Граф Воронцов. Книга II (СИ) - Дмитрий Лим

слышал меня… узнал по голосу? Да, несомненно, нотки моего былого «я», были весьма отчетливые.

Мне не то чтобы жутко стало… это…

— Я могу задать ему вопрос? — вопросительно глянул на Быкова.

Вояка, почувствовав мой взгляд, сел в пол-оборота, и вопросительно уставился. Выжидал, что я продолжу объясняться. Но увы, не его день.

А дальше, он попытался мне объясниться, почему не может этого сделать. Не знаю, по каким нормам и моралям этот мужик жил, но после слов: «он под действием сильного навыка, и во вред этим пользоваться нельзя», я… нет, не приуныл. Разочаровался в нем. Окончательно.

— Мне просто нужно кое-что узнать. Оно к делу никак не относится.

— Нет. Воронцов.

— Почему? Как я могу повлиять на ваше дело?

Он ничего не ответил и вернулся вновь к допросу. Меня же, это оскорбило. Но не посмел перечить или спорить.

Далее, было мало что интересного с моей точки зрения. Да, парнишка оказался не так прост, как казался, наша община, невольно, оказалась в центре огромного обмана одного старика, желающего получить власть. И, в конечном итоге, у нас был полный ворот проблем.

— И что нам делать? — подытожила Наташа после того, как Алексей сказал, что придут и другие.

— Ждать. — Быков не обернулся к нам, — Фактически у вас будет испытание перед вашим псевдо лидером. Кто знает, как он отреагирует на то, что вы живы. Да и тем более, получается, Мышкин, не только москвичей предал, но и своих. И как с этим справляться… впрочем. Не мое дело.

— Вам все равно, как перевернется криминальный мир⁈ — мой вопрос был весьма логичен.

— Мне? Да. У меня есть два человека. И третий. — он однозначно посмотрел на Агафью Павловну, — Тоже работает на меня. Остается лишь выжидать, как вы себя поставите.

— А если я захочу уйти из твоей компании?

Вот тут вояка показал свои клыки. Ответив, с явной угрозой.

— А ты попробуй. Попаданец. И мы узнаем, что с тобой сделает общественность, и думаю, это будет одно из меньших зол, потому что на смертном одре я буду рядом.

Все. Просто все сказанное ранее Алевтиной — подтвердилось. Подтвердилось письмо и подтвердились слова богини.

Я — один. В этом мире. И выживать мне придется в одиночку.

* * *

Ночной Петербург встретил нас огнями набережной, на которой мы повернули в сторону пригорода, где была временная база общества «Центр». Ни у кого из нас не было и идеи, как рассказать обо всем произошедшем, ибо Быков сказал просто:

— Разбирайтесь сами. Я вам и так помог, и наградил. Так что думайте, как выкручиваться из этой ситуации.

С одной стороны, пожалуй, да, он был прав. Снабдил, не дал умереть, забрал и прикрыл, словно нас никогда там и не было. С другой стороны… он показал, для чего, мы ему нужны. Просто более «высокие» пешки в неслабой игре с хрен пойми каким врагом. У меня лишь не укладывалось в голове, какого черта некий Мышкин, о котором я почти ничего не знаю, если не считать слова деда, играет на два фронта.

Фактически он сдает свой город. Под раздачу Москвы. Хотя имеет власть только здесь. Да и император, если верить слухам — тоже, обитает в Петербурге, считает своей столицей.

В моем понимании, да, Москва, конечно, великая, но не здесь. Но что в этом мире, что в моем, все проблемы от «мигрантов». Москвичей, которым стало мало своего «места», и они простирают свои ручонки во что-то другое.

Такси протяжно заскрипели тормозами перед огромной лужей и спустя пару минут, шины заскрипели по каменной крошке и гравию, выезжая на территорию заброшенного храма. На наше счастье, таксист не задавал вопросов насчет того, куда он нас привез. Молча «скушал» крупную купюру, и машина, протяжно скрипя ремнем генератора, поехала назад.

— Ну, — я подхватил Наташу за руку, — Пошли.

— Отпусти руку. Пускай думают, что мы как цеплялись, так и цепляемся. Что нас не объединяет никакая тайна…

Молча кивнул. Она, пожалуй, была права. Никто не должен знать, что произошло в поезде. Никто не должен знать, что я такое.

Мне лишь было интересно. А получится ли у меня попасть на изнанку после изменений? Впрочем, скоро узнаем, ибо Варна уже выходила на контакт, сообщив, что сделала аэрозоль отложенного действия. Жаль, что она не пригодилась.

«Мне не нравятся твои мысли, Дима.» — голос Марты зазвучал в голове. — «Что значит, жаль? Без меня, у тебя бы ничего не получилось. А если бы твой божок сделал устройство раньше, то мы бы и не встретились.»

«А как же артефакт?»

«Это артефакт помощи. Подмены. Великая вещь, наследие. Я могла и не прийти, если бы у тебя менее патовая ситуация. Так что — будь благодарен мне, тем более, мы скоро увидимся.»

«У тебя есть своя изнанка?»

«У меня есть все. Главное, у меня есть ты. А я есть у тебя.»

Звучало это так себе.

Нас встретили удивленные лица охраны. Дальше, нарисовался Борис, бледность которого ушла моментом, как только он увидел нас. Даже — обниматься стал, чем поразил меня. Правда, Наташи не коснулся. Остановился на жесте приветствия.

«Боится ее. Все-таки.»

Ну а самые чудеса начались в момент, когда Борис привел нас к главному шатру. Собрание, в котором, было…

— Боря, а почему ты не на собрании? — я замер у щели в полотне, — Что это за новенькие?

Громила грустно склонил голову и пробасил:

— Аркадий решил, что вы погибнете. Мол, его человек не смог встретить вас на станции и передать артефакты. А оказалось, что среди Вольфовичей был менталист седьмого уровня.

«Я убил менталиста седьмого уровня?»

«Мы — убили его.»

И сейчас, на срочно созванном собрании за «членство», сидело трое людей. Не совсем молодых, правда, кроме одного. Борис же, просто не вынес несправедливости, мол, мы даже тела не похоронили, а лидер общины уже открыл голосование.

— Под предлогом, что общество не может без своих единиц.

— Вот он сейчас удивится, — улыбнулся я и отворил полотно шатра.

Удивленные взгляды одиннадцати человек были направлены на мою персону, а когда из-за моей спины вышли Борис и Наталья, послышались возгласы.

Что было самым забавным, прямо сейчас, передо мной сидел Олег. Недовольный весь такой. Короткостриженый.

«Неужели выдернули из СИЗО?»

— Приветствую вас, Господа, — вяло улыбнулся я, подходя вплотную к Олегу, — Не ждали?

Мне было интересно наблюдать за эмоциями Виктора, который менял цвет лица от зеленого к белому, и обратно. В его глазах читалась паника. Он не знал того, что знаем мы. Мог лишь догадываться.

— У вас получилось? — его брови взмыли вверх.

Но на это я ответил лишь кивком, показывая пальцем на Олега.

— Это существо что здесь делает? Насколько я помню, он лишен бога и лишен своего статуса.

— Фамилии, зато не лишен, — ответила мне спина.

— Я могу это очень быстро исправить, слизняк.

Олег и Николай были искренне рады нас видеть. Особенно меня. И после моего обращения к двоюродному братцу, именно Вертихвостиков решил, что стоит все описать. Но и Виктор рот не открывал. Молчал. Терпел, гадал, чем все закончится.

«Бойся, тварь.»

* * *

Отец Маргариты долго распинался, как он не хочет, чтобы он вообще здесь был. Что готов собственными руками удавить. Готов и сделает это при первой возможности.

Только вот Виктор попытался, было, сказать свое: «Ша», но люди уже закипели.

— И, вправду, почему безбожный сидит среди нас? Почему мы не дождались тел?

И все в этом роде. Я, Наташа и Борис, скромно сидели за шатром, то и дело перекидываясь короткими фразами. Великан очень был рад нас видеть, как и Воробьев, который вышел к нам спустя пару минут.

Закурил, что я увидел впервые, и выпуская струю дыма, заговорил:

— Я рад, Дим, что все получилось. Расскажи мне правду, что было не так с доставщиком артефактов? Когда нам Виктор объявил, что среди Вольфовичей будет некий Евгений — менталист, трое из нас хотели сорваться. В уважение тебе.

— Понимаю.

— Объяснишь?

— Нам просто никто ничего не принес. Не было никакого посыльного, не было никакой доставки. У меня сложилось чувство, что Виктор просто проехался по ушам. Словно ему все равно, сменится власть или нет.

И я был прав. Он отдал нас на убой для показухи, а сам, судя по всему, искал решение,