Смотри на меня (СИ) - Тэль Аадет

А может быть, это вообще будет женщина, почему нет?

Но если всё-таки Тим… Узнает ли он меня? Объяснит ли, почему оказался в другом мире и так внезапно пропал? Есть ли у него здесь семья?

От снизошедшего озарения спотыкаюсь прямо на ровном месте.

Я настолько зациклилась на желании отыскать Тимура, что не учла, что прошло три года. Целых три года, за которые мы оба могли измениться! Он ведь и в самом деле мог кого-нибудь полюбить, жениться… То, что между нами не было этой тяги, не значит, что ему вообще не нравятся женщины!

И я буду даже рада, если он счастлив.

Мне вовсе не нужно повторения прошлого, когда мы жили вместе, как брат с сестрой. Я это переросла. Главное — знать, что Тимур жив и что он меня не бросал.

Но Шаррэль… С ним всё иначе. Кого-кого, а уж брата я в нём точно не вижу! И дружбой наши отношения тоже уже не назвать… Если так посмотреть, с его стороны это больше напоминает влюблённость.

Напоминало бы, если б я не знала наверняка, что такого просто не может быть!

Но даже так… смогу ли я быть с ним как с мужчиной, зная, что он не любит? Заботится, бережёт, балует — но без любви. Будет ли этого достаточно? Не пожалею ли я о своём выборе? Сделает ли это нас обоих счастливыми?

— Вот и карета, — подбадривает инкуб, помогая мне забраться в салон, и сам садится рядом. — Не беспокойся, скоро всё разрешится.

Механически киваю в ответ.

Он прав. Так или иначе, скоро всё разрешится.

Глава 29

— Приехали, — тихо произносит Шаррэль, неотрывно глядя в окно кареты на укутанный снегом симпатичный домик из серого и бежевого камня.

Выходить на улицу мы не спешим: инкуб вообще сюда не хотел, а мне требуется минутка, чтобы собраться с мыслями и побороть внезапно накатившие страхи.

Что, если там — Тимур?

А что, если нет?

Если он прогонит меня? Сделает вид, что не узнал?

— Всё будет хорошо, — Шаррэль прижимает мою похолодевшую ладонь к своим тёплым губам. — Я буду рядом. Не бойся.

— Я не боюсь! — возражаю упрямо, силой заставляя себя подняться.

Манипулятор…

Демон с улыбкой целует меня в макушку и распахивает дверцу, первым спрыгивая на тротуар. Подаёт руку.

Пока он договаривается с возницей о том, чтобы тот дождался нашего возвращения, из дома выходит мужчина в чёрных штанах и светло-сером вязанном свитере. Высокая фигура, ёжик тёмных волос, стремительный росчерк бровей, полные губы…

Подойдя со спины, Шаррэль крепко меня обнимает. Стискивает настолько стальной хваткой, будто боится, что вот сейчас я брошусь к другому, а его просто забуду.

На крыльцо со смехом выбегает брюнетка в коротеньком красном полупальто. Спорхнув по ступенькам, она наклоняется, зачерпывает полные ладони снега и принимается лепить снежок. Мужчина присоединяется. Они о чём-то переговариваются, смеются — настолько счастливые, что даже не обращают на нас внимания.

— Ирочка… — болезненно-хрипло шепчет Шаррэль.

— Это не он, — выговариваю непослушными губами.

Не он…

Очень похож, да. Но абсолютно точно не мой Тимур.

Снова не повезло.

Портрет, точная копия которого до сих пор висит в моей оставшейся в другом мире квартире, оказался лишь совпадением. Немыслимым, мистическим, невозможным — но всё-таки совпадением.

Ничего больше не спрашивая, Шаррэль разворачивает меня к себе, обнимает, гладя по волосам, и я обнимаю в ответ, радуясь, что он не видит сейчас моего потухшего взгляда. Потерять кого-то очень больно. Со временем тоска притупляется, но надежда каждый раз вспарывает чувства по новой.

— Ой! — подскакиваю, внезапно ощутив удар по спине.

— Извини! — доносится со стороны дома звонкий детский голос.

У кованых ворот, глядя на нас с Шаррэлем, стоит маленький мальчик. Ему, наверное, года три. Тёмные, как у отца, волосы смешно торчат из-под полосатой жёлто-зелёной шапки, но взгляд очень серьёзный.

— Извини за снежок, — на удивление чётко и правильно говорит он, внимательно меня рассматривая. — Вы приехали к нам?

— Ничего, — улыбаюсь, ощущая, как внутри отчего-то всё словно переворачивается. — Мы просто ошиблись адресом.

— Давай вернёмся домой, Ирочка, — инкуб настойчиво разворачивает меня к себе, тянет к карете.

— Тим! — окликает мужчина.

Я чувствую, как от этого имени вздрагивают обнимающие меня руки. Чувствую, потому что и сама буквально каменею, не в силах сдвинуться с места.

Тим…

Разве бывают такие совпадения?

На секунду меня захлёстывает полубезумной надеждой. Возможно ли, что?…

— Что там такое, Тасмур? — женщина, отряхиваясь от снега, подходит к ребёнку, поправляет ему сбившийся шарф и бросает на нас непонимающий, чуть обеспокоенный взгляд.

Но я уже поборола порыв бежать к ним.

Похожее имя, увы, ещё ничего особенного не значит. В школе есть и Саши, и Лены, и Оли, и даже одна Наташа. Конечно, это лишь сокращения от местных, более причудливых вариантов, но всё-таки.

Расслабившийся было Шаррэль вдруг напряжённо застывает, стиснув меня в объятиях. Ощутив вспышку необъяснимой враждебности, изумлённо вскидываю голову и буквально на долю секунды успеваю застать странное непримиримо-жёсткое выражение в тёплых обычно глазах.

Порывисто оборачиваюсь, задыхаясь от веры в запоздалое чудо, — и ничего. Во дворе дома по-прежнему только трое.

И наше присутствие явно становится им в тягость.

— Идём, — настойчиво зовёт Шаррэль, подталкивая меня к экипажу. — Не будем никого беспокоить.

Я не спорю. Оставаться здесь дольше нет никакого смысла.

Осознание того, что всё было зря, опустошает, и единственное, чего мне сейчас хочется — одиночества.

На что я надеялась? Тимур пропал почти четыре года назад, а жрецы ясно сказали, что я у них первая, из «пробной» партии переселенцев.

Хлопает дверца.

Шаррэль садится рядом. Обнимает, притянув к своему плечу.

— Спасибо, что помог увидеть их.

Ничего не ответив, он крепче прижимает меня к себе и утыкается носом в макушку. Неровное, напряжённое дыхание шевелит мне волосы. Не я одна нервничала и волновалась…

В город возвращаемся в молчании, но, чем дальше от злополучного дома, тем оно становится легче, спокойнее. Хоть инкуб ничего и не говорит, я знаю, что он со мной, верю, что не исчезнет, ничего не сказав, и что всегда поддержит, не дожидаясь просьбы о помощи. Пусть Тимура всё ещё нет, но я уже не одна. У меня есть близкий человек… И если я позволю этому случиться, мы можем стать ещё ближе.

— Ирочка, — тихо зовёт Шаррэль, и, несмотря ни на что, мне хочется улыбнуться от звука его голоса, оттого, как ласково он произносит моё имя. — Я понимаю, что сейчас тебя вряд ли заинтересуют развлечения, поэтому давай просто погуляем по городу? Здесь много красивых мест.

— Скоро полдень?

— Отец будет ждать нас через два часа. Можно, конечно, поехать на это время домой, но…

— Давай погуляем, — улыбаюсь.

Пока ещё это не настоящая улыбка: мне до сих пор больно и тяжело оттого, что надежда встретить Тимура оказалась напрасной, но рядом с Шаррэлем образовавшийся в груди холодный комок постепенно становится меньше. Он, кажется, как-то это чувствует, и потому не выпускает моей руки из своих тёплых пальцев.

Высадившись в центре Нимэша, в первую очередь отправляемся на грандиозную овальную площадь со множеством обрамляющих её гранитных колонн — огромных возносящихся вверх столбов, украшенных барельефами из истории города. Шаррэль назвал их стелами, добавив почему-то «звенящие», но я не стала расспрашивать, поражённая более невероятным зрелищем. Посреди площади, придавая ей поистине демонический вид, вздымается «горящий фонтан» — круглая многоярусная конструкция, извергающая жидкий огонь. Жар там стоит такой, что ощущается уже метров за двести!

За площадью начинается «длинный перекрёсток» — очень шумное и самобытное место, где собираются мелкие торговцы со всего города и продают всё, начиная с пирожков, сувениров и антиквариата и заканчивая экзотическими ездовыми животными. Оттуда, пройдя по Красной аллее, состоящей из больших деревьев с круглой кроной и мелкой багряной листвой, мы с инкубом выходим к «совиному мосту», украшенному потрясающими каменными скульптурами филинов, а затем — к широкому проспекту, в начале которого на высоком постаменте стоит странная статуя женщины в длинном платье, весьма нетипичном для местных необременённых комплексами дам.