Игра в судьбу (СИ) - Ода Ли

После обеда, оказавшегося весьма изысканным и нетипично обильным для данов и потому затянувшегося слишком долго, мы так и остались в гостиной. Вокэнни, извинившись, ушел к себе, как только все встали из-за стола, Равенель под каким-то предлогом тактично выставил сам Вессаэль — пришло время поговорить серьезно и приватно.

Для начала сьеррин изложил нам официальную версию событий на острове воздушных. Ту, что он озвучил сегодня Совету. По ней выходило, будто все это оказалось чистым несчастным случаем и никакого злого умысла со стороны Сииргеля не было. Просто в результате очередного эксперимента случился резонанс с нашим заклинанием, когда мы возвращались на острова, и он попал в ловушку, природа которой до конца не выяснена. Именно при попытке вызволить его оттуда, предпринятой нашим героическим коллективом, он и погиб. Случайно. Не стоило пока ворошить муравейник, о котором мы знали лишь то, что он есть. Очень мудрое решение, с которым согласились все.

Следующим пунктом стояло пророчество. Поскольку дураков среди нас не было, все уже сообразили: конфликт с Сииргелем случился не просто так. Тем более что и само слово уже прозвучало. И не раз. Вот и пришлось сьеррину выкладывать остальным то, что он знал на эту тему, независимо от собственного желания. Иначе его просто не поняли бы. До сих пор в курсе кроме меня был только Тавель, а теперь пришло время узнать о предсказании и Ассилю с бардом.

Удивились они не слишком — народ здесь подобрался и в самом деле неглупый, о чем-то подобном догадывались уже давно. Слишком уж крутая каша заварилась вокруг. Не соответствующая калибру незначительной дикарки, каких полно на свете, пусть даже и с даром. Но осторожность Вессаэля лишь поддержали, вовсе не обидевшись на скрытность. Типичный для них просчет ситуации, ничего личного. Нет, я бы так не смогла. Точно.

Глава 20

Мы едва успели расставить все точки над всеми «и», приняв решение не распространяться об этом и дальше, как к нам снова присоединилась Равенель. Предлог, под которым ее услал сьеррин, похоже, закончился. Но поскольку главное мы уже обсудили, можно было плавно переходить к светской беседе.

Выяснилось, что Суинни затевал сегодня маленькую вечеринку по случаю своего возвращения. А заодно и как повод отвлечь соплеменников от гибели сразу двух данов, один из которых был солнечным. Что-то вроде принятого здесь варианта тризны. Разумеется, не у Вессаэля, а у себя дома, который находился где-то неподалеку. Он получил право на него недавно, и подобные вещи еще не успели ему наскучить. Это так называемое «право на дом» даны получали не раньше пятьдесяти лет и только за какие-либо заслуги, хотя, честно говоря, все давно стало чистой формальностью. Но освященной традицией, а, значит, и соблюдалось неукоснительно.

В общем, приглашение уже успели получить все, а Вессаэль с Тавелем успели даже отказаться. Не в курсе была только я, что и исправили быстренько:

— Инна, присоединишься? — спросил бард.

— Пожалуй, да… — задумчиво протянула я.

— Не советую, — вмешался сьеррин. — Лучше отложить такие вещи до твоего официального представления. Куда ты вечно торопишься?

Н-да, тороплюсь… Но сейчас, дело было не в этом. Нет, на их вариант «пати» мне, конечно, тоже не терпелось посмотреть, но главная причина была именно в завтрашнем официозе. Прежде чем лезть в столь серьезную кашу, хотелось иметь хоть какое-то представление о здешних кашах вообще. Я сильно подозревала — это избавит меня от многих ошибок. И маленькая «домашняя вечеринка» Суинни подходила для такого как нельзя лучше.

Вессаэль, как обычно, понял все с полуслова и больше не возражал, оставалось лишь решить вопрос с транспортом. Вариантов было два: уговорить кого-то из морских подкинуть нас по воде, или воспользоваться услугами сьерриновой конюшни. В самом буквальном смысле этого слова, обозначающего место, где содержат лошадок.

Узнав, что в поместье есть лошади, я обрадовалась необычайно. С детства люблю их очень, и не без взаимности. Для нынешних данов это стало скорее роскошью, чем необходимостью, но все равно позволяли ее себе многие. Потому лошади на островах редкостью не были, и ездить на них умели все. А я в очередной раз порадовалась тому, каким, оказывается, практичным видом спорта занималась. В пятиборье входит не только фехтование, но и стипль-чез. А еще бег, плавание и стрельба — для тех, кто не знает. Вот только стрельба, к сожалению, из пистолета, а не из лука, что здесь оказалось бы много актуальнее.

Переодеваться не стала, ничего более подходящего у меня все равно не было, а сразу побежала знакомиться с лошадками. Их оказалось целых пять, и все разные. В смысле, по масти разные, порода у них если и была, то явно одна, но определять ее я не взялась бы. Что-то вроде английских гунтеров, но еще даже полегче. В общем, не суть. Нрава они оказались доброго и выглядели очень ухоженными. Заслуга эта принадлежала, как выяснилось, семье лесных, чей дом стоял по соседству, и которым оно было лишь в удовольствие. Очень я их в этом понимала, между прочим. Они же присматривали и за всеми парками в этой части острова — тоже в удовольствие. Кстати, «семья» в данном случае подразумевала именно семью: муж, жена и даже детишки. Не все тут, оказывается, жили по разным домам. Мне сразу захотелось познакомиться со столь нетипичными данааэ, и сьеррин пообещал устроить это при случае.

Лошадь для себя мне разрешили выбрать первой. Может, сочли самой неопытной? Что ж, тогда у «говорящей кошки» был шанс удивить всех еще раз — выездка всегда была самой любимой моей дисциплиной. Настораживало лишь отсутствие седла, вместо которого здесь использовали что-то вроде небольшой простеганной по центру попоны. И совсем не было стремян. Ну да ничего, думаю, справлюсь. Хорошо хоть узда была, и вполне привычная.

Пообщавшись немного с каждой из лошадей, я остановила свой выбор на небольшой темно-рыжей кобылке с черной гривой и хвостом. Очень красивая масть, и очень приятный характер. Такая не сбросит даже без седла. И имя красивое — Тевинни, Ромашка, то бишь. Закрепив саролгу, как называлась та попонка, я лихо, прямо с места, взлетела ей на спину, благо этот фокус считался у нас особым шиком и был отработан годами. А потом шенкелями заставила понятливую лошадку немного пройтись боком. Что ж, задумка удалась — заслуженный урожай ошалевших взглядов я собрала. «Ничего, дайте время, и мы с Теви вам еще не то продемонстрируем». Эту молодую и понятливую кобылу можно научить многому.

Тем временем Ассиль и Суинни помогли Равенель забраться на спину спокойного мерина, где она в своем длиннополом узком платье неустойчиво примостилась бочком, вызвав у меня опасения за благополучный исход поездки. А затем и сами привычно-ловко оседлали выбранных для себя коней, хоть и без эффектных выкрутасов.

С места взяли резво, следовало поторапливаться, чтобы успеть помочь барду приготовить все к приходу остальных гостей. Первое время я озабоченно косилась в сторону даны, но потом поняла — переживаю зря. Справлялась она отлично, с истинно жонглерской ловкостью балансируя в своем неустойчивом равновесии, хотя особого удовольствия от езды не получала. Не удивительно, при такой-то посадке.

Минут через пятнадцать мы оказались на месте, и я едва сдержала вздох разочарования. Еще бы, только-только вошла во вкус, приспособилась к новой лошади и непривычному седлу, а тут нате вам, приехали. Ладно, не будем торопиться жить, как советовал сьеррин. Наверстаем еще, времени впереди много.

К моему несказанному удивлению дом у барда оказался побольше, чем у Вессаэля и значительно роскошнее. Обстановка вовсе не была такой спартански-лаконичной как у него, а напротив, изобиловала всяческими декоративными штучками, впрочем, не переступая через ту грань, за которой начинается кич. Вкус у Суинни все же был неоспоримый. Но обилие тяжелых тканей, скульптур и музыкальных инструментов, пристроенных везде, где только можно, решительно поражало. А наведение марафета на все это богатство заняло у нас уйму времени. Одно только «вытряхивание» драпировок чего стоило. Если бы не магия, для содержания этого «музея изящных искусств» в порядке понадобилась бы армия слуг. Впрочем, мы справились. Успели даже организовать вполне достойный такой обстановки ужин — это уже целиком заслуга Равенель.