Держиморда (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Я шел пешком, дердась рядом с телегой, скрипящей особенно громко, так как,вес закруженного на нее военного снаряжения и инвалидов превысил все допустимые нормы, когда в моей голове мелькнула неожиданная мысль.

— Владимир Николаевич! — я повернулся к вахмистру: — Вы до нашего расположения сами доберетесь?

— Конечно, Петр Степанович. Что-то случилось?

— Нет, Владимир Николаевич, блеснула одна мысль…

— Понимаю, дама…

— Что вы, господин вахмистр. Не поверите, но тоже игрушки для больших мальчиков.

До казарм лейб-гвардии Кирасирского полка мы с Трефом добирались больше часа. Когда мы вышли к улице Шпалерной, было уже совсем поздно, в окнах обывательских домов уже стали тушить огни.

В казармах кирасир порядка было чуть больше, чем, например, у егерей.

— Ты куда, пехоцкий?

— Я из Егерского полка, делегат. Мне к унтерам надо, где-то они у вас собираться должны.

— А ну, шагай за мной.

Военный запустил меня в трехэтажное здание казармы и зашагал по лестнице вверх, приглашающе махнул рукой.

Если ты был в одной казарме, то, считай, что побывал во всех. Большие залы, трехэтажные нары, кучи шинелей и шапок, сапоги с сохнущими портянками, гул голосов, тучи махорочного дыма и вонь от немытых тел, очередная каптерка, где, плотным кружком сидели унтера, окружив стол с немудрящей закуской.

Когда мы с Трефом, вслед за часовым, вошли в помещение, на нас, как огни прожекторов, скрестились с десяток сердитых взглядов.

— Что тут пехота позабыла? — из-за стола встал высокий, широкоплечий, вахмистр.

— Где пяхота? — пьяно завопил младший унтер, до этого блаженно спавший лицом на столе.

Он встал, развернулся в нашу сторону, и вдруг, бросив взгляд на ощерившегося в оскале Трефа, испуганно взмахнув руками, сделал два неуверенных шага назад, споткнулся о табуретку, после чего на пол полетели оба.

— Леха, что с тобой? — слабо барахтающегося на полу унтера подхватил десяток сильных рук и рывком, поставил на ноги.

— Тут эта! — Леха, не отрываясь, смотрел на рычащего добермана: — Собаку проверить надо!

— Да что случилось, то, Леха?

Только отведя унтера в сторону, его коллеги, на время забыв о нас с Трефом, с трудом выяснили, что Лехин кум, служивший во втором Московском полку, примерно десять дней назад попал в неприятную историю. Во время поиска контрреволюционеров, кум, в составе сводного отряда своего полка, нарвался на скандального господина. Что уж стало причиной скандала, кум не говорил, но господин достал пистолет и стал, довольно таки ловко, отстреливатся от, опешивших от его прыти, солдат. Но, сила на стороне больших батальонов. Господина зацепили пулей, дав пару залпов в подворотню, куда он успел заскочить, а потом вымещали злобу и страх, долго тыкали штыками в недвиженное тело. А куму не повезло. При убитом была злющая собака, мастью похожая на мою, которая успела укусить кума за ляжку, а второго бойца — за руку. Собаку забили всем, чем могли. Укушенный в руку солдат, через пару дней, забыл о своей травме, а вот кум до сих пор лежит в городской больнице с гниющей раной на ноге. Доктора советуют продолжать перевязки, но многомудрый кум понял, что у него бешенство в латентной стадии.

— Нет, господин унтер, моя собака не больная, бешенства у нее точно нет, воду она пьет нормально, слюна из-за пасти, не бежит… Как вашего кума зовут и в каком он корпусе лежит?

— И зачем тебе, пехота, это знать?

— У меня есть доктор знакомый, он как раз про бешенство научную книгу пишет. И еще про разные болезни, что от зверей человек может получить. Вот, может быть его ваш кум интересен будет с точки зрения научного прогресса, и он скажет, что за беда у того приключилась.

— А, ну тогда конечно. Он во флигеле лежит, что у морга находится, а фамилия кума моего — Петров. Савелий Петров.

— Понятно, я завтра доктора увижу и про кума вашего ему все обскажу.

— Ну а пришел то ты мил человек зачем? — остро взглянул на меня бородатый тип лет сорока, с широким галуном поперек красного погона.

— Я господин старший вахмистр, дело имею до человека, который ремонтом кирас занимается. Вы же кирасиры гвардейские, так что кирасы у вас же должны быть.

— Болван ты, пехоцкий. Нет в кавалерии звания старший вахмистр! — заржал бородатый, а вслед за ним и остальные присутствующие.

— Звания может и нет, а старший вахмистр есть. Вот по вам видно, что вы не просто вахмистр, а очень даже старший. — принял я строевую стойку в комплекте с придурковатым, но решительным лицом, что так нравится командирам всех мастей.

— Молодец пехота! — вахмистр встал и потянулся: — Ну пойдем, потолкуем.

Разговаривали мы на широкой лестнице. Очевидно, что мой собеседник мужчиной был авторитетным, так как появившиеся на лестнице солдаты предпочитали спуститься или подняться по другой лестнице, лишь бы не мозолить глаза моему визави.

— Говори, что хотел. И придурка прекрати изображать. — сразу обозначил структуру разговора строгий унтер.

— Как скажете. Имею я задание от режиссера, с которым я подрядился работать при съемке фильма, чтобы найти двадцать –тридцать кирас. Можно не первой свежести, но надо найти.

— И надолго вам нужны кирасы? Сколько съемки будут продолжаться?

— Да тут такая закавыка получается. Фильм будет сниматься по новой технологии, по последнему слову техники. Там, если в кирасира пуля попала, просто на поверхности кирасы как бы маленький взрыв образуется. Ну, а потом все как положено — дыра в металле, кровь, обрывки одежды. Так что с возвратом может случиться полнейший аллес капут. Нам бы одну, хотя бы старенькую, чтобы попробовать, технологию такой съемки отработать, а потом можно будет и партию побольше приобрести. На фильм бюджет выделен…- я потер пальцы друг о друга в международном жесте, но, увидев огонек алчности в глазах вахмистра, добавил: — Но в пределах разумного, та как, может получится, что проще будет на Путиловском заводе формы похожие, прессом выбить.

— Ладно, будет тебе сейчас кираса. Пять рублей давай. — Получив деньги, вахмистр исчез в темноте ночи. Я прождал его возле казармы минут сорок, продрогнув с псом на пару. Наконец, когда я уже решил, что меня просто наипали, вдалеке показался знакомый силуэт с мешком на плече.

— На, держи. Хорошо, что на нашем складе одна завалялась. Ты, если соберешься много брать, заранее все обговори.

— Ладно, спасибо, так сказать, за сотрудничество. — я взвалил на плечо нетяжелую ношу: — Приятно с вами иметь дело.

— Погоди. — вахмистр придержал меня за мешок: — Как фильм будет называться? И Вера Холодная в нем будет играть?

— С госпожой Холодной пока ведутся конструктивные переговоры. А фильм пока имеет рабочее название, которое может измениться. Пока называется фильм — «Ленин в Польше.»

— Ух ты! В Польше! — восхитился вахмистр: — Про ляхов, наверное. Надо будет сходить. А Ленин — это что?

— Ленин это не что, а кто. Так зовут странствующего рыцаря. У него в детстве старшего брата король повесил за заговор, а теперь младший брат вырос и всем мстит за старшего. Счастливо оставаться.

Зачем мне эта дурацкая кираса, рудимент прошлого, в которых красовались лощеные императорские гвардейцы? А мне стало страшно. После того, как сопливый мелкий бандюг чуть не застрелил меня из своего браунинга, мне стало страшно. Почему-то стало казаться, что если меня убьют в этом странном сне, я не проснусь, как это обычно бывает в снах с плохим концом. Пришла уверенность, что моя смерть в этом сне принесет мне что-то очень плохое, а что — я не хотел даже задумываться. И я озаботился вопросом личной безопасности. Кевларового жилета я здесь не найду, а нашивать на одежду броневые пластины внахлест — дело сомнительное. Я вспомнил, что читал, как в конце войны наши, советские генералы одели бойцов штурмовых саперно-инженерных бригад стальные кирасы. Не знаю, как насчет противодействия пулям пулеметов или винтовок, сильно сомневаюсь, что такая примитивная защита от них убережет. А вот от автоматного огня, кираса, одетая на ватную телогрейку, вполне спасала. Вот и решил я найти существующие здесь кирасы и испытать их, как вариант защиты себя, любимого, и своих людей.