Уникум - Наталья Жаворонкова

Сердце Ника сжалось от боли. Он застыл у стола Бладреда, молча уставившись на монитор.

– Как видишь, почти все твои друзья пока еще живы. Правда, выглядят они неважно, – Бладред зло ухмыльнулся, – но в этом они сами виноваты. Не понимают, что мне бесполезно сопротивляться, что со мной нужно просто дру-жить.

Последнее слово он произнес по слогам и изобразил милейшую, по его мнению, улыбку. Нику эта улыбочка показалась самой мерзкой на свете гримасой.

– Ты все молчишь? – продолжал Бладред. – Ну, как хочешь, все равно я скоро прочту все твои мысли… хе-хе… узнаю все коды Кибрэ. Видишь этот стульчик? – Он кивнул на экран. – Думаешь, это электрический стул, изобретенный в твоей бестолковой Реальности? Нет, дружочек, это кое-что пострашнее. Это электронное кресло. Никому из тех, кто имел несчастье на нем посидеть, не удалось скрыть от меня ни одной самой тайной своей мыслишки. И все они потом, разумеется, умерли. Но не думай, что смерть была для них легкой. О! Как бедняги мечтали о ней, когда сердце их уже разорвалось на части, когда кровоточили легкие, когда рассыпались в прах кости, а мозг продолжал жить и сознавать все, что с ними происходит! Но смерть пришла не скоро, очень не скоро.

Генерал на несколько секунд замолк, пристально глядя на Ника. Тот продолжал стоять, не отрывая взгляда от монитора. Тогда Бладред продолжил:

– Но ты слишком умен, чтобы попасть в это кресло. Да и зачем мне тебя убивать, скажи? Ты можешь еще пригодиться. Мало ли какие Шарадовы и Катуямы отыщутся в доселе не открытых Реальностях? Вместе мы кого хочешь победим! Я предлагаю тебе дружбу. Давай вскроем пароли Кибрэ, и никто не пострадает: ни ты, ни твои друзья.

– Я не знаю всех паролей Кибрэ, – заговорил наконец Ник. – Более того, недавно Катуяма поменял главный защитный пароль.

– Разумеется, ты их не знаешь! – Бладред снова усмехнулся. – Но с твоим спектром сознания, дружочек, не больше часа потребуется на то, чтобы взломать эти пароли!

– Я не уверен… – продолжал тянуть время Ник.

– Зато я уверен! – Генерал перестал ухмыляться и явно начинал злиться. – Ладно, надоело мне с тобой ля-ля разводить. Сейчас узнаю, что ты там на самом деле думаешь.

Он нажал на одну из компьютерных клавиш, и на пороге мгновенно возник охранник. Бладред велел ему отвести Ника в комнату под номером 17 и подготовить к ускоренному сканированию сознания новейшей моделью сканера.

Ник лихорадочно вспоминал уроки Полуэктовой и ставил всевозможные замки на свои мысли, хотя и понимал, что вряд ли ему удастся обмануть Бладреда.

Комната № 17 находилась совсем рядом. Нужно было пройти бело-голубой коридор и свернуть направо. Увидев в этой комнате точную копию садовника из Кибрэ, Ник даже не удивился. Он догадался, что это Манчини, тот самый биотвинер Мандарини в НРУ-1, что работал в лаборатории Джона Эдванса и предал их всех.

– Тебе удалось улизнуть из Кибрэ, да, Мандарини-Манчини? – только и спросил его Ник.

– Ты догадлив, Орлов. – Манчини холодно улыбнулся, не вставая из-за стола. – Я успел сбежать и от Эдванса, как только он стал что-то подозревать. А свое основное сознание я переместил из Кибрэ, когда Шарадов получил от вас сведения обо мне и хотел устроить проверку. Мой тамошний биотвинер, по правде говоря, – безобидное существо. Странный тип в камзоле, только и умеющий, что цветочки поливать…

– Это ты написал мне письмо от имени Теда? – прервал его Ник.

– В котором твой друг признается в предательстве? – Манчини закатил глаза. – А что, неплохая была шутка. Разве Тед не похож на предателя?.. Но впрочем, что-то я разболтался. Ляг вон туда и расслабься. – Он указал на кушетку рядом со своим столом.

– Твой сканер нельзя обмануть? – зачем-то спросил Ник.

– Разумеется! – встрепенулся Манчини. —

А зачем тебе обманывать? Ты честно подумай, готов ли ты погибнуть сам и обречь на гибель своих друзей или будешь помогать генералу, а значит, все останутся живы.

– Ладно. – Ник лег на кушетку и вздохнул. – Валяй, читай мои мысли.

Манчини сунул ему в руку компьютерную мышку.

– Что, – удивился Ник, – это и есть ваш хваленый сканер новейшего поколения?

– Дурак ты! Вот он, наш сканер. – Манчини любовно прикоснулся к теннисному мячику, лежащему на столе. – А мышка нужна для того, чтобы импульсы твоего тела сразу преобразовывались в текст на мониторе. Этот сканер распознает эмоции, которые испытывает человек в ответ на слова, действия, даже просто реагируя на ситуацию, в которой находится.

Ник пригляделся повнимательнее: «теннисный мячик» тоже был подсоединен к компьютеру, как монитор, мышка и клавиатура, только более тонким проводком.

– Значит, это что-то вроде детектора лжи? – спросил он.

– Похоже, но намного точнее. Детектор лжи дает ответы «да» или «нет», а с помощью этого сканера я выясню, чего ты боишься, что ты любишь и что ненавидишь.

– Круто, – оценил Ник.

Минут через пять в комнату № 17 заглянул сам Бладред. При виде столь высокого гостя Манчини чуть не уронил стул, порывисто вскочив, чтобы отвесить поклон. А Ник открыл рот от изумления: генерал с ног до головы был окружен белым свечением; оно распространялось недалеко, всего сантиметра на три-четыре, но Бладред был точно одет в электричество. Мальчик не удержался и спросил:

– Почему ты светишься, Бладред? В кабинете вроде этого не было.

Вопрос произвел и на генерала, и на Мандарини совершенно неожиданное впечатление. Генерал весь напрягся и стиснул зубы. Ник впервые видел его в растерянности. А Манчини пристально присматривался к хозяину, не в силах ничего различить. Наконец он решился нарушить тишину:

– Ваше превосходительство, мальчишка несет чушь! Сейчас я посмотрю… – Он пробежал глазами по монитору. – Н-нет… он правда так думает… сканер показывает, что он правда видит све…

– Заткнись, урод! – рявкнул на него Бладред. Он был в ярости, по лицу его пошли красные пятна.

– Батюшки! – весело сказал Ник, вставая с кушетки. – Кажется, я знаю твой маленький секрет! Ну конечно! Бело-голубой свет убивает микробы. А сейчас ты вышел из зоны его действия, и у тебя где-то спрятан крохотный генератор этого излучения, который защищает тебя!

– Охрана! – завопил Бладред, выбегая и захлопывая за собой дверь. – Запереть змееныша в камере пыток! Подготовить его к опустошению сознания!

Ник хотел было кинуться за ним следом, но путь ему преградили подоспевшие на зов хозяина боевики. Они скрутили ему руки за спиной и грубо поволокли сначала по коридору, а потом вверх по лестнице. В голове у Ника мелькнула мысль, что кабинет Бладреда находится ниже, чем камера пыток. Ему показалось это странным – зачем генералу забираться так глубоко под землю? Подозрительной была и реакция Бладреда на его догадку. Видимо, существовала еще какая-то тайна, к которой Ник приблизился, но до конца так и не разгадал. Вероятно, она могла погубить генерала, иначе почему он так вскинулся?

Охранники с силой втолкнули его в камеру. Ею оказалась та самая комната со страшным электронным креслом, которую Ник недавно видел на экране монитора у Бладреда. Только его друзей там уже не было. Охранники усадили Ника в кресло, приковав его руки и ноги длинными цепями с металлическими браслетами, а на голову надели шлем. Охранники действовали молча и очень быстро, очевидно, проделывали они это уже не раз.

Ник хотел узнать, сколько прошло времени, но часов в комнате не было. Он решился спросить у охранников:

– Последние желания исполняете?

– Шутить изволишь, парень? – оскалился один из них.

– Мне хочется знать, который час.

– Тебе жить-то осталось час-другой, не все ли тебе равно?

Тут Ник вспомнил, как Браун на лестнице в пирамиде сказал: «В семнадцать ноль-ноль от РШ не останется камня на камне».

– Мне не все равно, – настаивал Ник. – Я глухой и не услышу, как все будут ликовать по поводу успешных испытаний нового оружия. Мне нужно узнать, когда они закончатся.

Охранники недоуменно переглянулись и чуть ли не в один голос воскликнули:

– А за что ж тебя сюда упекли?

– По моей вине испытания были отложены на целый день.

– Ты слышал об этом, Лысый? – спросил один охранник другого.

– Не-а… – лениво отозвался тот.

– Это держалось в секрете, – пытался убедить их Ник. – Так скажете, который час?

– Без пятнадцати четыре, – снизошел охранник. – Доволен?

– Спасибо.

Ник понял, что помешать испытаниям уже точно не удастся, но до атаки на Основную Реальность оставалось еще больше часа. Он начал лихорадочно перебирать в уме варианты уязвимого места Бладреда. «Почему он выбежал как ошпаренный, когда понял, что я вижу его защитное антимикробное поле? И почему его не видел Манчини?» – мучительно размышлял Ник.

– А почему генерал Бладред светится? – как ни в чем не бывало спросил он у охранников.

– Ты что городишь, парень? Генерал, конечно, великий человек, но не святой, чтоб светиться! – Оба охранника загоготали. – У тебя небось крыша поехала от страха!