Пламенный клинок - Крис Вудинг

— Будет сделано, — ответил Кейд, радуясь возможности отвлечься.

Он принялся за работу, и оба ничего не говорили, покуда не зазвенела цепь на банных дверях и внутрь не ввалился Граб.

— Что это такое? — рявкнул он, размахивая грязным мешочком. Потом швырнул его на пол, и содержимое вывалилось наружу.

— Это вороны, — ответил Арен, поднимаясь на ноги. — Отличные свежие вороны, убитые и ощипанные сегодня ночью. — Он не скрывал облегчения: Эйфанн выполнил свою часть уговора.

— Паршивец не говорил, что там будет полный мешок мертвых ворон!

— Но и не говорил, что не будет, — заметил Арен. — Почему ты злишься?

— Вороны — глаза Урготхи! Костяного бога! Нельзя убивать ворон!

— Не знал, — ответил Арен. — У оссиан есть такое же поверье про Сарлу. Думаешь, птицы служат сразу обоим божествам или одни — одному, а другие — другому?

— Не кощунствуй над Костяным богом! — взъярился тот. — Зачем тебе мертвые вороны? Объясни, или Граб тебя прикончит!

— Сейчас покажу. — Арен опустился на колени и поднял одну тушку. Эйфанн ощипал птиц кое-как, и из окровавленной пупырчатой кожи еще торчали перья. — В поварне мяса не сыщешь, потому что узникам оно не полагается. Все его запасы хранятся на стражнической половине. Стало быть, это лучшее, чем мы можем разжиться. — Другой рукой он вытащил из кармана жестяную флягу. — Драккеновы слезы. Одна ложка свалит с ног взрослого мужчину. А если дать побольше, и вовсе убьет. — Большим пальцем он откинул крышку фляги и влил немного снадобья в разинутый клюв вороны. — Лакомая закуска для костоголового пса. Кейд, твоя очередь.

Он протянул тушку Кейду, который уже ожидал с мотком лески наготове и накрепко завязал птичий клюв.

— Пес сожрет ворону, пес уснет! — просиял Граб.

— Или сдохнет, — добавил Кейд. — Что тоже неплохо.

Широкая улыбка прорезала татуированное лицо скарла.

— Пес уснет, мы прокрадемся мимо, перелезем через частокол и смоемся! — Он явно позабыл свои недавние опасения насчет мертвых ворон. — Ты умнее, чем выглядишь!

— Сдается мне, это похвала, — сухо усмехнулся Кейд.

И тут кто-то медленно захлопал в ладоши.

ГЛАВА 18

— Братцы! — воскликнул Рафа, входя в помывочную в сопровождении полудюжины головорезов с длинными ножами. — Любо-дорого смотреть! Давненько не видал я такой веселой разбойничьей шайки! — Он дружелюбно распростер объятия, но намерения у него явно были иными.

Арен гневно взглянул на Граба: он сразу подумал, что скарл их предал.

— Не вини его, — сказал Рафа. — Тебе стоило соображать получше, когда ты заказывал оружие, высокородный юноша. Слухи разносятся всюду.

Его приспешники рассредоточились вокруг купальни. Арена обожгла злость. Один просчет — все идет прахом.

Он примирительно поднял руки.

— Мы не хотим неприятностей, Рафа. Хочешь выбраться на волю? Ты за этим пришел?

Пират крякнул от смеха.

— Братец, я могу покинуть лагерь сегодня же, если мне вздумается. Половина стражников в Саллерс-Блаффе получает от меня мзду, а другая половина знает, что станется с их семьями, если меня разозлить. — Он повернулся к Кейду: — Разве ты им не объяснил? Здесь мое королевство.

— Твое, — согласился Арен. — Мы всего лишь хотим его покинуть.

— Если бы дела обстояли так просто, как легко бы нам жилось! — с напускным сожалением покачал головой Рафа. — Но на короле лежит определенная ответственность. Надо поддерживать порядок. Поэтому, когда кто-то заказывает оружие, я выясняю зачем. Может, он собирается свести счеты с другим узником. Или убить стражника, а то и двух. Или даже самого начальника лагеря, если выпадет случай.

Он обогнул купальню и подошел к Грабу. Скарл отшатнулся к стене, оскалив зубы, точно загнанная в угол шавка, и от великого воина, которым он себя выставлял, не осталось и следа.

— Ключ, — сказал Рафа.

Граб безропотно протянул ключ от поварни, и пират положил его себе в карман.

— Грен хороший человек, — заявил Рафа. — У него доброе сердце, пусть он и кроданец. Как, по-вашему, с ним поступят, когда выяснится, что он не уберег ключ и поварню обворовали? Кто будет кормить его семью, когда его попрут со службы? Кто будет кормить ваших товарищей-узников? Этот человек творит чудеса, если вспомнить, из чего ему приходится готовить. У всякого дела, братцы, есть последствия. Кто-нибудь из вас задумался о последствиях?

Рафа приблизился к Арену, рассеянно теребя бороду.

— Когда порядок в королевстве нарушается, люди начинают сомневаться, знает ли король свое дело. А какой-нибудь соперник может счесть его слишком мягкотелым и примется точить нож. И все потому, что всякие крысеныши кусают руку, которая их кормит. Ты оссианин, хотя и знатного происхождения. Тебе нужно дозволение господина, чтобы покинуть город, в котором ты живешь.

— А здесь господин ты, — спокойным голосом ответил Арен. Сердце бешено колотилось, но он спокойно смотрел в глаза пирату, понимая, что слабость может оказаться губительной.

— Вот именно, — подтвердил Рафа. — А вы моего дозволения не спросили. И теперь остается два пути. Или мои ребята в назидание оттяпают у вас по два пальца. — Он наклонился поближе, понизив голос: — Или вы предложите мне ценный подарок, чтобы успокоить мои уязвленные чувства, и тогда продолжайте ваши скромные дерзания.

Вот оно как. Пират просто хотел получить плату. Но Арену нечего было ему предложить. У него не осталось ни денег, ни собственности, и никому из влиятельных людей не взбредет в голову с ним якшаться.

Но можно солгать, сделать вид, будто отец по-прежнему жив и богат, и пообещать Рафе все на свете. Но это опасная игра, ведь пират может знать правду; да и негоже превращаться в трусливого обманщика, даже если это позволит им бежать.

Арен колебался слишком долго, и Рафа с разочарованным видом отступил назад.

— Жаль. План был хороший. — Он не глядя махнул рукой в сторону Кейда. — Сначала его.

— Нет! — вскричал Арен. Двое подручных Рафы схватили Кейда, а еще двое наставили ножи на Грабу. Тот стоял у стены, явно не собираясь вмешиваться. Кейд отбивался и вопил, а головорезы стянули перчатку с его левой руки, разжали ладонь и прижали к ней лезвие, слегка надрезав кожу. Перепуганный взгляд Кейда взывал к другу: «Останови их!»

— Мне нечего тебе дать! — объявил Арен Рафе.

— Похоже на правду, — невозмутимо ответил пират. — Но заплатить придется.

— Король может явить милосердие!

— Милосердие превращается в разменную монету, если швыряться им направо и налево. — Он задумался. — Но ты прав. — Он взглянул на своих людей. — Отрежьте мизинец. Тогда он еще сможет держать кирку. — Он повернулся к Арену: — Вот вам и милосердие. Кажется, я и впрямь мягкотелый.

Арен отчаянно искал способ предотвратить угрозу. Два пальца или все — для Кейда нет разницы. Если побег сорвется, его воля будет сломлена. Минет