Очерки истории средневекового Новгорода - Владимир Янин

Разночтения Списков значительны и, по-видимому, не могут быть объяснены простой небрежностью переписчиков. Оба Списка единодушны в одном весьма важном показании. В Списке Б спорное место замыкается именами Андреяна и Селивестра. Между тем прямое свидетельство летописи датирует посадничество этих лиц уже 1359 г.[487] Отсюда следует, что все, занимающие в Списке Б промежуточное положение между Федором Юрьевичем и Андреяном, стали посадниками в 1350-х гг., до 1359 г., а таких посадников пять. С тем же показанием мы встретимся и в Списке А, где посаднику 1359 г. Андреяну также предшествует пять имен различных бояр, пришедших на посадничество после Федора Юрьевича, только имена этих бояр изложены в другой очередности. Не имея никакой возможности истолковать разночтения невнимательностью переписчиков, мы предлагаем объяснение, которое представляется наиболее вероятным.

Коль скоро в какой-то пока не установленный момент в истории посаднической организации произошли важнейшие конструктивные изменения, следствием которых был переход от единоличного посадничества к коллективному, в списках посадников этот момент неизбежно должен отразиться появлением целой группы посадников, которые получили свой титул одновременно. В самом деле, первые свидетельства существования в Новгороде нескольких посадников в один и тот же момент содержатся в источниках второй половины XIV в. Значит, в своем последовательном хронологическом изложении мы уже максимально приблизились к возможной дате этого серьезного преобразования власти.

Однако, если какая-то группа бояр одновременно пришла на посадничество, порядок перечисления имен внутри этой группы безразличен. В различных вариантах списков они могут быть изложены в разной очередности, что не составит ошибки. Датируя, таким образом, возникновение коллективного посадничества 1354 годом, поскольку сумма других свидетельств характеризует эту дату как год существенных реформ государственного управления, мы, однако, не решаем вопрос о том, сколько именно бояр получило посадничество в один и тот же момент. В самом деле, разночтения Списков в интересующем нас месте выглядят следующим образом:

Эти разночтения дают возможность утверждать, что одновременно стали посадниками Сильвестр Лентеев, Иван Федорович

Смятанка, Андреян Захарьинич и Юрий Иванович. Однако нам вовсе не известно, получили ли посадничество Яков Хотов, Иван Семенович Муторица и его брат Александр тогда же или в какое-то более раннее время. Следовательно, надлежит выяснить, каким было общее число одновременно действующих посадников после реформы 1354 г., было ли это число ограничено, и если оно действительно было ограничено, то на основе каких принципов.

В поисках ответа на эти вопросы обратимся к документу сравнительно позднему, учитывая при этом два обстоятельства. Во-первых, привлекаемый к анализу документ относится еще к тому времени, когда были живы почти все интересующие нас посадники 1350-х годов. Во-вторых, традиции организации власти по самой своей природе подобны хорошо заведенному механизму. Однажды сложившись, они долгое время существуют уже в силу известной инерции. Ход этого механизма может нарушаться в деталях, но изменение принципиальной схемы произойдет только в результате резкого вторжения и ломки. Поскольку на протяжении второй половины XIV в. в Новгороде проблема организации власти не возникает с такой остротой, как в середине этого столетия, для каких-нибудь принципиальных изменений сравнительно с реформой 1354 г. в это время нет места.

Документом, способствующим решению поставленной задачи, является известный Наказ послам Юрию и Якиму, отправленным к тверскому великому князю Михаилу Александровичу в 1372 г. для заключения мирного договора[488]. Особую ценность этой грамоте придают сохранившиеся при ней вислые печати (рис. 45). Наказ исходит от посадника Михаила, которым может быть только брат Федора Даниловича. Имя Михаила Даниловича в Списке А помещено сразу же вслед за именем Юрия Ивановича. Посаднику Михаилу принадлежит первая из одиннадцати печатей, сохранившихся при документе. Она содержит надпись: «Новгородская печать и посаднича». Вторая печать принадлежит тысяцкому Матфею, также поименованному в акте, и несет надпись: «Печать Матьфея Фалелеевича, тысяцкого новгородского». Третья – некоему Селивестру: на ней изображение святого и надпись: «Печать Селивестрова». Четвертая – тысяцкому Филиппу; она содержит изображение св. Филиппа с соответствующей надписью и отдельную надпись: «Филипа тысяцького печать». Пятая – посаднику Якову; на ней изображение святого всадника и надпись: «Яковля печать, посадника новгороцкого». Шестая – посаднику Андреяну; на ней изображение Вседержителя и надпись: «Печать Ондреянова, посадника новгородского». Седьмая – посаднику Юрию Ивановичу; на этой печати имеется только надпись: «Юрьева печать Ивановича, посадника новгородского». Восьмая – тысяцкому Олисею Ананьичу; она несет надпись: «Печать Олисиева, тысяцкого новгородского». Девятая – некоему Ивану Еремьиничу; на ней изображение воина и надпись: «Печать Ивана Еремьинича». Десятая – некоему Семену Андреевичу; на ней только надпись: «Семенова печать Ондреевича». Одиннадцатая – какому-то Степану; она несет изображение архангела и надпись: «Степанова печать». Наконец, была еще и двенадцатая печать, но она не сохранилась; о ее былом существовании можно судить лишь по разрезу пергамена – отверстию для утраченного шнура буллы.[489]

Рис. 45. Печати 1372 г.

Попробуем разобраться в этой редкостной пестроте печатей, привешенных к одному документу. Еще до такого анализа имеются основания уверенно говорить о действительно одновременном существовании целой группы посадников там, где раньше был только один посадник и совет нетитулованных представителей боярских группировок. Более того, заключительная формула Наказа прямо указывает, что ставшие теперь многочисленными посадники, подобно своим нетитулованным предшественникам, осуществляли в посадничестве кончанское представительство. В этой заключительной формуле документа говорится: «А повелеша печати приложити изо всих пяти кончев к сеи грамоте». В самом деле, если исключить первые две печати, принадлежащие представителям «Всего Новгорода» – посаднику Михаилу и тысяцкому Матфею, остается десять печатей, по две на каждый конец, для посадника и для тысяцкого. Противопоставление посадника Михаила, бывшего представителем всего Новгорода, всем остальным одновременным с ним посадникам вполне совпадает с позднейшим противопоставлением степенного посадника – старым посадникам.

Ряд указаний для принципиальной классификации печатей Наказа 1372 г. по их должностной принадлежности содержится на самих буллах:

Если представительство от концов, как это показывают печати с обозначением должности, осуществлялось посадниками и тысяцкими, то, нужно полагать, и печати, не имеющие обозначения должности, также принадлежали посадникам и тысяцким. Само отсутствие обозначения должности вовсе не говорит об отсутствии высокого титула у владельца буллы. В качестве примера назовем печать посадника Семена Климовича при грамоте 1301 г. с лаконичной надписью: «Сменова печать Климовича»[490], печати посадника Ивана Александровича и тысяцкого Василия Есифовича с аналогичными надписями при грамоте 1411 г.[491] Имена трех владельцев печатей при Наказе 1372 г. – Ивана Еремьинича, Смена Андреевича и Степана – отсутствуют в летописных посадничьих списках. Поэтому нужно предположить принадлежность этих трех лиц к институту тысяцких. Их имена, правда, не включены и в летописный список новгородских тысяцких, но это обстоятельство не является решающим. В отличие от посадничества тысяцкое в Новгороде в течение длительного периода не было ежегодно возобновляемым. Поэтому многие тысяцкие до конца жизни так и не становились степенными, а только последние включены в их летописный список. О Семене Андреевиче можно заметить, что он был представителем Плотницкого конца: летопись сообщает о закладке им вместе с «боголюбивой матерью своею» в 1360 г. знаменитой церкви Федора Стратилата на Ручье[492].

Если три из пяти печатей, не несущих обозначения должности, принадлежат тысяцким, то вместе с достоверными буллами тысяцких Матфея Фалелеевича, Филиппа и Олисея они составляют как бы половину печатей Наказа. А это значит, что оставшиеся две печати теоретически могут принадлежать только посадникам. Из них одна сохранилась и несет на себе имя Селивестра, легко отождествляемого с посадником Селивестром Лентеевым, который был современником Михаила Даниловича, Якова Хотова, Андреяна Захарьинича и Юрия Ивановича. Что касается последней печати – несохранившейся, – то о ее принадлежности можно высказать вполне аргументированное предположение. Один из документов 1370-х годов называет новгородским посадником Ивана, а печать при этом документе сообщает и его отчество: «Иванова печать Семеновича»[493]. Однако Иван Семенович Муторица входит как раз в ту группу посадников, которая возникла в 1350-х гг., и, таким образом, находился в этой должности и в момент составления Наказа 1372 г. С ним и связывается утраченная печать.