Я тебя никому не отдам - Олег Рой

Меж тем в окрестностях «дворца» что-то изменилось. Ага! Похоже, смена патрульных. Таня поднесла к глазам бинокль: четверо здоровенных парней постояли немного, перебрасываясь какими-то ленивыми фразами, покурили и разошлись. Сдавшая дежурство пара затопала к воротам, сменщики двинулись вдоль стены – так же лениво, как их предшественники. Похоже, однообразные прогулки по знакомому наизусть маршруту изрядно им осточертели.

За день Таня изучила весь – нехитрый, кстати, – распорядок жизни в «мавританском логове», как она окрестила про себя особняк Иорданца. Даже постаралась представить себе внутреннюю планировку, прикинув расположение комнат, лестниц и переходов. Даже сам Иорданец как-то раз промелькнул. Ну… судя по внешним признакам. Смуглый немолодой мужчина появился на одном из балконов и, наклонившись над внутренним двором, повелительно и раздраженно кричал что-то вниз. Прокричал и исчез, а Таня намертво запомнила и балкон, и расположение комнаты, к которой он примыкал.

Она отметила и скрытые подходы к стене, и тропинку к причалу, и число слуг, и количество охранников, и их вооружение, и время смены патруля, и место размещения «свободных от вахты». Перевес получался солидный, но Таня не слишком расстроилась, тем более не испугалась. Было бы чего бояться! Опасно – безусловно. Но и она – не новорожденный кролик. В конце концов, устройству различных систем охраны – от древних египтян до наших дней – ее учили достаточно тщательно. Поэтому она примерно представляла, что именно ей тут встретится, скрупулезно спланировала варианты собственных действий и почти не сомневалась, что справится. Без всяких «почти», цыкнула она сама на себя. Справится. Помощи ждать все равно неоткуда – ни Сергей, ни Учитель не знают о том, что она отправилась «поработать Рэмбо». Никто не знает. Она же не радистка Кэт, которую, если что, спасет умный и почти всемогущий Штирлиц. Она сама себе Штирлиц. Да и Рэмбо в придачу, так уж сложилось.

Впрочем, задачу сильно упрощало отсутствие собак. Повезло.

Вот чего Таня совсем не опасалась, так это того, что «скорпион» может вдруг почуять опасность и исчезнуть из своей «золотой шкатулки». Это, что называется, вряд ли. Остров ведь – как подводная лодка из старого анекдота, сбежать с него сложно. Еще сложнее сделать это незаметно, тем более такому персонажу (даже мысленно не хотелось называть его человеком), как Иорданец. Он давным-давно привык к толпе слуг, привык сидеть на заднем сиденье, отдавая приказы водителю и прочим, кому придется, привык, что ему по мановению мизинца тут же подадут лимузин, катер или самолет, чтобы доставить его драгоценную тушку, куда он только пожелает. Видали мы таких, без обслуги они шнурки завязать не способны, не то что жизнь свою защищать.

Солнце как-то быстро, очень по-южному скатилось к горизонту и провалилось в резко потемневшие волны. Дворец на спине каменного кита еще светился некоторое время – очень красиво, словно драгоценная тиара на подушке черного бархата, – но вскоре стал напоминать догорающую в очаге горстку углей, а потом и вовсе погас, лишь «дежурные» огоньки очерчивали периметр и кое-где – причал.

Таня подобралась к причалу, дождавшись, когда сменится охрана, – это происходило каждые четыре часа. Новый часовой, охранявший катера и гидросамолет, заступил на пост после полуночи. Первые пару часов он еще бродил по пирсу, дымя сигаретой и сплевывая в воду, но ближе к рассвету скрылся в патрульной будке, развалился в раздолбанном офисном кресле у окна и задремал, прислонив автомат к стене рядом с собой. Впрочем, воспользоваться им он так и не успел. Даже проснуться не успел: тенью скользнувшая в будку Татьяна свернула толстую шею молниеносно и бесшумно.

Взгляд в окно, однако, не вызвал бы тревоги ни у одного стороннего наблюдателя: страж продолжал все так же сидеть в своем кресле. А в Танином арсенале появился автомат с полностью снаряженным магазином. Ну, лиха беда начало…

Теперь вперед, медлить нельзя ни секунды. Врагов много, так что, несмотря на тщательные предварительные расчеты, сюрпризы могут ждать любые и за любым углом. Зато на Таниной стороне – отменная выучка и та самая ярость, что копилась в ней уже давно, ярость, которая придает сил лучше любых стимуляторов. И в придачу к этому на ее стороне – внезапность.

Таня бегом поднялась – практически взлетела – по тропинке к подножию ограждающей особняк стены. Вот и заранее присмотренное дерево. Через несколько секунд девушка уже уверенно продвигалась по протянутой к стене толстой ветви, не спиленной, вероятно, потому, что до стены от ее «ладони» было далековато. Чем более Таня отдалялась от ствола, тем сильнее пружинила, прогибаясь, ветвь. Замерев в опасной близости от тонкого ее конца, девушка, сгруппировавшись, резко выбросила тело вперед и вверх.

Удалось! Таня вцепилась в ощерившийся острыми каменными осколками гребень стены, мимоходом благословив изобретателя наладонников, подтянулась и спрыгнула вниз, стараясь приземлиться как можно дальше. На секунду замерла, прислушиваясь… Тишина. Ни воя сирены, ни окрика часового, ни звука торопливых шагов. Хотя… может, как раз сейчас изумленный охранник разглядывает ее на мониторе в караульном помещении, а рука его сама тянется к тревожной кнопке.

Караулка, как Таня вычислила еще днем, располагалась не у ворот, а немного дальше, под двумя высокими араукариями. Стараясь не высовываться из-за окаймляющего дорожки невысокого декоративного кустарника, девушка стелющейся пробежкой метнулась туда, молясь, чтобы приближающаяся зеленая дверь оказалась не заперта. Вот и караулка. Прижавшись к стене, Таня перевела дух, вытащила из-за пояса пистолет с глушителем и очень-очень медленно потянула дверь на себя.

Когда-то она читала, что сидящий в каземате узник думает о ключах своей тюрьмы гораздо чаще, чем сторож, у которого эти ключи висят на поясе. Здешние охранники, как было совершенно очевидно из дневных наблюдений, о «ключах» перестали думать уже совсем. Какая может быть бдительность, когда один день повторяет другой, и все они – тихи и безмятежны. Никаких тебе происшествий, разве что птица или белка какая-нибудь потревожит электронную систему слежения. А в остальном – тишь да гладь.

Когда на пороге караулки явилась непонятная фигура с автоматом за спиной и «глоком» в руках, у дежурного от изумления только что челюсть не отвалилась. Что за фигня? Сидел, пялился в монитор, ну, может, задремал чуток, но не до такой же степени, чтоб голливудские боевики мерещились! И волосатая рука – уже не в Танином воображении, а совершенно реально – потянулась к тревожной кнопке. Но пуля, вошедшая ему точно в переносицу, оказалась быстрее.