Ближний круг «царя Бориса» - Александр Коржаков

Назначение Сосковца окончательно поляризовало окружение Ельцина. Противники Олега с ходу разработали план по его дискредитации. Главная роль в этой схватке была отведена Илюшину.

Сначала я недоумевал: Сосковца Президент выбрал самостоятельно, отчего же такое противостояние?! Но, увы, с опозданием понял, что все эти Илюшины, Сатаровы, Пихои мгновенно сообразили: кто обеспечит победу на выборах, тот и станет преемником Ельцина.

В самом начале противостояния спичрайтер Президента Людмила Пихоя как-то заглянула в президентский буфет. Она, видимо, уже отметила чей-то юбилей и пребывала в слегка хмельном состоянии. И вдруг, без всякого повода, разразилась в окружении официантов гневной филиппикой по поводу Олега Николаевича.

Главный аргумент Пихои против назначения Сосковца поверг президентского шеф-повара Самарина в глубокие размышления. Первый вице-премьер, как выяснилось на кухне, был, оказывается, политическим импотентом. Правда, на слове «политический» Дима внимания не заострил, посчитав, что спичрайтерша по каким-то более интимным причинам возненавидела такого видного и приятного во всех отношениях мужчину, как Сосковец.

Первые заседания выборного штаба проходили в Белом доме, на пятом этаже, в том самом зале, где в августе 91-го находился Штаб обороны. В них принимала участие Таня, тогда Дьяченко, и Илюшин стремился продемонстрировать ей свои лучшие чиновничьи качества. Но дочери Президента каверзные вопросы Виктора Васильевича, адресованные членам штаба и лично Сосковцу, показались бестолковыми, а сами заседания непонятными и утомительными.

Юрий Лужков намекнул нам, что Белый дом не лучшее место для предвыборного штаба действующего Президента, и несколько заседаний мы провели в мэрии. Помещение там было просторнее и хлебосольнее, в перерывах подавали чай, после заседаний – коньячок с лимончиком и легкий закусон.

Аналитическая группа Сосковца собиралась на госдаче в Волынском, в маленьком уютном особнячке. Олег навещал аналитиков ежедневно и всюду поспевал.

Шеф настаивал, чтобы подписей в поддержку его кандидатуры собрали побольше и быстрее остальных претендентов. Сосковец обратился за помощью к министру путей сообщения Фадееву. Геннадий Матвеевич в кратчайшие сроки организовал поддержку железнодорожников. Ельцин был потрясен такой оперативностью, но не знал, что телеканал НТВ уже раскритиковал и излишнюю торопливость Президента, и желание любой ценой получить доверие граждан. В то время директор компании Малашенко еще не принимал участия в работе предвыборного штаба Ельцина, а потому по привычке, сложившейся за последние годы, не упускал случая уколоть Президента по любому поводу.

Неподалеку от аналитиков Сосковца, в том же Волынском, расположился штаб помощника Президента Сатарова. Они тоже что-то энергично сочиняли. Первый продукт сатаровских аналитиков «убил» меня своей гениальной простотой – к Президенту нужно срочно пригласить имиджмейкеров. Пригласили двух под одним названием «Никколо М». Мне они показались неплохими людьми, в меру образованными, в меру овладевшими новой для России профессией. Им хотелось сделать себе имя на Ельцине, и они вовсю старались получить работу в предвыборном штабе кандидата в Президенты России – Бориса Николаевича Ельцина.

Шеф их принял пару раз лично, а затем охладел. Для имиджмейкеров это плохой признак. Клиент должен чувствовать едва ли не физиологическую зависимость от хорошего учителя. А если у заказчика нет даже интереса к личности имиджмейкера, то и пользы от общения с ним не будет.

После фиаско расстроенные имиджмейкеры пришли ко мне. Они вместе с командой Президента ездили в Белгород и наблюдали за поведением Ельцина со стороны, чтобы потом дать квалифицированные советы.

Проговорил я с ними часа полтора. Они подарили мне «с уважением и на добрую память» свои книги. Мне пришлось раскрыть им некоторые наши секреты, и в частности малую часть того, что делают ребята из штаба Сосковца. Они слушали внимательно, а затем высказались:

– Тогда мы просто не понимаем, зачем нас пригласили, если у Президента уже есть квалифицированные имиджмейкеры.

Больше я их не видел.

На одном из заседаний штаба в мэрии губернаторы Самарской и Ленинградской областей докладывали о подготовке к выборам. Константина Титова возмутил авторитарный стиль руководства Сосковца. А ленинградец Александр Беляков, наоборот, жесткие указания Олега Николаевича тут же принял к исполнению.

Тане, тогда Дьяченко, тон Сосковца не понравился. Она ворчала:

– Так нельзя себя с людьми вести.

Хотя никогда прежде не руководила ни большим коллективом, ни малым. Если бы хоть раз дочурка побывала на бюро горкома партии, хоть свердловского, хоть московского, и посмотрела, как расправлялся с людьми ее отец, она бы о повелительном тоне Олега Николаевича больше не заикалась. Стиль Сосковца еще только приближался к раннему ельцинскому. В интервью «Московскому комсомольцу» «крестный отец» Б.Н. Ельцина Яков Петрович Рябов (бывший до ЕБН первым секретарем Свердловского обкома КПСС) сетовал, что ему «так и не удалось изменить привычку Ельцина подминать всех под себя, расти за счет других.

– Мне очень хотелось, чтобы Борис набрался человечности и элементарной культуры. Но… не получалось».

Далее он рассказал, что у Ельцина, когда тот стал начальником, «появилась черта, которую он так и не смог в себе перебороть, – грубость, хамство по отношению к подчиненным… Но это с подчиненными, а с начальством Ельцин выбрал иную тактику общения», которую Рябов охарактеризовывал как «подхалимство, лесть, стремление угождать везде и во всем»…

…Илюшин же, сердобольно проникшись Таниным недовольством, мгновенно завернул свою интригу. Садился рядом с ней, вел подробные записи и нашептывал едкие замечания. Если Таня кивала головой в знак согласия, Виктор Васильевич усиливал атаку. Он приходил на заседание с подготовленными заранее вопросами и старался их во что бы то ни стало задать.

Противостояние набирало силу и закончилось в один миг для всех тех, кто работал в штабе Сосковца. Эти люди действительно ориентировались на свою выборную стратегию. Зная состояние здоровья Ельцина, они не хотели, чтобы Президент бегал плейбоем по городам, стадионам и сценам.

Меня же пугало другое обстоятельство – интенсивные предвыборные мероприятия могли уложить шефа в могилу и привести к политическому кризису. Тогда бы пришлось отменять выборы. Риск казался неоправданным и кощунственным по отношению к гражданам России. Дальнейшие события показали: от провала нас спасло чудо, которого, впрочем, могло и не быть.

Неожиданно в штаб Сосковца пришел циркуляр за подписью Ельцина. В нем говорилось, что на первое заседание Совета по выборам приглашают Коржакова и Сосковца. А руководитель Совета – сам Президент. Тихий переворот в предвыборной команде свершился. Илюшинско-сатаровская интрига получила продолжение.

В тот первый Совет вошли Илюшин, Черномырдин, Егоров, Сосковец, Лужков, Коржаков и Таня Дьяченко. Исполнительный штаб возглавил Илюшин. Потом постепенно появились новые члены.

Чубайса среди них не было. Нам лишь негласно сообщили, что создана некая аналитическая группа под его руководством. Она работает в мэрии, над офисом группы «Мост». Это действительно удобно – под боком Филипп Бобков со своими профессиональными аналитиками и эксклюзивной информацией Службы безопасности «Моста».

После переезда в «Президент-отель» у Чубайса, наконец, появился кабинет в приличном месте.

Это была моя идея – устроить штаб в «Президент-отеле». Хотя Илюшин и Филатов ее отвергали:

– Этого делать нельзя. Вдруг коммунисты прознают, сколько мы платим за аренду.

Я им возразил:

– Нет, пусть оппоненты нас тоже боятся. Они используют Государственную думу как предвыборный штаб, ничего не платят за эксплуатацию помещений, за правительственную связь, за междугородные переговоры.

Илюшин, наконец, внял моей аргументации и согласился на «Президент-отель». Заместителем начальника илюшинского штаба я порекомендовал своего первого зама – генерал-майора Георгия Рогозина. Он написал заявление об уходе в отпуск и перебрался в гостиницу. Просиживал там с утра до ночи. В какое бы время я ни позвонил ему, хоть поздно вечером в воскресенье, он снимал трубку.

– Что ты сидишь сутки напролет, почему дома не бываешь? – упрекал его.

– Александр Васильевич, еще дела. Не волнуйся, все будет нормально, – слышал стандартный ответ.

Рогозин вел всю аналитическую работу. У меня же времени для аналитической работы не оставалось, я контролировал финансовые дела. Если бы в штабе так открыто и нахально не воровали, никакого скандала, связанного с деньгами для избирательной кампании Ельцина, не случилось.

…Первое заседание Совета прошло в Кремле, в кабинете Президента. Кандидат зачитал двадцатиминутную речь, следом выступили Черномырдин и Лужков. Говорили без бумажки. Я тоже хотел высказать некоторые замечания, но шеф вдруг прервал заседание: