Месть Артефактора - Антон Сергеевич Федотов

И ведь это не обычные детки, а прошедшие очень неплохую подготовку дворяне. В том числе и психологическую. Они неоднократно доказывали, что вполне способны сохранять присутствие духа, но в то же время на самом ровном месте могли начать вести себя, как минимум, неестественно.

Никак у Тиграна не получалось составить целостной картинки.

"Вот оно что!", — неожиданно усмехнулся про себя наемник, отдавая должное детишками.

— Лис! — Позвал он негромко. — Ты не устал?

Рыжий с кислой миной оторвался от экрана. Его лицо все уже рассказало кавказцу задолго до того, как детинушка открыл рот.

— Охрененно! — Заявил тот. — Щс бы спасть завалиться!

"Так ночью спать надо, а не переживать по "судьбам мира"!", — мысленно ответил ему "третий". В слух же он произнес совершенно другое. Зато куда более осмысленное.

— А еще эти… Все никак трахнуться не могут! — Продолжил жаловаться на тяжкую долю "коллега". — Вот сколько так можно с бабой обжиматься и не попарить шишку, а?! Там ж уже шляпа дымиться должна! А он все сиськи мнет… Да какие там! Даже сисек не мнет. Просто лежат и целуются!

И такое возмущение сквозило в его голосе, словно бы у него у самого был хоть какой-то шанс занять место Ростова.

— Иди, спи! — Спокойно буркнул кавказец. — Я на смену заступлю.

— А чегой-то?! — Вдруг "запараноил" рыжий. — До твоей же еще полчаса!

Тигран пожал покатыми плечами, спокойно заявив:

— Ну я же здесь. Вот и приступлю пораньше. А ты давай, иди.

Несколько секунд наемник провел в нерешительности, после чего поднялся с кресла и удивленно протянул:

— Ну, спасибо, брат! — С душой произнес он. — Прям выручил.

Хотелось, конечно, Тиграну выдать что-то забористое и непечатное в стиле "Не брат ты мне, гнида черножопая!". Но он сдержался. Только покивал мелко, да и сделал красноречивый жест рукой:

— Иди, давай, иди!

— Все, уже сплю! — Согласился "нервный" буквально выпрыгнув за дверь помещения.

— Ну-ну! — Буркнул себе под нос "третий".

Так он и поверил Лису. тот, наверняка, опять сейчас уткнется в свой телефон и дело с концом. А ночью опять будет не спать, а за свою судьбу несчастную переживать изо всех природой ему отпущенных сил. Но то его дело. Главное, что подальше отсюда.

А вот он пока понаблюдает.

Долго "искать" не пришлось. Достаточно было лишь увидеть, под каким углом находилось девушка, чтобы понять — речь не о поцелуях. Просто потому, что невозможно под таким углом наслаждаться хоть чем-нибудь. И уж тем более ласками друг друга. Кстати, Ростов от Долгорукой в этом плане тоже не сильно отличался…

Подтверждение он своей теории получил через несколько минут. Парочке пришлось встать, чтобы размять затекшие шеи и спины. Однако после этого они не ушли на какую-нибудь более удобную поверхность, а вернулись обратно.

— Что ж вы задумали такое? — Пробормотал Тигран, на всякий случай подтаскивая поближе автомат и кое-что из конфискованных у дворян вещей.

Так, на всякий случай.

Глава 19

"Третий" ошибался.

Приимков не спал. Он восстанавливал силы. Потрудиться ему пришлось изрядно. И уж тем более не собирался страдать по поводу "обжиманий" Артема и Долгорукой возле стеночки.

Это "нервному" казалось, что они в ус не дуют. На самом деле, это было не так. Оба дули. Что было сил. Уставали, выбивались их сил, чуток отдыхали в "объятиях" (о них, кстати, Ростов совершенно не жалел!) друг друга и начинали заново.

Понять их муки смог бы человек, которому приходилось в своей жизни надувать воздушные шарики. Да не один, а с сотню. На двоих. И исключительно силой своих легких. Им же предстояло сделать гораздо больше!

Остановиться было нельзя. Не было такого момента, когда можно было бы сказать: "Все, стоп! Хватит!". Зато был контрольный срок, за который нужно было успеть сделать как можно больше.

А вот Приимков от сей почетной обязанности был освобожден. Он и так с разбитым лицом всю ночь провел у стенки, дорисовывая узор.

Впрочем, не лучше "участь" постигла и Татьяну с Артемом. Накануне досталось всем.

Началось все как и большинство конфликтов по всему миру. Сначала было слово.

— Баран! — В сердцах выдал Алексей в ответ на очередные выступления Ростова.

Нет, ну правда, сколько можно-то всю эту фигню творить. Любому терпению есть предел, но кто-то стал позволять себе через чур много. С учетом же того, как вел себя Артем за час до прозвучавшего до этого оскорбления, командир группы их похитителей, занявший место у мониторов, оценил самоконтроль Алексея как очень высокий.

Естественно, далее наступило слово за слово.

— Слушай, придурок, — надменным тоном выдал Ростов. — Ты кто такой, чтобы здесь командовать. Если кто забыл, то ты всего лишь бастард Великого рода. И герб твой перечеркнут!

Вообще-то, обычно Приимков не слишком смущался подобных напоминаний. Ну, перечеркнут его герб и что же с того? Многим великим правителям прошлого это ничуть не мешало завоевывать королевства, и чувствовать задницей троны. Взять хотя бы историю того же Вильгельма Завоевателя!

Не слышали, да? А это, на секундочку, один из королей Англии. Да, называли его не только Завоевателем. Носил он и куда менее лицеприятные прозвища вроде "Ублюдок" и "Бастард". Но так всех называли по тем милым временам и нравам. Будучи французом по рождению, он пришел и нагнул все что двигалось на тех территориях. Незаконнорожденный сын герцога Роберта II Нормандского и его любовницы Арлетт. В восемь лет будущий Завоеватель стал герцогом Нормандии, а французский король посвятил его в рыцари. Однако соседи тут же решили поживиться за счет "малыша". Именно они ввели в обиход прозвище "Ублюдок". Удивительно, но Вильгельм к двадцати годам не только выжил, но и подавил несколько мятежей, расширив свой лен. Но самое главное его приобретение — репутация. Не даром многие тысячи бойцов отправились вслед за ним в старушку Англию, чтобы бросить к ногам нормандского Ублюдка корону. Нет, снимать ее с отрубленной головы тамошнего короля Эдуарда нужды не было. Он и сам благополучно помер. Так что речь шла скорее о битве претендентов. Завоевателю противостоял Гарольд II.

История, конечно, любит приукрашивать, но известно, что за обещание богатой добычи к его войску нередко присоединялся всякий сброд. Вот с этим "материалом" ему и пришлось нагибать все и всяческое сопротивление. Правда, после этого ему пришлось, из опасения мятежей и заговоров тот самый Тауэр выстроить, но это мелочи.

И никакой перечеркнутый герб ему не помешал!

Однако сегодня упоминание его положение с явным подтекстом неполноценности, взбесило. Он спокойно распрямился и выдал:

— О, да! — Мельком ухмыльнулся