Воплощённый. Проклятье рода (СИ) - "АлеХа"

— Причины временного сдвига?

— Пока нет никаких версий, Ваше Императорское Величество! Работаем над этим вопросом!

— Поспешите! С результатами сразу ко мне! Хочу знать заранее, к чему готовиться!

Император задумчиво рассматривал главу службы информационной разведки, думая о том, может ли быть связано внеплановое Вторжение с появлением где-то в тех местах некроманта. И о том, чем это может угрожать его роду и его Империи. Думал, но ответов на свои вопросы не находил. Лишь новые вопросы возникали там, где ещё минуту назад всё казалось простым и понятным.

— Хорошо, вернёмся к тому, с чего начинали, — снова повернулся к канцлеру император, — в двух словах самое важное. Что такого приключилось у Августа, что он трусливым зайцем бросился под юбку Апраксиным? Он же от них с тобой связывался?

— Не могу знать! Ваше Императорское…

— Витольд Генрихович!

— Прошу простить, Василий Петрович! Наши специалисты не смогли идентифицировать устройство, по которому осуществлялась связь!

— Чудеса, какие-то! — удивлённо пробормотал император. Чтобы специалисты внутренней разведки, подчиняющиеся канцлеру, не смогли идентифицировать аппарат, ими же и изготовленный? Это было удивительно. Хотя, во время вторжений бывали и не такие сбои, — ладно, оставим пока это! Что случилось у Вермайера?

Из короткого, но ёмкого доклада Витольда Генриховича, император понял только одно. Творилось что-то из ряда вон выходящее. Он не верил в злой умысел патриарха Апраксиных. Молодой, амбициозный и довольно сильный для своего возраста новый глава рода Апраксиных произвёл на императора хорошее впечатление. Без гнили. Всё в духе их «Порядка». Волевой. Честный. Прямой. В меру интриган. И, что главное, понимает за кем сила и чётко осознаёт место своего рода в иерархии Империи.

— Приказ на ограниченное применение силы и элитный цербер буквально через половину часа у ворот школы?

— Всё так, Василий Петрович!

— И после этого Август сам с тобой связался? С того света?

— Никак нет, Василий Петрович! Глава-регент рода Морозовых жив и в данный момент находится на своём рабочем месте и выполняет свои должностные обязанности. Лечит пострадавших в боевых столкновениях учащихся школы. Все преподаватели, инструкторы погибли, как и директор школы.

— Я совсем запутался! — разозлился император, — Что за вторжение, способное справиться с директором — универсалом-шестёркой с артефактами и поддержкой — и оставляющее в живых инвалида почти без магии? Так, покажи мне город! — обратился император ко второму посетителю.

— Ваше Императорское Величество! — пробормотал Степан Афанасьевич, глава службы информационной разведки, — я как раз по этому поводу…

— Покажи сейчас же! — сорвался на крик император, выпуская бурлящую в нём магию из-под контроля. Вихрь манны разошёлся от засветившейся фигуры, разбросал бумаги, лежащие на столе, опрокинул кружки с кофе, к которым так никто и не прикоснулся, — И не смей мне перечить!

Бледный Степан Афанасьевич трясущимися руками задействовал свой планшет, вводя коды доступа. Император ждал.

— Готово, Ваше Императорское Величество! — пискнул мужчина, вызвавший гнев главы Империи.

Глаза присутствующих в кабинете плавно обратились в сторону стены, которую занимала огромная карта мира. Теперь там была другая картинка.

— Именно по этому вопросу я и просил аудиенции! — снова пискнул глава службы информационной разведки, — Ваше Императорское Величество! Разрешите всё пояснить!

— Хорошо, — тяжело вздохнул император, успокаиваясь и беря под контроль свою магию. Без объяснений тут было не обойтись. Картинка на стене-экране совершенно сбивала с толку, — поясняйте, Степан Афанасьевич.

Император смотрел на увеличенный участок карты и видел знакомые ориентиры. Река Исеть, Уральский хребет, озёра, запруды. Не видел только главного — самого города. На его месте уродливой блямбой, словно издеваясь над здравым смыслом, красовалась чёрная клякса.

— Впервые это образование было обнаружено полтора часа назад, — заторопился с пояснениями Степан Афанасьевич, — гремлины службы мониторинга посчитали её помехами и перезапустили рунные цепи Небесного-глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Император кивнул. Он знал, о чём идёт речь. Творение безумных алхимиков, сожравшее несколько годовых бюджетов его Империи, а также большую часть драгоценных камней из казны. Но оно того стоило. Небесный-глаз — огромный летающий артефакт, невидимый с земли, поднимающийся высоко над облаками и способный постоянно отслеживать ситуацию на земле, транслируя видимую мощнейшими оптическими артефактами картинку на специальные кристаллы. Идеальный инструмент для контроля над территориями. И не только.

Первый Небесный-глаз висел над территорией Империи, но второй, для заклятых соседей, уже находился в процессе изготовления. От его взгляда не могло укрыться ничего. Он видел даже людей на земле, занимающихся своими делами. Людей, животных, тварей вторжения. Он видел всё. Так считал император до этой минуты. И вот сейчас с раздражением смотря на чёрную кляксу, накрывшую целый город император осознавал, что просто чудовищное количество ресурсов было выкинуто в никуда! Оказывается, Небесный-глаз видит далеко не всё.

— После перезапуска ничего не изменилось. Плотный, непроницаемый для взора Небесного-глаза туман закрывает большую часть Екатеринбурга. Мы попытались провести хоть какой-то анализ и смогли уточнить лишь детали: Размеры кляксы постоянно меняются. Она то увеличивается до пяти километров, то уменьшается до двух. Её центр неподвижен и расположен где-то в районе школы. За последние полчаса серьёзных изменений не зафиксировано. Диаметр пятна — три с половиной километра.

— Что это вообще такое? — поинтересовался канцлер

— Мы до конца не уверены, но данное образование никак не влияет на жизнь города, проходящее в нём вторжение и самочувствие, как горожан, так и вторгшихся монстров. Этот туман лишь закрывает нам обзор! — В голосе Степана Афанасьевича можно было услышать истеричные нотки.

— Пишите все параметры, потом передадите в Академию, — устало отвернулся от стены с бессмысленной записью император, — Запись в момент появления этого образования велась?

— Конечно, Ваше императорское Величество! — расплылся в довольной улыбке глава службы информационной разведки, — запись активирована в момент фиксации колебаний энергий, характерных для начала вторжения! Вот только хранилищ данных маловато! Не хватает для круглосуточной записи.

— Свободен! — рявкнул на него император, не собираясь выслушивать нытьё по поводу нехватки средств, — все записи обработать и передать Витольду Генриховичу. Это дело я передаю ему! И продолжайте следить за обстановкой!

Как только за главой службы информационной разведки закрылась дверь, император повернулся к канцлеру.

— Ты сам всё прекрасно видел и слышал. Как думаешь, связь есть?

— Безусловно! — подобрался канцлер, — там и так слишком много вопросов, а вкупе с этой информацией, — Витольд Генрихович кивнул в сторону чёрного пятна, закрывающего вид на Екатеринбург с заоблачной высоты, — всё выходит на совсем иной уровень.

Император поморщился, окинул взглядом разбросанные бумаги, опрокинутый кофе. Вызвал секретаря, дав ему распоряжение убраться, сам же с канцлером перебрался в комнату для медитаций, соседствующую с кабинетом. Убранство в ней было попроще, но комфорта не меньше. Да и для двоих человек, ведущих спокойную беседу, она подходила куда больше.

— Хорошо. Давай вернёмся к нашему «барану», — усмехнулся Император, располагаясь поудобнее в роскошном кресле, — что у них там за вопрос «жизни и смерти»? Уж если они пережили приход Цербера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Со слов Вермайера я понял, что угроза нависла, в первую очередь, над школьниками. У него в стазисе в критическом состоянии заморожены более тридцати учащихся возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет. У кого травматические ампутации, у кого истощение, у кого многочисленные ожоги. Нужен полноценный штат военного госпиталя. И медикаменты. И накопители, полные маны. В общем, он просит, чтобы мы связались с Апраксиными и потребовали у них эвакуировать выживших. Сами Апраксины, как боится Вермайер, проведать школу явятся не раньше, чем вторжение полностью закончится. Они сидят в глухой защите под «Непоколебимостью».