Последний связной - Юрий Мэн

И все же, дело у них спорилось, и вскоре вода маленьким ручейком потекла в канал.

Осталось известить об этом рыбу.

– Кыш отсюда, кыш, – начала выгонять рыбок из лужи Воронцова, но они все не хотели уплывать от своей хозяйки. Наконец, самая юркая из них рванула в образовавшийся ручей, а за ней ринулась вся стая.

– А мне даже нравится здесь – в этой пустыне, и я хотела бы вновь уехать, вот также, куда-нибудь в неизвестность. И будь, что будет, – призналась Нат.

– Уехать в незнакомый и враждебный мир?

– Чаще, мир враждебным себе делает сам человек. Но мы спасли этих рыбок, и пустыня будет к нам великодушной, – сказала Наталья.

А Майкл вспомнил, что за животными обычно ухаживают люди, которым не хватает внимания окружающих; и те, кому свою любовь некому передать. Любовь, которая может быть иссушающей, как пустыня, а может освежать, как вода.

– Вода мутная, но я рискнул бы искупаться, – сказал он.

– А я, как назло, забыла купальник! – призналась Наталья.

– Тогда нам нужны две купальни, мужская и женская. Пусть твоя будет в камышах налево, а моя с другой стороны, – предложил Майкл.

– Только не подсматривать, – то ли в шутку, то ли всерьез попросила Нат, идя раздеваться в заросли тростника, а Майкл, скинув рубашку и шорты, с ходу заскочил в воду.

Она была неожиданно холодной, но через минуту, его тело привыкло к прохладе, и Майкл поплыл по течению в сторону Натальи, которая, неуверенно ступая по заросшему травой дну, заходила в воду.

В несколько гребков он настиг ее и обхватил сзади, впервые прикоснувшись к красивому упругому телу. Нат стояла, обхватив руками крест-накрест, свои плечи, будто защищаясь, и ему понравилось, что она стесняется своей наготы.

– У тебя теплые руки, – сказала она.

– Я готов всегда согревать и защищать тебя, – признался Майкл.

– Это тяжелый труд, – решила Наталья.

– Не могу в это поверить – я думаю, что это сказочная привилегия.

– Раз так, то начинай трудиться: надо ответить на телефонный звонок,

– предложила Наталья – его телефон, оставленный на берегу, разрывается он беспрерывных звонков. Звонили совсем некстати, но сделать было ничего нельзя, ведь если сейчас не ответить, то их начнут искать.

Майкл вышел из воды и, включив связь, услышал: – Майкл, это Тони Сноу. Через два часа мы отъезжаем!

– Хорошо, шеф. Через сорок минут я буду в посольстве, – пришлось ответить Майклу.

– Наташа, нас срочно вызывают в город! – закричал он.

– Тогда поехали, – отозвалась она, направляясь одеваться, а Майкл пошел собирать свои вещи, но от недавних объятий с Натальей, у него колотилось сердце, и все выпадало из рук.

– Все решено! Это судьба! – подумал он. Хотелось вновь обнять Наталью и не отпускать ее, но, если они не хотели остаться в пустыне навсегда, нужно было уезжать.

Майкл распахнул дверцу джипа, поддержал Нат за локоть, помогая ей сесть, бросил на заднее сидение вещи и направил машину к шоссе.

Джип легко разрезал воздух, а ветер бил лицо, создавая ощущение полета. Ехали они молча, словно люди, которые были давно знакомы, и которым не нужны были слова – достаточно было взглядов, жестов и легких касаний, когда машину вдруг бросало из стороны в сторону на неровной дороге.

Когда они прибыли, все было готово к отъезду: люди сидели в машинах и, похоже, ждали только их. Майкл и Наталья лишь успели сбегать в здание посольства и захватить свои вещи.

На выходе их подхватил человек из охраны и проводил к машине, которая стояла в середине колонны из десятка бронированных машин: впереди находилась полицейская машина, затем джип с охранниками, следом за ним располагался бронированный Хаммер, c аппаратурой подавления радиосигнала на крыше, где засел Тони Сноу и русский с личной охраной.

Майкла и Воронцову разместили в Джип, который следовал за Хаммером. Следом выстроились еще пара машин и замыкающая полицейская машина. Передняя полицейская машина просигналила, и колонна двинулась в аэропорт.

За колонной, не оставляли надежды взять интервью, увязались несколько машин с прессой и микроавтобус с телевизионщиками, которые имели пропуска в центр. Вереница машин проехала мили две по центральной улице, меж высоких зданий, потом, дорожная полиция включили все светофоры красными огнями и движение замерло. Ни одна машина больше не двигалась вперед, лишь их колонна, в сопровождение полицейского патруля, рванула на выезд из города.

За окнами машины на весь город звучала восточная музыка, тут и там попадались нарядно одетые прохожие – видно в городе был какой–то восточный праздник.

Все встречные машины, которые еще не успели остановиться, услышав полицейскую сирену, замирали на месте. Колонна выскочила из города на перекресток и повернула объездную дорогу. Справа и сзади, ярдах в пятистах, за большим пустырем, остались городские кварталы, а слева, за глинобитным кирпичным забором, потянулось старое кладбище.

Дорога хорошо просматривалась и Майкл увидел, что встречный трейлер, ярдах в трехстах впереди, натужено гудя мотором, вильнул вдруг перед их колонной, словно желая развернуться через сплошную разметку, и замер на трассе, перегородив все четыре полосы. Из его кабины выскочили и залегли в кювете люди с дорожными сумками – их было четверо или пятеро.

Передняя полицейская машина застыла, как вкопанная, на безопасном расстоянии, и колонна остановилась. На ближайшем холме справа, вдруг взвились вверх две сигнальные зеленые ракеты, а потом еще одна, красная, которая полетела в сторону Хаммера. Не догорев в воздухе, она упала на обочине, ослепительно горя ярким огнем.

– Нам салютуют? – пошутил Майкл не к месту.

– Не думаю, – насторожилась Наталья.

– Смотри, еще одна ракета летит, большая! Эта обстрел? – спросил он, и вспомнил, что пуск таких же противотанковых ракет видел в военной кинохронике. Как ни странно, опасности он не чувствовал.

Ракета, судя по дымному следу, стартовала из распахнутых задних дверей белого микроавтобуса стоявшего справа на окраине города. Она летела в сторону Хаммера над самой землей, петляя и выбирая направление, но, не долетев тридцати ярдов, зацепила столб электрического освещения, отчего раздался оглушительный взрыв и толстый бетонные столб, разломившийся на две части, словно спичка, с грохотом рухнул на землю, таща за собой искрящиеся электрические провода.

Грохот был такой, заложило уши, а адреналин заставил сердце колотиться в два раза чаще.

Это был точно не фейерверк, и Наталья среагировала первой.

– Назад! Come back! Go! Go! В нас стреляют! – закричала она на ухо ошалевшему водителю. Тот резко сдал назад, попытавшись развернуться, и протаранил при развороте глинобитную стену. Стенка обрушилась, и задние колеса машины застряли в ее обломках. Спереди колонны из кювета раздались автоматные очереди, и веер пуль