Том 7. Истории периода династий Суй и Тан - Ган Сюэ

там. Они повсюду расставляли сети, чтобы ловить птиц, никому не позволяя приближаться, а если кто-то не слушался, то того избивали и отбирали деньги. Они даже оставляли корзины со змеями для людей, говоря, что это для птиц императора. Только когда им платили, они забирали змей обратно. Народ ненавидел этих евнухов. Но императору было все равно, так кто же осмелится с ними справиться? Поэт Бай Цзюйи не выдержал и написал несколько стихотворений, раскрывающих ситуацию на дворцовом рынке. Например, «Старый продавец древесного угля».

Вот, наконец, за городом ночью

Выпал глубокий снег.

Утром запряг он быка в телегу,

Повел по скользкому льду.

Угольщик голоден, бык измучен,

А солнце уходит ввысь.

К югу от рынка, перед заставой,

Встали они в грязи.

Кто эти двое всадников гордых,

Что вскачь принеслись сюда?

В желтой одежде евнух дворцовый,

В белой — мальчик-слуга.

Держит чиновник в руке бумагу,

У него на устах приказ.

Воз повернули, быка погнали,

На север к дворцу ведут.

Весом больше тысячи цзиней

Угля тяжелый воз

В зимнее утро чиновник отнял —

Ему бедняка не жаль.

Красной тряпки один обрывок,

Яркого шелка кусок

К ярму быка привязал чиновник —

И тем заплатил за все!

Бай Цзюйи был не единственным, кто не мог спокойно смотреть на это, было много других, среди них и наследный принц Ли Сун. Он был достойным человеком, умел вести войска и умел писать. Он ненавидел поведение евнухов и всегда был к ним равнодушен, иногда даже ругал их. Евнухи боялись его. У Ли Суна было два близких друга — Ван Шувэнь, который научил его играть в шахматы, и Ван Жэн, который научил его читать. Эти два человека были выходцами из скромных слоев населения и стали мелкими чиновниками благодаря имперским экзаменам. Они были недовольны коррупцией в имперском правительстве и часто говорили Ли Суну то, что думали. Однажды они подняли вопрос о дворцовом рынке и детях Пяти Дворцов, говоря: «Это возмутительно, народ много жалуется!» Услышав это, тот встал и сказал: «Это нехорошо, пойду и скажу отцу моему!» Ван Шувэнь остановил его и сказал: «Если ты сейчас уйдешь, император будет недоволен тобой за вмешательство в дела правительства. Позже появится еще шанс». С этого момента у Ли Суна были свои планы, на то, что когда он станет императором, он обязательно изменит ситуацию. Ван Шувэнь и Ван Жэн также придумали много идей.

Никто не мог предположить, что Ли Сун скоро серьезно заболеет, не успев приступить к работе. В возрасте сорока пяти лет он внезапно перенес инсульт и упал в постель, не в силах встать, и только мог произнести «а-а-а». Евнухи, отвечавшие за управление, в тайне все были довольны. Кто должен был занять трон? Несколько евнухов закрыли дверь дворца, вышли и сказали всем: «Внутри идет обсуждение, но еще не решено, кто займет трон». Вэй Цзи Гун, ученый из Ханьлиня, сказал: «Что еще можно обсуждать? Хотя принц болен, но, если вы захотите заменить его, в стране наступит хаос!» Другие министры говорили то же самое. Только после этого евнухи вошли в дом, вывели Ли Суна и объявили о его восшествии на престол в качестве императора Тан Шуньцзуна.

Император Тан Шуньцзун не мог говорить, но в душе он все понимал. После восшествия на престол он пользовался жестами и выражениями, а также несколькими словами обозначал свое намерение: сделал Вэй Дия канцлером, а Ван Шувэня и Ван Жэна — министрами императорской администрации. Лю Цзунъюань, Лю Юйси и десятки других стали самыми важными чиновниками. На самом деле, именно Ван Шувэнь обладал реальной властью. После обсуждения нескольких моментов и сообщения о том, что император Тан Шуньцзун дал свое согласие, вскоре был издан императорский указ о реформе. Первое — остановить дворцовый рынок. Второе — упразднить пять мастерских для детей. Третье — отменить императору ежемесячные выплаты. Четвертое — освободить более 900 дворцовых служанок и музыкантов. Пятое — запретить покупать женщин для работы во дворце в качестве нянек. Все они соответствовали желаниям народа, как только они были изданы, это завоевало сердца людей, улицы наполнились смехом и аплодисментами.

Евнухи вывели Ли Суна и объявили о его восшествии на престол

Следующим шагом было наказание коррумпированных чиновников. Самым ненавистным чиновником в то время был коррумпированный Ли Ши. Когда он был губернатором провинции, он присвоил себе продовольствие и жалованье солдат и чуть не был ими же и убит. Но император Тан Дэцзун защитил его, сделав министром министерства работ, который должен был отвечать за дела Чанъани. Однажды, когда была засуха, большая площадь посевов погибла. Император Тан Дэцзун сказал, что налог должен быть снижен, на что тот ответил, что с урожаем все в порядке, и отказался снизить налог для крестьян, тем самым заставив их разрушить свои дома и продать продукты, чтобы заплатить налог. Когда кто-то присылал ему деньги, он составлял список имен и просил экзаменаторов принять их в качестве чиновников. Император Тан Шуньцзун приказал освободить жителей Чанъани от уплаты налогов, но Ли Ши активизировал свои усилия по сбору налогов, выкрадывая деньги и убивая многих неплательщиков. Когда люди упоминали Ли Ши, они ненавидели его так сильно, что у них болели зубы. Когда Ван Шувэнь доложил об этом императору Тан Шуньцзуну, тот решил уволить Ли Ши и изгнать его из столицы. Когда люди узнали об этом, они пошли к воротам с палками и камнями и ждали, когда он выйдет, чтобы забить того до смерти. Ли Ши был так напуган, что убежал через заднюю дверь. Дело было правильным.

Самым сложным моментом была диктатура евнухов, Ван Шувэнь и Ван Жэнь нашли смелость назначить вместо евнухов генерала Фань Сичжао главой запретной армии. Это укололо евнухов в самое сердце. Великие евнухи Чжу Вэньжэнь и Лю Гуанци собрались вместе и прошептали: «Это направлено против нас, мы должны найти способ нанести ему решающий удар». Некоторые из генералов запретной армии тайно общались с ними. В день, когда Фань Сичжао прибыл в лагерь, чтобы принять командование, никто из генералов не пришел засвидетельствовать свое по чтение. Никто не прислушался к его словам, поэтому Фань Сичжао не смог постоять за себя. Он отчитался перед Ван Шувэнем. Ван Шувэнь сказал: «Мы ничего