Росские зори - Михаил Павлович Маношкин

с другой располагались склады, в которых хранились товары, предназначенные для внутригородского рынка.

Городская площадь использовалась предельно экономно: ни аршина не пропадало даром, все было подчинено единому ритму хозяйственной жизни. Пожалуй, ни в одном другом восточно-эллинском городе производственная деятельность не была такой напряженно-целеустремленной, как в Танаисе. Это был город без праздных людей. Деловому человеку здесь настоящее раздолье: любое начинание сулило ощутимые доходы. Рыбы в протоках Танаиса и в Меотиде — только лови и продавай, земли вокруг — только паши и сей. А если ты умен да ловок, заводи собственную мастерскую, сырья — сколько угодно. Не желаешь быть предпринимателем — иди на службу к купцу, он щедро оплачивает преданность и смелость. Как сколотишь нужную сумму, строй себе дом в Пантикапее или ином большом городе — и живи спокойно до конца дней своих. Оказавшись в Танаисе и ощутив энергичный деловой пульс города, человек невольно заряжался его силой и энергией, делающей его способным на смелые шаги. Зенону и его знакомым купцам нравился этот деловой танаисский стиль. Только познав его, человек по-настоящему понимал огромную разницу между дряхлеющей государственной системой Рима и молодым восходящим миром варварских народов: это они вдохнули энергию и задор в города Боспора, они поддерживали вторую молодость у многоопытных эллинов, переживших зенит своей великолепной славы…

Об этом думал Зенон, пересекая агору и входя в дом пресбевта, где уже собрались самые могущественные люди Танаиса. Как и он, все они состояли в фиасе бога Высочайшего. В ожидании начала совета они кучками сходились посреди зала, приветствуя друг друга и делясь последними новостями. После неприглядности и хаотичности городских улиц зал пресбевта представлялся образцом изящества и геометрической правильности. Искусные мастера-плотники немало потрудились здесь, чтобы придать помещению вид, достойный наместника. Не меньше их поработали здесь и живописцы, расписав стены и потолок сценами из античной мифологии. У передней стены, на небольшом возвышении, стояло кресло пресбевта, напоминающее трон. На высокой спинке кресла четко выделялся знак здравствующего боспорского паря Рискупорида V[74].

Пресбевт Деметрий стоя беседовал с купцом, недавно побывавшим в Ольвии. Деметрий был рослый пятидесятилетний человек с выразительным волевым лицом. В его волосах и бороде серебрилась седина. Одеяние на нем было эллинское — хитон, гиматий[75] и сандалии, что подчеркивало важность момента, на груди блестел золотой жетон со знаком боспорского царя.

Авторитет пресбевта Деметрия в Танаисе и за его пределами был огромен. Среди эллинских купцов он по праву считался первым по богатству, опыту и связям в деловом и политическом мире. Он свободно говорил на языках племен, с которыми вел торговые дела, и как никто другой мог расположить к себе вождей варваров. Искусство Деметрия общаться с ними высоко ценили как в Боспоре, так и в Риме. Именно по рекомендации римского сената боспорский царь Ининфимей[76] назначил Деметрия пресбевтом Танаиса — эту высокую должность Деметрий сохранил и при преемнике Ининфимея Рискупориде V.

Местом постоянного жительства Деметрия был Пантикапей, но основная его коммерческая деятельность проходила в Танаисе. Здесь он проводил не меньше времени, чем в Пантикапее, со своей семьей.

Город Танаис был немало обязан мудрости и щедрости Деметрия. Поддерживая добрососедские отношения со старейшинами окрестных кочевых племен, он тем самым способствовал торговле с ними и обеспечивал безопасность горожан. Когда же на границах Сарматии появились новые, воинственные племена, предпочитавшие меч и огонь языку торговли, Деметрий, тогда еще не пресбевт, а только богатейший из купцов Танаиса, на собственные средства восстановил обветшавшие восточные башни города и усилил соединяющие их стены. О его деяниях свидетельствовала мраморная плита, на которой были высечены знак боспорского царя, имена исполнителей — Деметрия и архитектора-римлянина Аврелия Антония — и указано время окончания работ: 236 год, в царство Тиберия Ининфимея. И позже, став пресбевтом, Деметрий не переставал заботиться об укреплении обороноспособности города. При нем были заново перестроены ворота и капитально отремонтированы крепостные стены с множеством оборонительных башен.

Эти работы способствовали безопасности городского населения, но не настолько, чтобы горожане сочли себя недосягаемыми для степи. За крепостными стенами оставался чужой, грозный мир, таящий в себе — особенно теперь — всякие неожиданности. Поэтому самые осведомленные в делах люди собрались у пресбевта, чтобы оценить обстановку в городе и за его пределами.

Зенон вошел, поприветствовал собрание. Его встретили по-дружески, пресбевт широким жестом предложил ему сесть на гостевое место, предназначенное для купцов, прибывающих в Танаис издалека и могущих сообщить отцам города важную информацию. Зенон сел рядом с купцом, побывавшим на берегах Ра и проделавшим нелегкий путь по реке Танаис.

Так как никого больше не ждали, Деметрий попросил всех сесть. Сам он, подождав, пока собравшиеся займут кресла, расставленные вдоль стен, и выразив легким поклоном свое уважение к могущественным людям Танаиса, известным также в других городах Боспора и за его пределами, сел на свое место, в кресло-трон.

— Я приветствую собравшихся здесь именитых людей Танаиса и Боспора, — заговорил он. — Обстоятельства побуждают нас тщательно оценить обстановку и принять соответствующее моменту решение. Прежде всего выслушаем наших братьев, возвратившихся из земель варваров.

Зенон рассказал о своем рейсе по Данапру и о возвращении в Танаис, задерживая внимание присутствующих на том, что прямо или косвенно могло отразиться на судьбах эллинских городов. Посыпались вопросы. Собравшихся интересовали взаимоотношения россов, готов и сарматов. Зенон изложил свое мнение по этому поводу, опираясь как на свои собственные наблюдения, так и на информацию, полученную от Фалея, Евстафия и от купцов Харитона и Антимаха.

Узнав, что с Зеноном прибыли россы, гот и эллин, много лет проживший среди россов, собрание пожелало взглянуть на них. Зенон тут же послал служителя передать сыну распоряжение пресбевта.

После Зенона говорил феодосийский купец, недавно побывавший в Ольвии. Он сообщил малоуспокоительные вести: город осаждают геты, а с севера вот-вот нагрянут готы. Пока в городе стоят римские войска, но сенат в любой час может отозвать легион на Истр, где не прекращаются набеги карпов, или на запад, где снова активизировались галлы и германцы…

Потом собравшиеся слушали купца, побывавшего на берегах Ра. Он рассказал: на Танаисе его суда подверглись неоднократным нападениям со стороны степняков, которые большими массами перекочевывают от Ра к Меотиде и по пути разрушают эллинские селения, убивают или захватывают в плен жителей. В свою очередь, их самих вынуждают к перекочевке на запад племена, движущиеся с востока к Ра и уже кое-где переправляющиеся на правый берег. Их называют гуннами. Восточная степь встревожена: на них надвигается огромная сила…

Вести были пугающие: с запада