Роза и ее братья - Луиза Мэй Олкотт

о самочувствии его жены, что она больше не лежит на диване и стала очень подвижной – и это при ее-то слабом здоровье!

– Да что ты говоришь! Дай-ка и мне взглянуть на эту книжку. – И тетя Клара принялась с новообретенным уважением рассматривать новые фасоны, ибо раз уж известная модница миссис Ван Рюшкинс собирается носить эти «ужасы», негоже от нее отставать, несмотря на все предубеждения.

Доктор Алек посмотрел на миссис Джесси, и оба улыбнулись, потому что «мамочка» была заранее посвящена в тайну и теперь от души наслаждалась происходившим.

– Я так и думал, что это решит дело, – добавил, кивнув, доктор.

– А я не стала дожидаться, когда миссис Ван введет новую моду, и впервые в жизни опередила на этой стезе Клару. Мне уже шьют мой «костюм свободы», и недалек тот час, когда вы увидите, как я играю с Розой и мальчиками в пятнашки, – вступила в разговор миссис Джесси, кивнув доктору.

Тем временем тетушка Биби разглядывала Розин наряд – девочка уже сбросила пальто и шляпку и с жаром объясняла, что на ней надето под платьем.

– Вот, смотрите, бабушка, какая дивная алая фланель и цветастая нижняя юбочка, а еще длинные чулки – ах, до чего же они теплые! Мы с Фиби чуть от смеха не умерли, когда я все это надела, но теперь мне так нравится! В платье очень удобно, к нему не надо ни кушака, ни пояса, в нем можно сидеть и не бояться, что сомнешь всякие рюшечки, а это так облегчает жизнь! Мне нравится быть опрятной, а вот как разнаряжусь, только и думаю что о своей одежде, а это такая докука! Ну пожалуйста, скажи, что тебе нравится. Я с самого начала решила, что мне понравится, – хотелось порадовать дядю, потому что ведь никто на свете не знает о здоровье столько же, сколько он, – я бы и в мешок вырядилась, если бы он попросил.

– Этого я, Роза, у тебя просить не буду, я хочу другого: чтобы ты оценила и сравнила оба костюма, а потом выбрала тот, который тебе покажется лучше. А дальше думай своей головкой, – ответил доктор Алек, полностью уверенный в своей победе.

– Дядя, ну разумеется, я выбираю этот. Тот, другой, очень модный и – да, я не стану спорить, что он весьма красив, но он очень тяжелый, в нем я чувствую себя какой-то ходячей куклой. Я от души признательна тетушке за заботу, но, если можно, все-таки стану носить этот.

Роза говорила мягко, но решительно, и когда она взглянула на второй костюм – его принесла Фиби, – в глазах ее мелькнуло сожаление; ведь нет ничего естественнее желания быть похожей на других девочек. Тетя Клара вздохнула; дядя Алек улыбнулся и сердечно произнес:

– Благодарствуй, моя душа; а кроме того, прочитай эту книгу – тогда ты поймешь, почему я у тебя этого прошу. А потом, если хочешь, я преподам тебе еще один урок; ты о нем просила вчера, и мне кажется, этот предмет даже важнее французского и умения вести хозяйство.

– Правда? Какой? – И Роза перехватила на лету книгу, которую миссис Клара отшвырнула, точно какую-то гадость.

Хотя доктору Алеку уже исполнилось сорок лет, он не утратил мальчишеской страсти к поддразниванию и теперь, упиваясь своей победой, не удержался от искушения шокировать миссис Клару самыми ужасными предположениями, а потому ответил полушутя-полусерьезно:

– Урок физиологии, Роза. Не хотела бы ты стать ненадолго студенткой-медичкой? Тогда твой дядя-доктор выступит в роли преподавателя, а ты будешь готова вести его практику, когда он вынужден будет уйти на пенсию. Если согласишься, отыщу завтра свой скелет.

Это для тети Клары оказалось уж слишком, и она торопливо ретировалась в состоянии горестного смятения по поводу нового наряда миссис Ван Рюшкинс и новых ученых занятий Розы.

Глава девятнадцатая

Братец Костяк

Роза приняла дядино предложение – тетя Сара убедилась в этом три дня спустя. Она приехала к тетушкам с ранним визитом, услышала в кабинете голоса, открыла дверь, вскрикнула и тут же ее затворила – вид у нее был перепуганный. Из кабинета незамедлительно вышел сам доктор и поинтересовался, в чем дело.

– И ты еще спрашиваешь! Что это за длинный ящик, прямо как гроб? И эта страхолюдина уставилась на меня, как только я открыла дверь! – откликнулась миссис Сара, указывая на скелет, который болтался на люстре и бодро скалился в лицо всем зрителям.

– У нас работает медицинский колледж, куда принимают всех женщин; так что прошу, мадам, входите и окажите мне честь вступить в число студенток, – пригласил доктор, сопроводив свои слова церемонным поклоном.

– Давайте, тетушка, это так здорово! – воскликнул Розин голосок, а потом между ребрами скелета показалось румяное Розино личико – она улыбалась и очень весело кивала.

– Ты что тут делаешь, дитя? – осведомилась тетя Сара, опускаясь в кресло и начиная озираться.

– Сегодня мы изучаем кости, и мне очень нравится. Представляете, у человека двенадцать ребер, два нижних называются подвижными, потому что не прикреплены к грудине. Вот почему, если крепко затянуть талию, они легко втягиваются внутрь, сдавливают легкие, сердце и эту… сейчас вспомню это трудное словосочетание… полость грудной клетки. – Роза так и сияла от радости, излагая свои новообретенные знания.

– И ты разрешаешь ей трогать эту штуку? Она у нас ребенок нервный – боюсь, ей это не пойдет на пользу, – объявила тетя Сара, глядя, как Роза пересчитывает позвонки и заинтересованно крутит бедренный сустав в суставной ямке.

– Прекрасное наглядное пособие, ей очень нравится, а я намерен научить ее владеть своими нервами, чтобы они не стали ее проклятием, как стали для многих женщин по причине невежества и недомыслия. Превращать эти вещи в загадку или источник ужаса большая ошибка, и я очень надеюсь, что Роза научится понимать и уважать свое тело, чтобы впоследствии не проявлять к нему небрежения, как это делают большинство женщин.

– Ты хочешь сказать, ей это нравится?

– Еще как, тетушка! Тут все так прекрасно, так продуманно – прямо глазам своим не веришь! Вы только представьте себе: в одной паре легких шестьсот миллионов штуковин, которые называются альвеолами, а еще две тысячи пор на квадратный дюйм; сразу становится понятно, сколько нам нужно воздуха и как нужно заботиться о своей коже, чтобы эти крошечные дверцы отворялись и затворялись правильно. А мозг, тетушка! До чего же любопытная штука! Мы до него пока не дошли, но очень хочется, и дядюшка обещал показать мне манекен, который можно разбирать на части. Представляешь, как здорово будет