1998 - ElectroVenik

— Ну да. Но не из-за Мародеров, а из-за вырвавшегося у него слова.

— Что-то я не пойму.

— Он назвал Лили «грязнокровкой». Ладно, это в прошлом. Меня не это волнует. Я отчетливо видел ненависть и презрение в глазах матери, когда она смотрела на отца. Вот тогда у меня и возник вопрос: как получилось, что вы стали мужем и женой?

Гарри требовательно глядел на родителей. Те погрузились в воспоминания и не спешили отвечать.

— Знаешь, Гарри, Джеймс на седьмом курсе сильно изменился.

— То же мне говорили Сириус и Ремус. Дескать, перестал лохматить волосы, задирать всех подряд и баловаться со снитчем, — мрачно пробурчал Гарри.

— В точку. Мне таки промыли мозги. Просветили, что мое поведение — не лучший из вариантов.

— И кто же? И почему не сделал этого раньше?

— Одна девушка, ты ее вряд ли знаешь. Я с ней случайно разговорился в Хогвартс-экспрессе. У меня тогда была хандра, потому что Лили только что меня в очередной раз отшила. Я даже имени ее не помню, Когтевранка, помладше меня.

— Хоть что-нибудь помнишь?

— Светлые, почти белые волосы, мечтательное выражение лица. Она ушла, когда к ней подошел ее парень — тот еще тип, кажется, она назвала его Ксено…

— Ксенофилиус Лавгуд?

— Точно.

— Наверное, это была мама Полумны Лавгуд, вы ее видели. Полумна в нее пошла, а Ксено после гибели жены от какого-то эксперимента окончательно свихнулся.

— Мне эта Полумна показалась несколько странной. И даже жутковатой.

— Единственное жутковатое в ней то, что несмотря на свои странности, она любит и умеет говорить неудобную правду. А вообще-то она очень хорошая, несмотря на…

— Ее истории про мозгошмыгов и морщерогих кизляков, — закончила Лили.

— Ну, вечер еще не близок, чем займемся? — Бодро спросил Джеймс. — Можно навестить Бродягу или Лунатика…

— У меня идея получше, — хищно усмехнулся герой магического мира. — Как насчет того, чтобы навестить моих милых родственничков по матери? Я так и не выбрал ведь еще время, чтобы показаться им на глаза.

— Как ты любишь Петунью, ты нам уже рассказывал, — Лили улыбнулась. — Что ж, я тоже не против повидать сестру, а заодно спросить, почему же она так обращалась с моим сыном.

— А Дурслей инфаркт не хватит? А впрочем, все равно! Пошли?

— Погодите, мне надо подготовиться, — Гарри провел над лицом волшебной палочкой, придавая ему чуть больше сходства с Джеймсом. А потом открыл глаза, которые светились яростью и злобой, до жути напоминая Волдемортовые. Он засмеялся леденящим смехом. — Ну, как, впечатляет? Кто пойдет первым?

— Впечатляет, признаю. Темный Лорд из тебя получился бы отменный.

— В том, что я, хоть и Темный, пока не Лорд, заслуга Джинни, — серьезно ответил Гарри.

Через минуту они трое стояли на Тисовой улице в Литтл-Уингинге. Лили и Джеймс тоже постарались над выражением лиц, так что сейчас напоминали не Поттеров, а Лейстренджей. Гарри прошел к дому Дурслей и сильно постучал, игнорируя замок.

— Кого там черти несут среди ночи? — рявкнул Вернон, распахивая дверь. Из гостиной выглядывали Петунья и Дадли.

— Здравствуй, дядя. Не признал? — холодно произнес Гарри. Несуществующий ветер развевал полы его мантии.

— Т-т-ты? — выдохнул Дурсль. — Ты же умер! Убил того козла и погиб! — Его лицо стремительно белело.

— Я воскрес. И не я один, как видишь, — Гарри протянул руку, вталкивая дядю внутрь дома. За ним вошли Лили и Джеймс.

Петунья завизжала, увидев, кто сопровождает племянника, и попыталась сбежать. Впрочем, дальше гостиной она не убежала. Вернон стремительно уползал туда же, пока ночные визитеры оглядывали прихожую, лестницу и чулан под ней. Джеймс завернул в кухню. Вскоре они втроем встали в проеме гостиной, оглядывая съежившихся в дальнем углу Дурслей.

— Кто эта свинья? — спросил Джеймс, указывая волшебной палочкой на Дадли.

— Это Дадли, мой, так сказать, кузен, отец, — голос Гарри был все так же холоден.

— Это и впрямь твой сын, сестрица? — холодно спросила Лили. Петунья сдавлено кивнула. — Что ж, тогда я, очевидно, должна поблагодарить тебя и твоего мужа, что мой сын не напоминает ожиревшего кита. Ты ведь на это рассчитывала, когда Гарри запирали в чулане без еды за малейшую провинность? — ее голос был полон ледяного яда. Даже Гарри пробрало, что уж говорить об остальных. Белла бы от зависти повесилась, услышав эту ее фразу.

— Вы не имеете права… — начал было несколько оправившийся от первоначального испуга Вернон, но тут же захрипел, хватаясь за горло, повинуясь мимолетному движению волшебной палочки Гарри. Через несколько секунд он его отпустил.

— Так на что мы не имеем права?

— Нападать на не-волшебников, — всхлипнул Дадли. — Так нам говорили те люди…

— Дедалус и Гестия?

— Да. Они сказали, что ваше Министерство…

— Ты и правда считаешь, что у мертвых есть министерство? — насмешливо поинтересовался Джеймс. — Надо же, я-то при жизни не верил в разговоры о том, что маглы — это тупые свиньи. Видимо, зря.

— Возможно. Хотя и среди маглов есть исключения.

— Ладно, убьем их и вернемся домой.

— Ты так спешишь, мама? А как же наш план?

— Мне просто противно находиться в этом доме. Делай, что хотел, и идем отсюда, сын.

Гарри подошел к дяде и надрезал ему руку заклятьем. Он взял его кровь и вычертил на полу своеобразный символ. После чего стал нараспев читать древнее заклинание, совершая сложные движения обеими палочками. Он давно уже это придумал — вызвать Дурслям полтергейста. Кровь Вернона должна была привязать духа именно к Дурслям, а не к дому. Он закончил, и знак на полу вспыхнул и исчез. Где-то послышалось хихиканье нового полтергейста. Поттеры трансгрессировали с оглушительным хлопком.

— Это было действительно весело. Прямо как в старые добрые времена моей бурной молодости.

— Ну, я бы так не сказала. Мародеры никогда до такого бы не додумались — привязать полтергейста к надоевшей личности.

Поттеры посмеялись, довольные в общем-то пустяковой местью. Не так уж страшен вызванный полтергейст, убить или серьезно покалечить он не может, а вот напугать — это да. Да и просуществует он недолго, от силы пару месяцев — Гарри проводил ритуал вызова небрежно. Вот Пивз, вызванный неизвестным проказником как полагается, того можно изгнать только после продолжительного сложного ритуала, требующего долгой подготовки и больших сил. Никто, включая Дамблдора, не желал тратить свои силы и изгонять школьного полтергейста.

Гарри пожелал родителям спокойной ночи, оставив их размышлять над его словами по поводу еще одного ребенка. Фактически, Гарри намекнул, что нерастраченные запасы родительской нежности не обязательно тратить на него. Джеймс и Лили всерьез обсуждали перспективу, в конце концов Джеймс убедил Лили немного повременить и дать «шутке», как окрестил ее Гарри, осуществиться.