Небожитель - Олена Шалена

Кириги, кажется, понял политику партии и меня больше не трогал.

Интересно, они будут меня пытать? Если да, то как? А что будут спрашивать? Может лучше сразу все выложить, чтобы не мучится?

На ум пришло, что я полная идиотка и открыла рот:

— Я знаю, что на флешке, — сказала я, и взглянула на него. Он только поднял бровь. — Наверное, это вам стоило больших финансовых затрат… Этих же людей не то чтобы нет… их и не было никогда…

— Я не хочу об этом говорить, — сказал он и свернул уже к своему дому.

Ну да… мнение пешек никому не интересно. Ах да… забыла… я же не пешка, а просто былинка… Страх, отчаянье и безвыходность вернулись ко мне еще в большей мере, чем раньше: "я не хочу говорить об этом"… Казалось, убило во мне надежду на благой исход событий.

Когда машина полностью остановилась, он сначала взглянул на меня. Потом на заднее сиденье, где периодически раздалось жалобное "мяу".

— Ну что, дамы, давайте попробуем переместится из машины в квартиру, — сказал он так, словно готовился к чему-то очень трудному, а потом с улыбкой добавил: — Только не сильно царапайтесь.

Кириги обогнул машину, подошел к пассажирской двери, открыл ее, потом отстегнул сначала ремень безопасности, потом снял один наручник и вытащил меня из машины. Я только пару раз успела ему слабо "вмазать", как мои руки были застегнуты теперь за спиной. Через секунду мне залепили рот скотчем, после чего, словно мешок с картошкой, взвалили на плечо, другой рукой подхватили корзину с кошкой и пошли через шикарный холл с молчаливым консьержем. Неужели он и после такого милицию не вызовет? Я поднялась немного и глянула на человека в форме. Похоже, что нет.

Оказавшись в квартире, хозяин жилища поставил меня на ноги и тут же скрылся за закрытой дверью. Я закричала от бешенства, но благодаря клейкой ленте из меня вырвалось только смешное мычание.

Давать волю ярости особого смысла не было, но очень хотелось. Я со злостью смотрела на дверь с минуту, но он так и не появился. Куда он пошел? На этот вопрос ответить мог только мог ответить только белобрысый зеленоглазый гад. Кошка продолжала жалобно мяукать в своей корзинке и я с ней была вполне солидарна. Правда, мне взывать совсем не к кому, да и рот был заклеен. Руки тоже несвободны.

Я подошла к корзинке, села рядом, к ней спиной и, немного повозившись, открыла крышку. Жаль, что кошка не могла мне сделать ответной любезности.

Пока Кириги не было, я решила осмотреться. Квартира была по-настоящему большой и просторной, В ней царил полумрак. Много темного дерева, которое при детальном рассмотрении оказалось покрашено не коричневым, а темно красным лаком или морилкой вперемешку с приглушенным белым. Стены прекрасно имитировали японский стиль. Очень сдержанные, консервативные и в тоже время очень экзотичные. Как впрочем, и сам хозяин.

Поражала воображение и внушительная по размерам кухня. Такие я видела только в дорогих специализированных глянцевых журналах. Помещение казалось абсолютно неживым, словно вся эта техника здесь только для дополнения интерьера. Преобладали темно красные и металлические цвета. Посредине комнаты расположилась плита и вытяжка. Сейчас кухня плохо освещена, потому как римские шторы защищали ее от прямых солнечных лучей.

"Наверняка по фен-шую", — подумала я и двинулась дальше. — "Парень не любит много света", — пришло на ум, и я тут же провела ассоциацию с собой. Люблю, чтобы дома царил полумрак, как в норке.

Тут послышалось, что дверь открывается и я тут же спряталась за угол. Усиленное напряжение органов слуха не привело к утешительным результатам — я все равно ничего не услышала. Дверь открылась и все. Больше ни звука. Словно никто не вошел совсем. Оставалось только ждать, потому как другие идеи в голову, к сожалению, не поступали.

Глава 14. Домашний любимец

"Может, удастся улизнуть?" — мечтала я, но потом сама себя отдернула: — Вряд ли получиться… но попробовать стоит! Я совсем не успела приготовиться, как в кухню зашел Кириги, причем совершенно беззвучно. Это просто не могло не испугать, а особенно в моем взвинченном состоянии.

— Ты проголодалась? — спросил он, даже не повернув голову в мою сторону. Я же сорвалась с места и метнулась к входной двери, но она была закрыта. Хотя, даже если бы это было не так, с закованными в наручники руками мне с ней все равно не справиться. Я готова была завыть от отчаянья. Похоже, мой незатейливый план провалился. Пришлось повернуться к своему мучителю, который наблюдал за мной из дверного проема:

— Ты проголодалась? — повторил он так, будто ничего удивительного не происходило. Я застыла на месте и страх снова дал о себе знать холодом в теле. Почему он медлит? Зачем он меня сюда привез? Эти вопросы сводили сума. Наверняка вид у меня был настороженный, подозрительный и дико напуганный, что сразу отразилось на Кириги. Он поменял позу, словно из расслабленного состояния перешел в состояние полной готовности. Белобрысый не сводил с меня колкого взгляда и я себя почувствовала зайцем, на жизнь которого решила покусится лиса.

— Спокойно, — сказал источник опасности.

Как он догадался, что я собираюсь куда-то бежать, если я подумала об этом только через мгновение?!?

— Тихо, — сказал он. Мне показалось или он действительно немного присел?!? Его руки выглядели так, словно он хочет словить какое-то дикое животное. Так вот кем он меня считает!!! Я тоже присела и уставилась на него, разрабатывая план, изначально обреченный на провал. Но что мне оставалось? Мне нужен ключ от наручников. Его нужно найти, завладеть и желательно не умереть до этого.

Кириги сделал полушаг в мою сторону, который для меня был чем-то вроде сигнала к действию. Я сорвалась с места, управляемая не логикой, а каким-то первобытным инстинктом. Прошло меньше секунды времени, а я уже была поймана кольцом чильных рук, словно в силок.

— Шшшш… — ответил Кириги на мои попытки вырваться. Потом он развернул меня к себе, и его лицо скривилось в гримасу сожаления: — Прости, — сказал блондин и аккуратно оторвал скотч от моих губ.

— Какого черта!!! — вскричала я и начала вырываться, пытаясь ударить его плечами.

— Так надо, — сказал он.

— Кому надо? — возмутилась я.

— Мне, конечно, — сказал он как-то странно. — Поживешь тут.

— Тут?!? — не поняла я. — И что значит, "поживешь"?

— В прямом смысле, — вкрадчиво ответил мужчина и развернул меня к себе спиной. Мне так было некомфортно и я опять начала вырываться, но пока не почувствовала, что он снимает наручники. — Не бойся, я тебя не трону, — пообещал он, после того как снял стальные путы.

— Не тронешь? — спросила я в недоумении, но все же отскочила от него шага на два. — Разве ты не должен убрать?

— А тут что, грязно? — поднял он бровь.

— Я имею ввиду, меня? Разве не так в вашей паршивой мафии заведено?

Он молчал и просто смотрел на меня. Мне вдруг на короткий миг показалось, что его глаза приобрели невероятную глубезну, словно там, по ту сторону, существовал совершенно другой мир. Чтобы избавится от ведения, я даже затрясла головой.

— Отвечай мне, черт тебя дери!!! — свирепо прошипела я.

— Да, так заведено, — подтвердил он после паузы.

— И что? — спросила я.

Черт, я что, уговариваю его убить себя?!? Похоже на то, но неопределенность меня бесила и я ничего не могла с собой поделать.

— Тема закрыта, — сказал он, после долгого молчания и пошел на кухню. — Ты проголодалась, — бросил он через плечо.

Я уже думала опровергнуть его мнение, но мой желудок был с ним полностью согласен и красноречиво заурчал. Оставалось только подавить свою злость.

"Нет, правда! Почему бы ему не открыть мне все карты? Все лучше, чем эта неопределенность!" — подумала я, жуя кусочек сыра. В это время профессиональный киллер колдовал на кухне. Я заметила, что с лезвиями он обращался лучше, чем любой повар. Даже из тех, что я видела по телевизору. Он делал это легко, непринужденно, даже не глядя, и при этом у него прекрасно и точно все получалось.

— Почему тема закрыта? — спросила я, наконец.

— Я не хочу знать, насколько глубоко ты в этом, — раздался напряженный голос.

Глубже, чем он думает. Я догадалась о том, что это за схема и как она работает. Если бы я вдруг открыла рот все их инвестиции пошли бы прахом, а о дойной корове в виде благотворительной организации "Рука помощи" можно было бы забыть, что делало меня слишком опасной.

— Действительно, какая разница, если все равно умирать, — сказала я как можно спокойнее.

Его нож остановился:

— Не шути с серьезными вещами, — напряженно сказал он.

— Я не шучу, а констатирую, — заметила я.

— Если ты так хорошо все понимаешь, то должна сообразить, что ты здесь делаешь, — сказал он, когда подошел ко мне. "С ножом в руке", — отметила я про себя.