И возьми мою боль - Чингиз Абдуллаев

— Мы, — понял Жеребякин.

— Ага. Вот тебе и новости. Ночью милиция вместе с сотрудниками какого-то специального бюро арестовала младшего брата Махмудбекова. Для того, чтобы не допустить активных действий его боевиков в Москве. Теперь твоя очередь. Готовься, за тобой скоро приедут.

— Значит, они решились?

— Видимо, да. И наверно, так решил сам Зардани. Напрасно вы упустили старшего брата на даче. Теперь уже поздно что-либо исправить…

Жеребякин бросил трубку. Позвонил в машину Бориса, приказал немедленно вернуться. Когда тот вернулся, Жеребякин нервно приказал:

— Все отменяется. Твоя задача убрать Исмаила Махмудбекова. Исправить собственную ошибку. Срок — до сегодняшнего вечера.

— Это невозможно, — покачал головой Борис, — мы уже узнавали. В больнице у него собственная охрана. Плюс пост милиции. К нему даже его людей не пускают с оружием.

— Значит, ты придумаешь что-нибудь другое, — разозлился Жеребякин, — меня не касается, как ты это сделаешь. Мне нужно, чтобы сегодня до вечера он был убит. Ты понимаешь — убит.

— Мы постараемся, — вздохнул Борис.

— И еще, — остановил его Михаил, когда он выходил из комнаты. — Если меня возьмут… В общем, если со мной что-нибудь случится, никто не может отменить мой приказ. Даже Колосов, Действуй, как договорились. Сегодня твой объект — Исмаил Махмудбеков. Завтра — ресторан «Серебряное копье». Если я не увижу тебя и через два дня, тогда мой адвокат передаст тебе мое следующее поручение.

— Вы думаете, вас могут арестовать?

— Уверен, — пробормотал Жеребякин. — Они попытаются это сделать, хотя, думаю, это будет нелегко. Уезжай и помни о том, что я тебе сказал. Сегодня до вечера ты должен все решить Оставь часть своих ребят на даче, мне понадобится много людей для охраны.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся Борис, решив, что босс просто перетрусил, — мы все сделаем.

Михаил Жеребякин сильно успокоился бы, если бы узнал что как раз в тот момент, когда он разговаривал с Борисом, из под ареста был выпущен Адалят Махмудбеков. Его адвокат легко доказал, что слова Адалята нельзя рассматривать как угрозу. Адвокат доказывал, что эти слова относились к божественной каре, а не были вульгарной угрозой.

Прокурор понимал, что адвокат врет. Да и адвокат знал, что он врет. Но у прокурора не было никаких конкретных фактов, и он не мог держать в тюрьме даже такого человека, как Адалят Махмудбеков. Формально не совершивший никакого преступления, задержанный за смехотворную статью, он никак не мог содержаться в КПЗ или в тюрьме. К тому же совсем недавно президент отменил знаменитое постановление, по которому человека, подозреваемого в совершении тяжких преступлений, могли держать в тюрьме до тридцати дней. Постановление было отменено, и республиканская прокуратура жестко следила за тем, чтобы не нарушались права уголовников и рецидивистов.

Именно поэтому прокурор был вынужден освободить Адалята Махмудбекова из-под стражи. Не помогло даже то обстоятельство, что прокурору лично звонил генерал Артюхов. Прокурор не мог принимать во внимание гипотетически возможные перестрелки в городе, которые могли произойти, если преступник выйдет на волю.

Одновременно прокурор отказал в выдаче санкции на арест или задержание Михаила Жеребякина.

Раздосадованный генерал пытался объяснить прокурору, насколько серьезным может оказаться положение в Москве, если две преступные группировки начнут стрелять друг в друга.

— Ну и пусть стреляют, — сказал прокурор, — черт с ним. Чем меньше бандитов будет в городе, тем лучше. Знаете, мы даже радуемся, когда слышим об очередной бандитской разборке. Только так можно избавляться от их присутствия в городе:

Вы же не имеете права на отстрел рецидивистов? Вот они сами делают это за вас.

— Значит, по-вашему, пусть стреляют? Пусть делают все, что хотят?

— Я этого не говорил, — не смущаясь, заявил прокурор, — я только обратил ваше внимание, что не стоит так нервничать из-за нескольких бандитов.

Что бы они ни сделали по отношению друг к другу, это будут лишь их внутренние разборки. Лишь бы они не трогали остальных горожан.

— Вот этого мы как раз гарантировать не можем, — саркастически заметил Артюхов.

— Ну, я надеюсь, что до этого дело не дойдет, — с апломбом заявил прокурор. — А вообще, я вас не понимаю, товарищ генерал. Бандиты хотят убивать друг друга. А вы считаете нужным изолировать их, чтобы они не причинили вреда друг другу. По-моему, это все несерьезно, генерал. Они даже в камере будут лидерами и вожаками. А убить в камере любого заключенного даже проще, чем на воле, где его нужно еще найти.

— И все равно я с вами не согласен и буду вынужден обратиться в республиканскую прокуратуру, — пробормотал генерал Артюхов.

— Это ваше право, — сухо сказал прокурор, — до свидания, — и первым положил трубку.

К этому времени Артюхов уже знал, что в двух районах Москвы убиты боевики из группы Жеребякина. И теперь он с понятным волнением ждал, какой именно ответный удар нанесет Жеребякин по группе братьев Махмудбековых.

Ждать пришлось недолго. И сообщение оказалось столь невероятным, что он поначалу даже не поверил в его истинность. В то время, как он спорил с прокурором, в палате реанимации снова пришел в себя Исмаил Махмудбеков. Увидев офицера, сидевшего на стуле рядом с ним и читавшего какую-то книгу, он усмехнулся.

— Вы меня охраняете или стережете? — спросил Исмаил.

— И то и другое, — не поднимая головы, сказал офицер.

— А где мои люди?

— Они в приемной. Если хотите, я кого-нибудь позову, — предложил офицер.

— Нет. Просто мне нужно знать, как давно я здесь лежу?

— Уже третий день.

— Три дня, — горько сказал Исмаил, — мою дочь нашли? — Ее ищут.

— Три дня, — повторил отец, — какой ужас. Где она находится все это время?

Офицеры, дежурившие рядом с раненым, были людьми подполковника Цапова и примерно знали о ситуации. Поэтому дежурный не стал ничего скрывать.

— Она еще жива, и с ней все в порядке, — сказал он, стараясь успокоить больного.

— Как — все в порядке? — спросил Исмаил. — Где она?

— Первую ночь она провела на даче, где ее оставил врач.

— Сколько ему лет?

— Он пожилой, — понял офицер, — больше пятидесяти. А вторую ночь она провела в доме старика ювелира. А ему восемьдесят, — быстро добавил он, заметив, как дернулся раненый, — вчера вечером мы едва ее не нашли, но она решила спуститься в метро.

— Спасибо вам, — кивнул растроганный Исмаил. — Если ее найдут, пусть меня сразу разбудят.

— Конечно, — согласился офицер, — мы сделаем так, как вы просите. Не беспокойтесь, я думаю, еще до вечера будут какие-нибудь известия.

— Тогда все в порядке, — тяжело вздохнул Исмаил, откидываясь на подушку.

Он и не подозревал, что в тот момент, когда он произнес эти слова, напротив больницы остановилась машина, из котором вышли трое. Они долго и напряженно спорили, показывая в сторону больницы. А затем сели в машину и уехали.

Офицер, которому надоело сидеть без дела, надоело читать, отложил журнал, достал сигареты и вышел из палаты, чтобы покурить. Именно в этот момент внизу снова затормозил тот самый автомобиль. Из него выскочили уже два человека. Один встал на колено, положил гранатомет на плечо, прицелился. Он явно умел обращаться с этой опасной штукой. По случайному совпадению в это время на улице не было машины, обычно стоявшем под окнами палаты раненого.

Боевики уехали на обед, решив, что ничего не случится, пока они отъедут на полчаса. Они и не подозревали, что за ними следили.

Офицер достал сигареты и зажигалку. Приятно было размяться после нескольких часов дежурства. Он подмигнул своим напарникам.

— На пляж ходили? — спросил он.

— Еще не успели, — ответил один из них. — Как там твой?

— Пришел в себя, опять нервничает, все дочь свою ищет.

— Ну это и понятно. Я бы тоже искал.

В этот момент боевик нажал на спуск. Лежавший в постели Исмаил Махмудбеков видел какой-то приятный сон. Он даже улыбнулся. И улыбнулся как раз в тот момент, когда граната, пробив окно, попала в комнату и взорвалась. Грохот взрыва был слышен даже в соседних кварталах.

От палаты реанимации почти ничего не осталось. Исмаил Махмудбеков умер мгновенно. Умер во сне, так и не успев досмотреть свой счастливый сон.

Боевики Бориса отъехали, а по больнице уже метались сотрудники милиции и охранники, так и не понявшие, отчего взорвалась палата.

Глава 28

Раненого Стольникова повезли в тюрьму, а не в больницу. Он еще несколько раз просил позвонить подполковнику Цапову, просил разрешения самому связаться с ним, но его никто не слушал. Ему повезло, что оба ранения оказались не очень тяжелыми. В плече было сквозное ранение, а вот в кисти правой руки застряла пуля, и любое движение причиняло острую боль.

Лишь когда следователь начал допрос, решив взять бандита еще «тепленьким», стало ясно, что Стольников всего лишь отстреливался от напавших на него бандитов, что подтвердили и сотрудники милиции. А так как пистолет у него был зарегистрирован на законных основаниях, следователю пришлось разрешить вызвать для Стольникова врача и позволить ему позвонить наконец подполковнику Цапову. Но осмотревшие Стольникова врачи потребовали немедленной госпитализации.