Заповеди Леси - Ирина Михайлюк

Все жители деревни собрались в одном месте, в одном большом доме, предназначенном для торжеств. Весь зал был залит лучами солнечного света. Ут-ренняя дымка придавала таинственности. Музыка, древняя как сама жизнь, лилась со всех углов.

Женщины в длинных платьях танцевали со своими кавалерами. Люди на-поминали бабочек: красивые создания, ослеплённые ярким цветком и гибнувшие из-за этого.

Всё вокруг говорило о хорошо отрепетированном спектакле. Только это представление повторялось из года в год. Всё было прекрасно выучено, не оста-валось места для оплошностей. Дамы с кавалерами танцевали без единой по-марки, скрипачи играли так, что некоторые городские гении могли им позавидо-вать.

Я не была ослеплена этим великолепием. Возможно, если бы этот бал уст-роили в самом начале моей жизни здесь, то он произвёл бы сильное впечатление. Но спустя месяцы осталось лишь безразличие.

Рома моментально исчез в толпе. Наверно, пошёл искать одну из своих дам. Я знала, что у него завелся ещё кто-то помимо Оли. Правда не знала, кто эта счастливица.

Ко мне подошёл Дима. Он пригласил меня на танец, и я согласилась. Я не хотела обижать его отказом. Всё же он был моим другом.

Оказалось, что он вовсе не умеет танцевать. Мы с ним неуклюже раскачи-вались среди других пар.

Оля говорила, что он стал другим. Но я видела перед собой прежнего Диму, он даже был чуть более весёлым и беззаботным.

— Странная традиция — устраивать такие балы. Это попахивает средневе-ковьем.

— Ты почти права. Эта очень древняя традиция. Только раньше это были кровавые балы, — он внимательно наблюдал за мной из-под опущенных ресниц.

— В смысле?

— Раньше после таких балов обычно приносили человеческую жертву.

Я невольно поежилась. Надеюсь теперь это не так, подумала я. А потом мне стало интересно, какому богу они приносили жертву. Зачем вообще это нужно? Неужели, чтобы заслужить божье благословение, нужно заплатить кро-вью? Разве жизнью можно торговать?

Танец закончился, и я облегчено вздохнула. Но Диму это, похоже, не обра-довало, он выглядел расстроенным. Я пожалела его и осталась рядом, хотя уже придумала тысячу причин для того чтобы уйти.

Как жаль, что мы так отдалились друг от друга, но я больше не чувствовала духовной близости, связывавшей нас до этого. Дима вдруг стал обычным мальчи-ком, с которым было весело поболтать. Ни друг, ни брат, просто один из множе-ства точно таких же людей.

Мы около часа просто болтали друг с другом. А потом всё прекратилось. В зал вошел Эрик. Ещё не видя, я чувствовала его присутствие. Наверное, так рабы, отмеченные какой-нибудь чёрной меткой, чувствуют приближение своего хо-зяина. Я не видела его несколько дней, и уже успела безумно соскучиться. Мне не хватало моего «хозяина».

Он почти сразу же нашёл меня. Я чувствовала его за своей спиной. Он хо-тел удивить меня, но…

… ему никогда не застать меня врасплох.

— Позвольте пригласить?

Я резко обернулась. Никогда не думала, что когда-нибудь буду так сильно рада видеть нежить. На моих губах расцвела искренняя улыбка. И я вложила свою ладонь в ладонь Эрика. Думаю, сияние моих глаз в тот момент было красноречи-вее любых слов.

Дима что-то сказал мне, но я не обратила внимания. Всё стало таким далё-ким и не имело не малейшего значения. Власть Эрика надо мной становилась всё крепче и крепче. Уже ничто не могло меня спасти.

Мы направились в центр зала. Все взоры были направлены на нас. В иде-альном спектакле кто-то начал импровизировать. Мы ломали систему, мы были непокорны обществу и миру.

А потом мы оба закружились в танце. Я чувствовала его руки на своей та-лии. Я видела, как восторг, горящий в моих глазах, отражался в его. Мне каза-лось, что мы почти едины, но это было лишь иллюзией.

Танец — это полёт. Это что-то невесомое и прекрасное. Это когда двое по-нимают друг друга без всяких слов. Мы парили среди других пар, и время для нас остановилось навсегда. Мы были единственными настоящими в кукольном мире театра и абсурда.

Мы смотрели друг другу в глаза и, казалось, перестали замечать окружаю-щих.

А потом мы остановились. Мы продолжали смотреть друг на друга, и я знала, что последует за этим взглядом. Это рано или поздно должно было слу-читься. Всё тайное становится явным.

Эти чувства нельзя был отрицать.

Ещё несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, а потом его губы накрыли мои. Я ожидала, что это будет по-другому, как тогда в лесу, но поцелуй был требовательным и жёстким, словно Эрик ставил на мне клеймо. Правда, я с готовностью ответила на эту грубую ласку.

Хотя я знала, что пути назад уже не будет, я не собиралась останавли-ваться. Всё изменилось, я изменилась.

Я почувствовала привкус крови. Кажется. Эрик укусил меня. Но мне не хо-телось прерывать это безумие.

А потом кто-то удивленно охнул, и мы оторвались друг от друга. На нас уставилась по меньшей мере несколько сотен пар глаз. Некоторые люди были за-интересованы, некоторые просто осуждали нас. А вот в глазах Ромы я прочла лишь презрение. Это было последней каплей. Я вдруг всё для себя решила, мне захотелось окончательно разрубить узел и создать что-то новое, начать заново.

Он словно понял меня. Я даже не помню, как мы выбежали из зала. Я помню лишь то, что мы оба убежали в лес, держась за руки.

Мы целовались. И это было совсем не так, как до этого. Между нами словно разрушилась невидимая стена, и мы, обрадованные такой возможностью, жадно изучали друг друга.

Эрик целовал моё лицо, мою шею. Я была почти уверена в том, что позже обнаружу его отметины на своей коже. Следы его почти любви… Жестокой, не-правильной, порочной.

Мы дошли до его дома. Это был небольшой, ветхий домик. Прежде чем открыть дверь, Эрик прижал меня к ней, и мы продолжили наше увлекательное занятие.

Страсть… Я никогда не думала, что от неё можно сгореть. Но в тот день я действительно горела, сгорала от чувств, переполняющих меня изнутри. И каждое прикосновение обжигало мою кожу.

Нам всё же удалось зайти внутрь. Эрик боялся, что я передумаю, в каждом его прикосновении можно было ощутить страх и неуверенность.

В доме были кухня и две комнаты, одну из которых он использовал, как библиотеку, а вторую как спальню. В тот день я не успела всё рассмотреть.

Как только мы вошли в спальню, Эрик снова принялся меня целовать. Я запустила пальцы в его густые волосы и полностью отдалась ощущениям. Его губы на моих губах, его руки на моей талии.

А потом я обо что-то споткнулась, и мы оба повалились на кровать. Мне хотелось сказать, что я сделала это не специально, но способность говорить поки-нула меня. Я слишком сильно нервничала, поэтому рассмеялась. Уж слишком ис-теричным был мой смех.