Бедный бот (СИ) - Шлифовальщик Владимир "Шлифовальщик"

— А костюмчик–то у него какой блестящий! У кочевников прикупил, что ли?

— Нет, у них нет таких. И ружьишко у него странное…

— Ой, что сейчас будет!

То, что меня тут знали, я не удивился. В посёлках вести разносятся со скоростью света: от скуки люди занимаются любимым делом, сплетнями и кривотолками. А вот насчёт «что сейчас будет», я не совсем понял. Спиной я чувствовал, как любопытные фермеры разглядывают лучевое ружьё на левом плече и закломёт — на правом.

Вот и долгожданный дом старосты посёлка Эйны! Словно обрадовавшись этому, в рюкзаке звякнуло ожерелье. Да и я ликовал от предстоящей встречи и перебирал в уме слова, которые скоро скажу дорогой мне девушке. Наперекор Сценарию я всё же начал обретать кое–какие чувства.

Поток нежных слов в голове вдруг оборвался. На крыльцо дома вышел Фальгран в майке и трусах. Он прижмурился на солнце, потянулся и счастливо рассмеялся. Из окна высунулась растрёпанная голова Эйны. Она тоже улыбнулась, ласково глядя на моего напарника, и я понял всё.

Фальгран заметил меня, и счастливая улыбка мигом слетела с его лица. Помрачнев, он подошёл ко мне и протянул руку для пожатия:

— Здравствуй, Ледогор, — произнёс он напряжённо.

— И тебе не хворать, Фальгран, — ответил я холодно, не обращая внимания на протянутую руку.

Эйна, заметив меня, моментально скрылась в глубине дома. Краем глаза я заметил, как из–за забора торчат головы любопытных фермеров. Любовный треугольник — целое событие в размеренной и скучноватой жизни посёлка!

— Как путешествие? — глупо спросил бот, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Результативно, — сдержанно сообщил я, хотя внутри меня распирало от ненависти и гнева.

Он ещё немного выждал, помялся и замямлил:

— Понимаешь, Ледогор, так уж получилось… Техподдержка нагрянула, Эйна прят надела на меня и в сарае укрыла на всякий случай. А ночью эти выродки ушли, и она пришла ко мне… Полечить… Нога у меня болела… Она рядом присела, совсем близко… Ну и…

— Что «и»? — спросил я таким тоном, что Фальгран вздрогнул.

— Ты, конечно, вправе меня убить прямо здесь…

— Убивать я тебя не стану, — медленно проговорил я, протянув руку и скомкав майку у него на груди.

— Ну, бей, бей, чего ждёшь! — выкрикнул он с истерическими нотками. — Вот тебе ненавистная рожа, тресни! — Он, зажмурившись, выставил вперёд лицо.

Я уже плохо соображал, что делаю. Возможно, я бы и ударил коварного друга, который в моё отсутствие соблазнил девушку. Но на крыльцо выскочила Эйна.

— Стой, Ледогор! — крикнула она таким повелевающим тоном, что я отпустил майку напарника и разжал кулак.

Она подошла к нам, посмотрела на Фальграна:

— Иди пока в дом. Пойдём поговорим, — обратилась она ко мне.

Эйна двинулась к сараю. Наверное, к тому самому злосчастному сараю, где прятался от бессмертных мой напарник. Я молча последовал за ней.

— А ну, марш на работу! — властно выкрикнула она в сторону забора, и головы зрителей моментально испарились.

У стены сарая она остановилась и обернулась ко мне.

— Не трогай Фальграна, слышишь! — Её глаза полыхали синим огнём. — Он не виноват. В том, что произошло, только моя вина. Так что можешь меня прикончить при желании!

Она сжала кулаки и несколько раз ударила меня в зеркальную грудь:

— Ты — кусок льда бесчувственный! Неужели ты так и не понял, какие чувства я к тебе испытывала? Не понял, что я ждала тебя с самого Перелесья?!

— Вижу, как ты ждала, — криво ухмыльнувшись, ответил я. — Времени не теряла даром.

— Дурак ты, Ледогор! Хоть один ласковый взгляд от тебя, и я бы ждала тебя целую вечность! И верность бы хранила. Но ты — статуя с каменным сердцем!

— Я — просто бот. — Отчаяние моё сменилось опустошённостью.

— Да не в этом дело, глупый! Фальгран — тоже бот. Но у него горячее сердце! Он любит меня. У него все мысли только обо мне. А у тебя — не понять о чём. Ты всё грезишь какими–то бредовыми картинами всеобщей справедливости и праведной мести. Для тебя это важнее всего на свете.

Эйна не давала мне открыть рта и бросала мне в лицо обидные слова, накопившиеся у неё за всё время:

— Я предлагала тебе мирную жизнь у нас в посёлке. Мне нужен мужчина — добытчик и хозяин. Чтобы работал в поле, чтобы дом был — полная чаша, чтобы в мыслях у него была только я. Чем тебя такая жизнь не устраивала? Что ты всё время мечешься, как воришка на ярмарке?

Я молча развернулся и подтянул рюкзак. В нём печально звякнуло ожерелье.

— Куда ты? — крикнула Эйна.

— Мир спасать, — ответил я спокойно. — Раз тебя выручать больше не нужно. Нашла себе другого спасителя, персонального, так и радуйся!

— Оставайся в посёлке, блудный сын, — посоветовала она не очень уверенно. — Лишние руки не помешают.

— Чтобы любоваться на ваш медовый месяц? — Улыбка у меня получилась вымученной.

Я направился к калитке. Здесь у фермеров мне теперь делать нечего. Вернусь на артефактный завод, подумал я, там нужно свести кое с кем старые счёты да рабочих снова поднять. Коротким путём туда можно попасть только по воздуху, но выпрашивать шестикрыла у неверной мне не хотелось. Буду добираться окружным путём, через кочевников. Эйна ещё раз попыталась меня остановить, но я только отмахнулся.

Почти дойдя до телепорта, я услышал сзади оклик. Девушка, запыхавшись, догоняла меня.

— Подожди, Ледогор!

— Ко мне решила вернуться? — не удержался я от колкости.

Она протянула мне пучок розовой травы.

— Возьми, пригодится. Это разрыв–трава. Рвёт любые узлы и верёвки. На всякий случай…

— Оставь себе. — Я отвёл её руку с травой. — Вдруг захочешь семейные узы разорвать…

Эйна всё–таки втиснула все пучок в руку.

— Мне не нужны подачки. — Я хотел выбросить траву, но она остановила меня:

— Это не подачка. Это — плата за моё освобождение из плена, — холодно ответила она. — В Омнеотроне каждый чих имеет цену. Так что бери, не задумывайся.

Она развернулась и почти бегом бросилась к своему дому. Я немного постоял, затем вынул из рюкзака ожерелье, размахнулся и выбросил его в придорожные кусты, хотя мог бы выручить за него не менее двухсот соболей у любого торговца.

Окружной путь оказался не близким. Я раз пять или шесть нырял в телепорты и оказывался на разных локациях. Три раза мне пришлось драться с патрулями техподдержки, и всякий раз я выходил победителем. Сценарий щедро начислял мне очки опыта за каждого убитого бессмертного, а трофейные экзоскелеты и лучемёты принесли огромный доход.

Я приобрёл себе модуль пси–защиты, работающий из рюкзака, чтобы не покупать специальный шлем, мешающий обзору. У незнакомых охотников раздобыл пружины припрыжника, позволяющие заскакивать на высокие строения. У торговца клана наёмников за бешеные деньги я купил автопроп — уникальный артефакт, позволяющий автоматически перегонять накопившуются от опыта эрфу в характеристики. Он сам определял, какой параметр мне нужно улучшить; это было не совсем удобно, зато не нужно было обращаться каждый раз к торговцам. На сдачу я прикупил ещё один отличный артефакт — регенератор, восстанавливающий искорёженную защиту при необходимости.

Мне пришлось купить и активаторный пояс в лагере учёных: ведь доспехи из Электории не предполагали ношение артефактов. У них же я обзавёлся рентгенкой, позволяющей смотреть сквозь стены. В спокойном и тихом лагере дружелюбных людей науки я не торопясь перебрал все заклы, разложил их по запасным магазинам. Пользуясь мультипликатором, я скомпоновал некоторые заклы для большей ударной мощи. Теперь, обладая уникальными артефактами, оборудованием и высокими характеристиками, я был во всеоружии, так что даже сотня бессмертных мне теперь не страшна.

Эмоции у меня выгорели. Я действовал как автомат и уже не орал от радости при виде поверженного врага.

Системное сообщение: уровень «Нагорье», локация «Завод артефактов»