мы простояли пару минут, пока лейтенант не проиграл-таки дуэль взглядов и не отвел глаза. Слай выдохнул и съежился, как будто из него выпустили воздух.

— Как я вижу все разногласия исчерпаны, — сухо заметил Мейсон, — Грузите Роки в машину — мы выдвигаемся на Доху, здесь нам на ночь оставаться не стоит.

Грабовски и Слай молча подняли с пола Роки и потащили к своей машине. Мейсон их опередил и принялся перекладывать канистры с дизельным топливом в наш пикап.

— Это, чтоб глупых мыслей в дороге не возникло, — подмигнул он Грабовски, который смотрел на него волком.

Все понятно, на одном баке горючего наемники сбежать не смогут — не хватит им топлива до Салала. Ай да Мейсон, ай да сукин сын! Непонятно только, зачем ему эти болваны нужны и почему нельзя отпустить их обратно в Маскат. Как обычно мне не хватает информации.

Пикап шутя перескочил через бортик, отделяющий шоурум от тротуара и машина покатила по шоссе на юго-восток — туда, откуда мы приехали. Машина Грабовски привычно пристроилась следом.

— Нам вроде бы на северо-запад нужно? — встревоженно спросил я.

— Абу-Даби надо объехать стороной, в него накидали кобальтовых бомб, там все заражено радиацией, — объяснил сержант, изучая карту, — Придется взять южнее. Лишние километры, лишнее время, но что делать.

Я сидел на переднем сидении, и сканировал окружающее пространство по уже отработанной схеме: пять-десять секунд в режиме сканера, потом три-пять минут наблюдения в обычном режиме. Такой способ оказался наиболее рациональным — я не уставал почти, да и качество контроля было лучше. Дубай мы уже покинули и вокруг расстилалась пустыня. Ландшафт изредка оживляли редкие придорожные постройки, типа кафе или заправочной станции — брошенные, понятно. Один раз попался подбитый танк — Абрамс стоял на обочине, уныло повесив закопченое орудие. Несладко американцу на чужбине пришлось.

— Извини за личный вопрос, Мейсон, но что у тебя стоит на кону? — неожиданно сам для себя спросил я, — Мои резоны ты уже знаешь, хотелось бы узнать твои. Для повышения доверия, так сказать. Если, разумеется, это не секрет.

Мейсон фыркнул, не отрывая взгляда от дороги:

— Никакого секрета, Андрей. У меня есть племянница, Даниэла и ей всего три года. У малышки синдром Аббаса-Кузнецова, врожденный генетический дефект. Требуется регулярная пересадка костного мозга, не реже раза в полгода, это сама по себе весьма дорогостоящая операция. Без нее она просто начинает гнить изнутри. Но есть возможность вылечить ее раз и навсегда. На Тайване есть сеть медицинских клиник Далянь Жэнь, они как раз специализируются на манипуляциях с человеческим геномом. Моя сестра возила Даниэлу к ним и те подтвердили, что возьмутся. Стоимость процедуры — миллион триста тысяч баксов!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я присвистнул, услышав озвученную сумму. Мейсон открылся мне с неожиданной стороны — никогда бы не подумал, что этот хладнокровный мерзавец способен заботиться о ком бы то ни было кроме себя. Это так не вязалось со сложившимся у меня представлением о нем, что я засомневался — а не вешает ли мне лапшу на уши ушлый сержант?

Видимо мои сомнения отразились на моей физиономии, потому что Мейсон ухмыльнувшись, сказал: