Поднебесная - Гай Гэвриел Кей

Взгляд Сыма Цяня блуждал по полной людей, освещенной лампами комнате, потом вернулся к Таю.

– Что касается безопасности твоей жизни… – пробормотал он, еле слышно сквозь музыку, – продолжай смотреть на меня… могут ли здесь оказаться нецивилизованные люди, замышляющие против тебя недоброе?

Его голос был спокойным, почти ленивым, словно они обсуждали поэзию или международные дела.

– Это возможно, – осторожно ответил Тай. Он почувствовал, как забилось его сердце. Но продолжал смотреть в глаза поэту.

– Даже несмотря на то, что ты отправил в столицу то послание? Что кони будут потеряны, если ты умрешь? Конечно, они могут охотиться и за мной.

– Правда?

Поэт пожал плечами, широкими, хотя это скрадывала полнота:

– Вряд ли. Конечно, я оскорбил первого министра и главного евнуха, который находился в одной с ним комнате, что неприятно. Но я не верю, что это было смертельное оскорбление для кого-то из них. Напомни мне, чтобы я позже рассказал тебе эту историю.

– Хорошо, – согласился Тай. «Позже». Это кое о чем говорит, правда?

Он прочистил горло. Ему стоило некоторого усилия не оглянуться. Решение было принято. После он признавал, что отчасти оно имело отношение к тому образу личности этого человека, который возникал в его стихах, а, возможно, по ним нельзя судить о человеке. И все же он сказал:

– Ко мне на запад послали убийцу. Еще до того, как стало известно о подарке.

Выражение лица Сыма Цяня снова изменилось. Наблюдая за ним, Тай увидел любопытство, а потом – неожиданно – намек на удовольствие.

– Ты его убил?

Все говорили о том, что поэт в молодости был странствующим воином, – два коня, два меча и лук, – спал в пещерах или под звездами, защищал крестьян от помещиков и сборщиков налогов, подобно одному из героев-разбойников народных сказок. Ходили слухи – скорее, легенда – о его подвигах на Большой реке в дикой местности возле ущелий.

– Это была женщина, – ответил Тай. – Но нет, я ее не убивал. Ее убили тагуры и… и призраки.

Нужно же доверять в жизни хоть кому-то.

Поэт это обдумал, потом сказал:

– Посмотри! У дверей. Ты их знаешь?

Тай оглянулся. Слева от входа стояли двое мужчин. Боком, занятые разговором с тремя девушками. Их одежда и сапоги не подходили для вечера в квартале удовольствий, не говоря уже о его лучшем доме: и то, и другое покрыто пылью и пятнами. У каждого по два меча. Один из них в тот момент бросил взгляд через плечо, прямо на Тая. Их взгляды встретились, и тот человек быстро отвел глаза. Но этого оказалось достаточно. Они были здесь из-за него.

Тай снова посмотрел на поэта:

– Я их не знаю.

– Зато они знают тебя, – ответил Сыма Цянь. Поэт сделал знак девушке, чья очередь была наливать им вино. – Радость моя, эти двое тут часто бывают? – спросил он, указывая на них подбородком. – Вообще когда-нибудь бывают?

Она оказалась сдержанной молодой женщиной и должна была занимать определенное положение среди девушек, если ее выбрали, чтобы прислуживать поэту Ее взгляд в сторону входа был коротким, оценивающим. Она подлила им вина и прошептала:

– Я их никогда не видела, – она скорчила неодобрительную гримасу. – У них неподходящая одежда.

– Совсем неподходящая, – весело согласился Цянь. Он посмотрел на Тая, теперь глаза его ярко сияли. Он потянулся, будто большой кот. – Я не прочь подраться. Убьем их вместе?

– Я могу попросить хозяйку, чтобы их выпроводили, – быстро вмешалась девушка, – если они вам неприятны, господин мой.

Это было правильное предложение. Драки – это плохо для дома удовольствий. А уж убийство – и того хуже. Поэт скривил лицо, но неохотно кивнул; он уже соглашался, когда Тай заговорил.

Он слышал гнев в собственном голосе, колючем, как шипы на таране, пронзающем ворота. Он устал от того, что кто-то воздействует на него: ему угрожают, на него нападают, с ним обращаются, как с объектом преступных замыслов – или даже притворного благодеяния, – не имеющим собственных ресурсов. Не дают возможности выбрать свой путь. У него в Чэньяо сегодня есть ресурсы, и это не только его меч.

– Нет, – возразил Тай. – Будь добра, выйди к носилкам губернатора перед входом. Расскажи солдатам, что в доме находятся два человека, имеющие по отношению ко мне недобрые намерения, и что это угрожает Второму военному округу, власти губернатора и безопасности империи. Я бы хотел знать, кто их послал. Я буду ждать ответа от губернатора к концу ночи у себя в гостинице. Ты можешь это сделать?

Девушка улыбнулась. Это была почти жестокая улыбка. Она поставила флягу с вином на низкий столик.

– Конечно, могу, мой господин, – прошептала она. Поклонилась ему и пошла прочь. – Прошу простить мне недолгое отсутствие.

Она спустилась по двум ступенькам и прошла через комнату к двери. Они смотрели ей вслед. Ее движения были неспешными, грациозными.

– Думаю, – задумчиво произнес Сыма Цянь, – из нее получилась бы запоминающаяся компаньонка.

Тай невольно кивнул.

– Ты уже познакомился с военным губернатором? Сю Бихай с ними не будет нежен, – сказал поэт.

– Я познакомился с ним сегодня вечером, – ответил Тай, – не по собственному желанию. И поэтому я вам верю. Однако мне необходимо знать эти вещи. – Он помолчал. – Та женщина-убийца, которая явилась на озеро. Она убила моего друга, которого сопровождала на запад, делая вид, что служит ему. Я похоронил его у Куала Нора.

– Солдат? – спросил Сыма Цянь.

Тай опять почувствовал гнев и вернувшуюся печаль.

– Ничего подобного. Студент, который сдавал вместе со мной экзамены. Человек, не способный кого-либо обидеть.

Поэт покачал головой:

– Грустно это слышать. Мы живем в беспокойное время.

– Он приехал, чтобы сообщить мне о чем-то. Проделал для этого такой долгий путь. Она убила его раньше, чем он сумел это сделать.

У дверей послышался какой-то шум. Они оглянулись. В Белый Феникс вошли шесть солдат.

Возникла суета, но не слишком большая. Комната была просторной и полной людей. Мужчины все время входили и выходили. Девушка, которая вернулась с солдатами, указала им на двоих с мечами, замеченных ранее Сыма Цянем.

Солдаты подошли к ним. Последовал короткий, напряженный разговор. Один из тех двоих потянулся к мечу, что было глупо. Через мгновение его вынесли из дома, без сознания. Второго вывели из дверей, зажав между двух солдат. Это заняло всего несколько секунд. Музыка и смех на другом конце комнаты даже не прервались. Две девушки танцевали, играла флейта…

Такова жизнь в городах, подумал Тай мрачно. Нападение может произойти в людном месте и его даже не заметят. Ему следует об этом помнить, снова научиться этому. Синань будет таким же, и даже гораздо худшим. Пыль мира…