Тайны Поднебесной - Валерий Сопов

нарядах. Можно только предположить, какие неприятности по окончанию занятий ожидают личных барбершоперов девушек. И дай бог, чтобы критика последних ограничилась всего лишь тяжелыми психическими и легкими физическими травмами.

Выходцы же из народа, компактно сидящие слева от прохода, вели себя значительно тише, стараясь ничем не привлекать к себе внимание со стороны высокородных студентов. Разве что Никитин, сидящий на первом ряду, каким-то чудом, не поворачивая головы, углядел появившегося Белова, привстал со своего места и попытался то ли поприветствовать, то ли просто привлечь к себе внимание Андрея взмахом руки. Поскольку подобное поведение со стороны представителей Левого сектора резко выходило за рамки привычного, неудивительно, что на демарш студента-заучки отреагировали все присутствующие в аудитории.

Причем, как не странно, но этот невинный жест спровоцировал совершенно неожиданную реакцию. И ежели левое крыло просто осудило своего представителя гневными взглядами, которые, впрочем, достойным сыном купеческого сословия были проигнорированы, то аристократы, все как один, включая Принцессу и ее окружение, повернулись в сторону Андрея и выразительно в него вперились. Как будто бы в аудиторию вошел не студент второго курса Боевого факультета Имперской Академии Магии — Граф Андрей Белов, а неведома зверушка, к тому же потенциально чреватая многочисленными неприятностями. В помещении установилась зловещая, противоестественная тишина. Триггером, спровоцировавшим возврат ситуации к прежнему околохаотическому состоянию послужили слова Маркиза Дмитрия Ульянова, обращенные к князю Рюмину.

— Я же сказал, что наш дуэлянт обязательно появится. Не даром же я поставил на его победу свое месячное содержание. А вы, Князь, пытались всех уверить, что Граф Белов, убоявшись дуэли с вами, еще вчера покинул Москву. Вот не пойму, князь, то ли вы лжец, то ли просто фантазер неуемный, принимающий желаемое за действительное.

Андрей, как впрочем и подавляющее большинство студентов, с удивлением осознали, что Маркиз Ульянов ни в грош не ставит Князя Рюмина. Это при том, что последний принадлежал к числу наследников Древнего Рода и в числе пяти фаворитов, не считая самого Андрея Белова, реальный уровень которого для присутствующих был неизвестен, уже прошел две трансформации своего Магического Источника. И на полном на то основании считался Старшим Учеником, вплотную приблизившимся к Третьей Трансформации.

В такой ситуации называть своего оппонента лжецом, было как минимум неосторожно. Не понятно, на что рассчитывал Маркиз, разве лишь на то, что вызывать его на дуэль Амбал в ближайшее время не станет. Поскольку обременен предстоящей дуэлью с Графом Андреем Беловым.

Впрочем подобные нюансы были выше понимания Рюмина. Амбал, который в это время стоял на нижней площадке лестницы, разделяющей аудиторию на две половины, отреагировал на эти слова с присущей ему экспрессией. Сначала невразумительно, но громко зарычал, а затем попытался бросится на своего обидчика, словесно его унизившего. При этом кулаки Дмитрия Рюмина охватило багровое пламя, свидетельствующее о том, что Князь снова, вопреки действующим в Академии правилам, активировал боевой магический скилл.

И снова же, прежде чем Амбалу удалось преодолеть расстояние отделяющее его от Маркиза Ульянова, который по привычке занял конторку, расположенную практически в самом верху аудитории, на двенадцатом ярусе, сподвижники Князя, Барон Николай Стрельников и Барон Алексей Рассомахин, в которых Андрей без труда опознал секундантов своего противника, почтивших его вчера визитом, смогли удержать своего неформального лидера от необдуманного поступку.

— Ты будешь следующим, — зловещим тоном заявил Амбал, ткнув пальцем в сторону возмутителя спокойствия. После чего позволил своим клевретам усадить себя за конторку, расположенную посредине третьего яруса Правого сектора. Нависнув при этом практически над головой у младшей Принцессы Династии Цзынь. Которая, в свою очередь, сидела посредине первого ряда.

Подобная диспозиция здорово не понравилась людям Принцессы. Но претендовать еще и на третий ярус, дабы расширить буферную зону между Благодатной Лилией Хо и остальными присутствующими телохранители не рискнули. А уж когда Амбал, срывая свое раздражение скомкал лист бумаги, лежащий на столешнице конторки, и запустил его в сторону лекторской кафедры, прямо над головой у Принцессы, да так что вспыхнувший на мгновение голубым силовой щит, засвидетельствовал о срабатывании Защитного Амулета Принцессы, отреагировавшего на пролетающий рядом предмет, Андрей подумал, что его секундант, возможно ничем особо и не рискует. С таким несдержанным характером Князь Рюмин вполне может в ближайшее время нарваться на фатальную неожиданность.

Убедившись, что ему не удалось спровоцировать Амбала, Маркиз Ульянов разочарованно цыкнул зубом и чуть ли не скомандовал своему соседу — Кириллу Васильеву: «Барон, нам срочно надо обговорить с нашим подопечным условия предстоящей дуэли». После чего подхватив того под локоток потащил вверх, на последний четырнадцатый ряд, туда где расположился Белов.

Андрею на секунду показалось, что в аудиторию нелегально проник сумасшедший звукооператор, который развлекаясь клацает тумблером, включая и выключая звук. Сначала сплошной шум. С появлением в учебном помещении самого Андрея и после того, как к этому факту привлек всеобщее внимание Никитин, — полная тишина. После заявления Маркиза Ульянов и гневной отповеди Князя Рюмина звук снова на секунду включился и тут же выключился, в ответ на срабатывание Силовой Сферы, окружающей Принцессу. Следующее переключение тумблером было вызвано опять же словами Маркиза, обращенными к Барону Васильеву.

Непрерывный шум, создаваемый разговорами доброй сотни студентов, живо обсуждающих события, свидетелями которых они только что стали, позволял надеяться, что беседа проистекающая на галерке в узком кругу между Графом Беловым, Маркизом Ульяновым и Бароном Васильевым, не станет достоянием широкой общественности. Тем паче, что сама беседа стала развиваться в русле совершенно неожиданном для всех ее участников.

На всякий случай Андрей периодически, с помощью Эмоционального Сканера, отслеживал чувства своих однокурсников, рассчитывая уловить соответствующие образы, в случае, ежели кто-либо из присутствующих попытается активировать магическое умение, направленное на подслушивание чужих разговоров. Определенные неудобства создавал тот факт, что добрая половина студентов как раз и обсуждала самого Андрея. И даже светские львицы в лице Измайловой и Романовой несколько оживились, отойдя от культурного шока, вызванного фатальным стечением обстоятельств, проявившемся в одновременном использовании ультра модной краски для волос, и теперь периодически бросали заинтересованные взгляды в сторону будущего дуэлянта и его секундантов. Да и Эмоциональный сканер однозначно свидетельствовал об этом интересе. Оставайся Андрей Белов собой изначальным, такое внимание ему бы необычайно польстило. А вот нынешнему Белову все было как бы по барабану. Правда оставался открытым вопрос: стоит ли так демонстративно игнорировать соперниц, либо для того чтобы окончательно не дискредитировать привычный образ Белова следует подыграть хотя бы той же Эллионоре Измайловой. Так ничего для себя и не решив, тем более, что после многолетнего увлечения рыжеволосой Анной, кризис- менеджер стал с опаской относиться к рыжим, пусть даже и крашенным, Андрей включился в беседу.

Вот только мимолетное отвлечение на красоток сыграло с ним дурную шутку. В ответ на ни к чему не обязывающую фразу Барона Васильева: «Нам всем надо придумать, как Вам, Граф, победить в дуэли с Князем Рюминым. И это чрезвычайно важно. В противном случае Маркиз потеряет свое месячное содержание. А Ульянов без денег, это вовсе не то, что финансово состоятельный Ульянов. Он сразу же становится склочным и угрюмым. Я уж не говорю о том, что Князь попытается вас банально прикончить в этой дуэли», Белов не слишком задумываясь о последствиях ляпнул в ответ: ' Вы несомненно правы, Ваше Высочество. Мы не можем допустить банкротства, пусть и временного, Маркиза'.

Гнетущую тишину, наступившую в кругу сообщников после этих слов Андрея можно было резать ножом. А взгляды, которыми его одарили Васильев и Ульянов, как раз и сгодились бы в качестве колюще-режущих инструментов.

Глава двадцать седьмая. Дружеская беседа на троих

Глава двадцать седьмая. Дружеская беседа на троих.

Дружеская атмосфера, которой казалось еще секунду назад ничего не угрожало, мгновенно превратилась в нечто диаметрально противоположное. Признаться, Андрей не сразу и сообразил, что виной тому послужили его последние слова. Своим «Ваше Высочество» он буквально плюнул в душу собеседникам, невзначай, этак мимоходом, продемонстрировав, что тайна Наследника Престола, которую его визави однозначно тщательно оберегали, и не тайна вовсе. А так —