2007 № 10 - Журнал «Если»

— Джеймс! Я давно хотел тебя спросить… — начал он.

— Спросите, Егор, — кивнул Купер. — Ты будешь сто двадцать шестых человеков, задающих мне этого вопроса.

Русские слова Джеймс произносил почти без акцента, но употреблять склонения и спряжения так и не научился.

— Откуда ты знаешь, какой у меня вопрос? — по привычке заспорил Егор. — Может, я ценами на картошку в Оклахоме интересуюсь.

Джеймс добродушно рассмеялся.

— Бросай, бросай, Егор! Со мной за последний два месяца говорили сто двадцать пять русские людей, включительно генерала эфэсби, и все задавали одного и того же вопроса: зачем мне все это нужно? Хотя… — Джеймс наморщил лоб, припоминая, — хотя нет, господин генерал не сказал «зачем». Он произнес другое слово…

— Да мы знаем! — Егор поморщился. Его, как и всех, еще немного мутило в невесомости. — И все-таки зачем тебе это нужно, Джеймс? Ведь никто не узнает!

— Почему не узнает? — любезно улыбнулся Джеймс. — Я напишу об этом полете в своих мемуарах…

— И станешь писателем-фантастом, — подхватил Егор. — Ни одна живая душа в вашей НАСе не знает, что мы здесь. Завтра вернемся на землю, послезавтра «Мир» будет затоплен, и у тебя не останется никаких доказательств.

— На кой черт мне доказательства? — Джеймс высокомерно выпятил толстую нижнюю губу. — Я совершаю этот полет для сам себя, а не для прессы. У русских есть космос, и они им торгуют. У меня есть деньги, и я его покупаю, — Купер приблизился к иллюминатору и с хозяйским видом обозрел окрестное мироздание. — Мне плевать на что думают в НАСА или в Международном Космик Эйдженси. Вы ведь тоже не ради славы полетели, Егор? Наверное, в детстве мечтали стать космонавтом? Вам повезло, ваше детство еще не кончилось, а вы уже космонавт!

— От скуки я полетел, — буркнул Егор. — И назло родне. С детством меня как-то быстро кинули…

Он вспомнил отца, вечно спешащего, вечно с телефонной трубкой возле уха и неизменной бутылкой виски на расстоянии вытянутой руки, не дальше. «Для тебя ведь мудохаюсь, наследник, тебе все достанется, кому еще? Вот погоди, завалю „Интерникель“, мы с тобой еще в космос слетаем! А хрен ли нам, мужикам? Все в наших руках! Были б деньги…»

— Что есть слава? — продолжал философствовать Джеймс Купер. — Сублимация половых комплексов. Спросите наш капитан, он тоже не за славой полетел, а за вознаграждением, ему нужно кормить свою большую татарская семья. Правильно ли я говорю, Мустафа, сэр?

Мустафа, хлопотавший возле пульта, не обернулся, только пожал плечами, отчего его крепкая, коренастая фигура качнулась, как на морской волне.

— Я полетел, чтоб вы тут руками ничего не трогали, — буркнул он.

— О! Это совершенно не так! — рассмеялся Джеймс. — Здесь можно трогать руками хоть что угодно! — он ухватился за торчащий из стены шлейф проводов и выдернул его из разъема. — Два дня после сегодня все, что не сгорит в атмосфере, будет лежать на дне океана…

— А ты и рад!

Егора задевало лучезарное настроение Джеймса.

— Я рад, — кивнул Купер. — Очень рад, что я успел. После нас уже никто не сможет сюда побывать…

И тут в обшивку станции постучали.

— Это еще что такое?! — обернулся Мустафа. — Жорик, твои фокусы?

— God damn it! — ошеломленно пробормотал Джеймс и вдруг отлетел к стене, припечатавшись спиной к беговой дорожке. Егор и Мустафа грохнулись рядом. Невесомости не было. Экипаж «Мира» копошился на полу, безуспешно пытаясь преодолеть тяжесть всех своих внезапно вернувшихся килограммов.

— Долетались, мать вашу! — выругался Мустафа. — Кто двигатели врубил?! Поубиваю на хрен, т-туристы!

Егор сел и прислушался.

— Молчат двигатели.

— Как же молчат? А это что?

Где-то коротко взвыли сервомоторы, послышалось шипение стравливаемого воздуха.

— Разгерметизация! — побелевшими губами прошептал Джеймс совсем без акцента.

Но шипение прекратилось, люк запасной шлюзовой камеры плавно отъехал в сторону, и в отверстии холодно блеснуло граненое лезвие винтовочного штыка.

— Не трепыхайсь, хлопцы! — раздался голос из камеры. — Сыдыть смырнэнько, руки в гору! Я вже до вас иду!

Следом за штыком показался длинный ствол винтовки, а потом и лохматая, заросшая бородой голова в папахе.

— Знатна кадушка, — сказала она, озираясь. — Давай сюды, братва!

Человек в гимнастерке полностью выбрался из люка и мягко спрыгнул на пол. Следом за ним снаружи полезли другие — такие же лохматые и с винтовками. Запахло потом и сапогами. Последним в отверстии люка показался молодой парень с маузером в руке.

— Ну, что тут, Тищенко?

— Ось, люды якись, товарыщу командир! — доложил парню красноармеец, появившийся первым. — С виду офицерня!

Командир оглядел сидящих на полу космонавтов.

— Что за люди? Откуда? Куда?

— А-а! Я понял! — сказал вдруг Егор. — Это же артисты! Джеймс, нас с вами кинули! Никакого полета не было! Мы на Земле!

Джеймс, медленно багровея, поднялся на ноги и повернулся к Мустафе.

— Как это понимать, сэр? Что за цирк?

— А ну сядь! Ты! — красноармеец саданул Джеймса прикладом в спину так, что тот перелетел через беговую дорожку и рухнул на велоэргометр.

— Да вы что, клоуны, сдурели?! — Егор вскочил. — Я вам такие терки устрою — в зоопарк не примут!

— Сядь Егор, — тихо сказал Мустафа. — Спокойно. Тут что-то не так.

— Я американский гражданин! — заявил Джеймс, вытирая кровь с разбитой губы. — У вас будет крупных неприятностей!

— Чудные какие-то, — покачал головой бородатый красноармеец. — Яш, а может, в расход их?

— Обожди, — Яшка прищурился на Мустафу. — А ну-ка ты! Иди сюда! Кто такой?

Мустафа поднялся.

— Я майор Каримов, командир экипажа орбитальной станции «Мир».

— Я ж кажу — офицерня! — подтвердил красноармеец.

— Ну а вы кто такие? — спросил Мустафа.

— Ишь любопытный! — бородатый неодобрительно покачал головой.

— Погодь! — оборвал его Яшка. — Мы-то? — он усмехнулся и коротко козырнул. — Командир разведроты отдельного истребительного полка Смертоносной революционной бригады имени товарища Энгельса Косенков! Так что, сами понимаете, господа контра, дело ваше — дрянь!

— Почему же контра? — спокойно возразил Мустафа. — Мы выполняем важное государственное задание. Эта станция — собственность Российской Федерации.

— Российской Федерации? — переспросил Яшка. — Которая РСФСР?

— Да, она построена в РСФСР. Вон и красный флаг на борту, с серпом и молотом.

Яшка обернулся к бородатому.