Затерявшийся. Дилогия - Мельнюшкин Игоревич

Нефедов бдит.

– Капитан, что там во флягах? – подхожу к замороченному и пытающемуся разорваться на части командиру.

– Коньяк. У них по две фляги почти у всех, в одной вода, а во второй чего покрепче.

– Сколько времени потребуется, чтобы все перетряхнуть?

– Не меньше получаса. Сейчас машину подгонят, немца под ваши размеры уже нашли, вон бинтуют.

– Пленные, наши потери?

– У нас двое легких, пленных взяли троих – двое комендачей и один эсэсовец. Остальных добили.

– Угу, давай эсэсовца вот туда, и пару бойцов пострашней.

– Сейчас. Голиков, возьми Грачева и гоните эсэсовца к пригорку, вон туда, с ним командир разговаривать будет.

Немец, кроме ранения в плечо, был явно контужен, отчего все время тряс головой.

– Имя, звание, часть, цель поездки.

Эсэсовец молчал, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, ему это почти удалось, но Голиков, а может, наоборот, Грачев, пробил ему в почку, после чего фокус сбился.

– Отставить.

– А че он в молчанку играет, душегуб.

Вот кто сейчас больше на душегуба похож, даже думать не стоит. Боец украдкой подмигнул мне, затем вытащил из ножен клинок, похоже, с эсэсовца и снятый, и вытер кровь с кинжала об рукав немца. Совсем, блин, распоясались, вольница казацкая. Зато на рукаве взгляд немца сфокусировался быстро и тот тут же зачастил:

– Шутце Ганс Шолль, зондеркоманда семь «А», ехали арестовывать жидобольшевиков и бандитов.

– Сколько вас было?

– Не могу знать, около тридцати.

– Сколько машин?

– Четыре, три грузовых и «Опель» штандартенфюрера.

Вроде все, вряд ли врет.

– Сколько человек из вашей зондеркоманды осталось в городе?

– Около десяти.

– Звания, должности.

– Оберштурмфюрер Клейс, два следователя, и семь или восемь нижних чинов.

Похоже, ловить уже нечего, не знает он ничего ценного, кроме того, что сказал.

– Поддержка из комендантской роты?

– Да.

Прав оказался Нефедов – комендачи.

– Голиков, к пленным его, охранять, живым нужен, с ним еще долго разговаривать придется.

– Так, товарищ командир, – все же правильно я догадался – любитель ножей и есть Голиков. – Че с ним возюкаться?

– А тактику действий спецкоманд ты мне расскажешь?

– Ни, откуда ж мы?

– Потому и охраняешь его, не только, чтобы не сбежал, но и чтоб жив остался. Нужно будет – собой прикроешь, ясно?

– Та че, надо так надо, гони его, Колян.

Нет, надо с этой архаровщиной завязывать.

Аванта уже подогнали и теперь пристраивали за рулем труп немца с забинтованной головой и в ставшей привычной мне форме.

– Товарищ командир, – подскочил ко мне Крамской. – Может, аккумулятор хоть снимем?

– Нельзя, с «Опеля» сними.

– Так прострелили его.

– Значит, не судьба. Точно хорошо сгорит, не опознают?

– Не в жизнь, настоящий огненный фугас будет.

– Хорошо, ловушка готова?

– Да, только пока не активировал, сверху пару трупов навалю.

– Гарантированно местные или еще кто не подорвется?

– Нет, товарищ командир, они не дурные сюда лезть.

– Отлично, действуй по плану.

Похоже, муравьи все ценное собрали и отвинтили.

– Капитан, людей в деревню послали?

– Да, Калныш и четверо бойцов пошли. Только вряд ли местные решаться уйти.

– Тут уж мы сделать ничего не можем, хотя бы евреев уговорили. Сколько немцев всего было?

– Сорок девять. Эсэсовцев двадцать семь, остальные из гарнизона. Сейчас грузовики подойдут, погрузим трофеи, посадим Тихвинского с людьми и будем готовы к маршу.

– Ценного чего взяли?

– А то, гляньте.

Ого, первая снайперка у нас, хороший такой «маузер». Стоп, если есть снайпер, то и наблюдатель должен быть.

– Капитан, должен быть бинокль, надо найти.

– Нашли, вот держите.

Настоящий «Карл Цейс», однако, сбылась мечта идиота. Жаль, один.

– Почему один, три.

Похоже, свои сожаления я высказал вслух. Это просто праздник какой-то!

– Эсэсовцы почти все с автоматами, похожими на ваш, с магазином вбок. Вот.

Да похож, но не совсем.

– Это не «шмайсер», это «бергман» «тридцать пятый». Неплохая должна быть машинка, только редкая, с ними под Вермахт не закосишь, зато у нас теперь эсэсовская форма есть. Кстати, из последней машины, когда немцы выпрыгивали, вроде несколько в камуфляже были.

– Точно, шестеро. Снайпер, двое с какими-то странными пулеметами, а с троих других как раз бинокли и сняли. С гарнизонных взяли по большей части карабины, винтовки да один пулемет, как у Иванова, с рожком.

– «Тринадцатый», мой первый трофей?

– Ну да, только к этому два больших магазина и два маленьких.

Неплохо. Теперь на два у нас больше трехсот патронов в одной зарядке.

– А что за странные пулеметы?

– Да вон они.

Правда странные. Ну-ка, как на вес? Легкий, килограммов пять-шесть. Магазин какой-то то куцый, меньше, чем короткий к «тринадцатому», всего на два десятка патронов, наверное, с пистолетной рукояткой. А по маркировке что? Что такое wz.1928?

– Ну не знаю, на «браунинг» американский похож, но рукоятки, как здесь, на том вроде нет. Магазинов таких много?

– Да, по десятку на штуку.

– Тогда вроде терпимо. А это что?

– Похоже на сменный ствол, но только один.

– Чудны дела твои. Это их камуфляж? – Интересная одежка, даже вроде как-то интересно называется, ах да – оскольчатый камуфляж.

– Да, поверх формы был одет. А почему они не в черном?

– Ну, так черный это как бы парадный, что ли, хотя нет, они его и как повседневный носят, скажем так – сейчас они в полевом.

– А зачем тогда еще и камуфляж?

– Наверно, эти шестеро должны были перекрыть пути выхода из деревни. Три стрелка, три наблюдателя.

– Похоже.

А вот и грузовики наши подъехали – тот, что я с саперами сопровождал, и второй, в котором Нефедов с основной группой приехал.

– Где Тихвинский? – спросил я у водителя.

– Так он с тыловым дозором, как двинемся, они впереди на мотоцикле и поедут.

Вот вроде и все – теперь срочно мотать надо.

Глава 12

Неплохо бы начать зарядкой заниматься. После вчерашнего марша все болит, особенно ноги. Причем, похоже, не я один хорошо погулял.

– Так, Леонид Михайлович, еще раз, и без лишней экспрессии, пожалуйста.

– А что мне экспрессировать, посадил я их в яму, губы у меня нет, вот пусть в яме и сидят, похмеляются.

– Так из-за чего стрельба была?

– Из-за пьянки.

– Поссорились, что ли, ранили кого?

– Нет, от переизбытка полноты чувств. Скучно им, баб нет, вот, решили пострелять.

– Про баб это они сказали?

– Про баб кто только не говорит. Ведь вроде весь день то с лопатой, то с топором… я только и думаю, как выспаться, а эти кобели здоровые, тьфу.

– Понял, старшина, понял. Спиртное они откуда взяли?

– Да из той бочки сивухи, что ты давеча привез, и ведь не дохнут от этой гадости, гады.

– Чего, спирт совсем плохой?

– Говенный, я его углем березовым чищу, отвлекся, они по котелку и зачерпнули.

– Ясно, что делать с ними будешь?

– Э нет, я их в яму посадил, тебе доложил, а дальше, как Понтий Пилат.

– Хорошо, а сам бы что сделал?

– Выпорол.

– Вроде как телесные наказания официально отменены?

– А я бы неофициально, так, чтобы неделю на брюхе спали.

– Н-да, ладно, посмотрим. Штаб собрался?

– Ага, сидят, языками чешут, вместо того чтобы работать с личным составом, а мне отдувайся.

– Все, Михалыч, хватит. Пошли совещаться. На завтрак что?

– Каша, гречневая, с мясом.

Каша была хороша, если бы мяса побольше, вообще бы цены ей не было. Чай снова был без чая. Странно, вроде упер у немцев маленько.

– Чай я берегу, в лесу много чего полезного, пока есть возможность, на травках подножных пересидим, – мысли старшина, что ли, читает, Гудини, блин, хотя Гудини вроде из клеток в наручниках вылазил. А, Мессинг, Вервольф.

– Не факт, товарищ Кошка, что нам этот чаек попить удастся.

– Что так?

– Ждет нас дорога дальняя, а добро, что мы затарили, все с собой не утащить. Поэтому, что можно съесть, надо съесть, а что нельзя – хотя бы понадкусывать.

– Думаете, теперь за нас точно возьмутся?

– А вы, товарищ капитан, как считаете, что бы сделали наши, если бы в их тылу устроили засаду на спецотряд НКВД во главе с майором этого ведомства? То-то же, это даже не простого комбрига завалить. Блюме – это креатура самого Гиммлера. Ну, вроде бы меня они, как вы понимаете, на обед не звали. А теперь слушаю предложения. Начнем с младшего по званию – Байстрюк, ком цу мир, то бишь высказывайся.

– Надо немцам подкинуть информацию, что мы находимся в таком месте, куда ведет только одна дорога, заминировать там все, ну и как вчера.

– Мысль, конечно, интересная… Ты там весь полк положить собрался?

– Да ну, полк, максимум батальон будет. Ну, два.

– Хорошо, твое предложение услышано.