Демон. Противостояние - Маргарита Блинова

– Противостоянием?

Что он такое говорит. Противостояние? Это точно не про меня.

– Именно, – Кристоф улыбается. – Ты тихим сапом умудрилась протащить эти свои дурацкие идеи экологической направленности. Ты всегда говорила вслух о тех вещах, с которыми в корне не соглашалась. Ты бросала мне вызов, Аврора. Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты поражала меня до глубины своей смелостью и тут же мило краснела.

Я смущенно улыбаюсь и чувствую, как щеки обжигает тепло.

Кристоф смеется и вновь целует меня. Глубоко, нежно и так чувственно!

С невероятным чувством умиротворения я прижимаюсь к сильной груди Кристофа и закрываю глаза.

Счастье, будь с нами всегда!

– Богиня, просыпайся, – шепчут мягкие губы, легкими поцелуями покрывая мое лицо. – Пора открывать глазки.

Я помимо воли улыбаюсь и стараюсь посильнее прижаться к теплому телу лаэрда, одновременно пряча лицо на его груди.

Такими темпами это станет чертовски приятной традицией.

– Ну уж нет, – смеется Кристоф, и его рука ныряет мне под платье. – Предупреждаю, либо ты встаешь по-хорошему, либо… – ладонь скользит по бедру вверх, сжимает ягодицу.

– Ой! – пищу я, шокированная его распутством, и резко сползаю с его колен на свое сиденье.

– И не смотри на меня такими глазами, – продолжает улыбаться довольный мужчина. – Я и так не будил тебя до последней минуты.

Но я продолжаю обиженно сопеть и дуться. Хватает меня ровно до того момента, как самолет, уже приступивший к снижению, слегка дергает. Я испуганно хватаю руку Кристофа и переплетаю наши пальцы.

– И почему я раньше никогда не сажал тебя рядом с собой? – сокрушается мистер Дамир и дарит мне еще одну потрясающе сексуальную улыбку, от которой по телу растекается волна возбуждения.

– Кристоф… – смущенно шепчу я и краснею, потому что больше всего на свете сейчас хочу оказаться на белой шкуре, а еще лучше на массажном столе.

– Тебя надо пристегнуть, – его жаркое дыхание обжигает шею, ловкие пальцы нарочно медленно тянут крепеж ремня безопасности. – Моя сладкая, – шепчет он на ухо и ласково опускает свою руку ко мне на коленку. – Ты уверена, что хочешь на шкуре?

– На шкуре, – упрямо выдыхаю я, а затем облизываю губы, поворачиваюсь к нему, целую в подбородок. – А еще в душе, и в гостиной на белом ковролине, и у меня в комнате, и еще раз на массажном столе…

Кристоф хрипло вздыхает, его зрачки расширяются от желания.

– Черт, когда же этот самолет приземлится! – хрипло бормочет он, жадно накидываясь на мои губы.

Вопреки стонам и мольбам Кристофа самолет достиг земли только пятнадцать минут спустя.

Марк, проспавший почти весь перелет, неожиданно активизируется, едва мы входим в зал ожидания. Он безостановочно бегает то туда, то сюда, сыплет кучей вопросов.

– Ты уверена, что это твой идеальный мужчина? – провокационно шепчет Кристоф, обнимающий меня со спины.

Я смотрю на заляпанного мороженым малыша, поразительно успешно уклоняющегося от попыток Азалии вытереть салфеткой запачканный рот.

– Ты поймешь, когда у тебя появятся свои дети, – улыбаюсь я, доверчиво прижимаясь к нему.

– Что-то как-то не тянет, – искренне отзывается мужчина и еще раз касается моего запястья.

Загорелая кожа едва скрывает темные пятна синяков, и это почему-то очень ранит Кристофа.

– Я должен срочно тебе что-нибудь купить, – неожиданно говорит он, разворачивая меня к себе лицом. – Признавайся, тебе не понравился мой подарок из-за двусмысленности, или ты просто категорично настроена в отношении бриллиантов?

Я смеюсь и обнимаю его за шею. Подумать только, мой новый парень – толстосум и транжира.

– Не надо ничего покупать, – тянусь, чтобы поцеловать его, но лаэрд ловко перехватывает инициативу и целует сам.

– Так не честно, Аврора, – хмурится он. – У нас конфетно-букетный, а ты не приняла ни одного из моих подарков.

– Мне не нужны подарки, – улыбаюсь и смотрю в сине-зеленые глаза, полные нежности. – Мне нужен ты…

– Если ты не будешь принимать мои подарки, я не буду ощущать себя нужным, – признается он, и снова эта робкая улыбка, больше подходящая для застенчивого подростка, чем для успешного бизнесмена.

– Как все сложно, – качаю я головой.

– А ты думала! – смеется он и нравоучительно поднимает указательный палец. – Добро пожаловать в нелегкий мир серьезных отношений.

Эта фраза была бы более уместно, скажи ее я, поэтому мы смотрим друг другу в глаза и смеемся.

– Только на этот раз выбери все сам, – прошу я. – Что-нибудь особенное, хорошо?

Мужчина наклоняет голову, одним движением откидывает со лба волосы и разводит руками.

– Извини, но сам я такое ответственное дело выполнить не смогу. Нужен совет эксперта.

– М‑да? – хмурюсь я. – И кто же у нас эксперт?

Мне почему-то не очень хочется делить его с какой-нибудь эффектной советчицей из ювелирного магазина.

– Зверь, – улыбается Кристоф и звонко чмокает меня в щеку. – Не уходи без меня!

Взглядом провожаю поспешно удаляющуюся фигуру мистера Дамира, стираю дурацкую улыбочку с лица и сажусь в кресло.

Какой же счастливой он меня делает. Мне не нужны крылья, двигатель и специально обученная команда пилотов, чтобы летать. Мне нужен только Кристоф. Мой любимый Кристоф!

– Аврора, – ко мне подбегает Марк, потешно прыгающий с ноги на ногу. – Пи-пи! – тихонько просит он, с мольбой глядя мне в глаза.

Предупредив Азу и Арона, мы за ручку с идеальным мужчиной торопимся к серой дверке с приметными буквами.

Детский туалет оборудован всем необходимым, поэтому, зайдя в кабинку, Марк гордо задирает нос и заявляет:

– Сам!

– Ну сам, так сам! – улыбаюсь я и отхожу к зеркалу.

Запоздало вспомнив, что забыла включить телефон после приземления, вывожу «блекберри» из режима «полет».

«Ки-дзинь!» – тут же сообщает КПК, и на окошке мелькают сообщения и пропущенные звонки.

Но не успеваю я открыть хоть одно из них, как телефон начинает вибрировать.

– Привет, Сабир! – улыбаюсь я, наклоняясь, чтобы через низ туалетной кабинки проверить, как идут дела у Марка.

– Фух! – устало выдыхает напарник. – Судя по голосу, на тебя шеф не орал.

– Нее, – беспечно качаю головой и тут же беру себя в руки. – А должен был?

На том конце что-то громко грохает, и чей-то посторонний мужской голос чертыхается.

– Да мы тут все на ушах стоим, – стонет парень. – Мистер Дамир где-то потерял свой «верту», а нам приказал искать. А вот ты мне объясни, как найти телефон, если ты сам находишься в противоположном конце земли?

Тем временем Марк уже справился с естественными потребностями и покинул кабинку. Я молча прижимаю пальчик к губам, показываю малышу, чтобы он вел себя тише, и указываю на раковину.

Марк морщится, но все-таки сдается и покорно топает мыть руки.

– Пришлось связываться с компанией производителей и искать телефон по чипу через спутник, – продолжает жаловаться Сабир. – И знаешь, где мы его находим?

– Где? – машинально переспрашиваю я, бдительно наблюдая за процессом помывки рук.

– У Очередной! – возмущенно фыркает он. – Снял наш Большой Босс себе яхту покататься, а подружка, помимо прочего удовольствия, еще и телефончик прихватила.

– Как так? – шепчу я и облокачиваюсь на раковину руками.

Яхту Кристоф бронировал в день нашего отлета. Я точно помню, потому что он звал меня на ней покататься, а я отказала.

Выходит, не долго кобель печалился?

Нет! Этому должно быть какое-то другое объяснение. Кристоф не мог!

– А вот так! – продолжает Сабир. – Если честно, я уж грешным делом думал, что мистер Дамир к тебе сорвался, начал сочинять подколы в твой адрес, – смеется напарник. – Но судя по тому, сколько баб он там пере… гм, – смущенно кашляет приятель. – Что-то меня понесло, – признается он. – Я чего звонил! Предупреди мистера Дамира, что телефончик ребятки у брюнеточки отобрали и скоро пришлют в пентхаус.

– Аха, – отзываюсь я, поднимаю глаза на свое отражение и понимаю, что по щекам бегут обжигающе-горячие слезы, а в горле першит.

– Мама! – тревожно вскрикивает Марк и обнимает меня за ногу. – Мамочка!

Я молча стираю кулаком непрошеные слезы и глажу малыша по светлой головке.

– Аврорка, я не вовремя?

– Ты извини, я просто с Марком, сейчас не очень удобно, – максимально ровно говорю я. – Я передам про телефон.

– Ладно, бывай! – кричит напоследок Сабир и отключается.

Слезы высыхают мгновенно, едва Марк поднимает на меня глаза.

– Все хорошо, – улыбаюсь и подхватываю малыша на руки.

Вот он, мой «идеальный мужчина», который слишком мал, чтобы предавать и бить по самому больному. Тот, кто любит меня искренней, бескорыстной любовью, на которую только и способны дети.