Час Презрения - Анджей Сапковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один реданец с грохотом врезался в каменную морду химеры. Струящаяся из пасти вода мгновенно стала красной. Другой получил костяшками кулака по кадыку, согнулся, словно у него вырвали гениталии. Третий, отхватив локтем в глаз, со стоном отскочил. Дийкстра облапал ведьмака медвежьей хваткой, Геральт сильно ударил его каблуком по ступне, шпион взвыл и смешно заплясал на одной ноге.
Очередной бандюга хотел рубануть ведьмака кордом, но только рассек воздух. Геральт схватил его одной рукой за локоть, другой – за запястье, завертел, повалив на землю двух других, пытавшихся встать. Бандюга был силен и не подумал выпустить из рук корд. Геральт нажал сильнее и с хрустом сломал ему руку.
Дийкстра, продолжая прыгать на одной ноге, поднял с земли корсеку и собирался пригвоздить ведьмака к стене трехзубым острием. Геральт уклонился, схватил древко обеими руками и использовал хорошо знакомый ученым принцип рычага. Шпион, видя растущие на глазах кирпичи и щели стены, отпустил корсеку, но было поздно: избежать удара промежностью по истекающей водой морде химеры ему не удалось.
Геральт воспользовался корсекой, чтобы свалить с ног очередного убийцу, потом уперся древком в пол и ударом сапога переломил его, сократив до размеров меча. Для начала испытал палку, хлобыстнув по шее Дийкстру, все еще сидящего верхом на химерьей голове, и тут же утихомирил дылду со сломанной рукой. Швы дублета давно разошлись под обеими подмышками, и ведьмак чувствовал себя гораздо свободнее.
Последний, еще державшийся на ногах парень тоже налетел на ведьмака с корсекой, думая, что ее длина дает ему преимущество. Геральт ударил его по переносице. Парень с разгона уселся на горшок с агавой. Другой реданец, слишком уж упрямый, вцепился зубами в ляжку ведьмаку и больно укусил. Ведьмак разозлился не на шутку и сильным пинком лишил грызуна возможности грызть вообще что-либо и когда-либо.
На ступени вбежал запыхавшийся Лютик, увидел, что творится, и побледнел как бумага.
– Геральт! – завопил он спустя секунду. – Цири исчезла! Нету ее.
– Так я и думал. – Ведьмак наградил палкой очередного реданца, не желавшего лежать спокойно. – Заставляешь себя ждать, Лютик. Я тебе еще вчера сказал: если что-то случится – мчись со всех ног в Аретузу. Меч принес?
– Оба!
– Второй – Цирин, идиот. – Геральт походя треснул детину, пытавшегося выбраться из горшка с агавой.
– Я в мечах не разбираюсь, – просипел поэт. – Слушай, да перестань ты их лупцевать! Не видишь реданских орлов, что ли? Они – люди короля Визимира! Твои действия означают бунт и измену, за это можно угодить в узилище…
– На эшафот, – с трудом ворочая языком, проговорил Дийкстра, выхватывая кинжал и приближаясь нетвердыми шагами. – Оба пойдете на эшафот…
Больше он ничего сказать не успел, потому что упал на четвереньки, получив в висок обломком древка корсеки.
– Колесование, – угрюмо оценил Лютик. – А предварительно – раскаленные клещи…
Ведьмак пнул шпиона по ребрам. Дийкстра перевернулся на бок, как прибитый лось.
– Четвертование, – вынес приговор поэт.
– Прекрати, Лютик. Давай сюда оба меча. И уматывай, да побыстрее. Беги с острова. Беги как можно дальше!
– А ты?
– Возвращаюсь наверх. Надо спасать Цири… и Йеннифэр. Дийкстра, лежи смирненько и оставь в покое кинжал!
– Это тебе даром не пройдет, – выдохнул шпион. – Я приведу своих. Я пойду за тобой…
– Не пойдешь.
– Пойду. У меня на борту «Шпаги» пятьдесят человек…
– А цирюльника среди них нет?
– Чево-о-о?!
Геральт зашел шпику за спину, наклонился, схватил его за ногу, дернул, резко и очень сильно крутанул. Хрустнуло. Дийкстра взвыл и потерял сознание. Лютик вскрикнул так, словно это был его собственный сустав.
– То, что с моими останками сделают после четвертования, – буркнул ведьмак, – меня уже мало волнует.
В Аретузе стояла тишина. В Бальной Зале остались одни слабаки, которым уже недоставало сил шуметь. Геральт не стал туда заходить, не хотел, чтобы его видели.
Не без труда отыскал комнату, в которой провел ночь с Йеннифэр. Коридоры дворца составляли самый настоящий лабиринт и все выглядели одинаково.
Тряпичная куколка глядела на него глазками-пуговками.
Он присел на кровать, крепко обхватил голову руками. На полу крови не было. Но на спинке стула висело черное платье. Йеннифэр переоделась. В мужскую одежду, униформу заговорщиков?
Либо ее вытащили в исподнем. В кандалах из двимерита?
В оконной нише сидела Марти Содергрен, целительница. Услышав шаги, подняла голову. Щеки у нее были мокрыми от слез.
– Хен Гедымгейт скончался, – сказала она ломким голосом. – Сердце. Я ничего не могла сделать… Почему меня вызвали так поздно? Сабрина ударила меня. По лицу. Почему? Что случилось?
– Ты Йеннифэр видела?
– Нет. Оставь меня. Я хочу побыть одна.
– Покажи мне кратчайший путь в Гарштанг. Пожалуйста.
Выше Аретузы были три зарешеченные террасы, дальше склон горы становился обрывистым и недоступным. Над обрывом возносился Гарштанг. У основания дворец был темным, гладким, прилепившимся к скалам каменным блоком. Лишь самый высокий уровень поблескивал мрамором и витражами окон, да золотилась на солнце облицовка куполов.
Мощенная булыжником дорога, ведущая в Гарштанг и дальше на вершину, змеей обвивала гору. Однако была еще одна дорога, более короткая, – лестницы, соединяющие террасы, под самым Гарштангом уходящие в черную пасть туннеля. Именно на них указала ведьмаку Марти Содергрен.
Туннель оканчивался мостом, связывающим края пропасти. За мостом лестница шла круто вверх и сворачивала, скрываясь за каменным изломом. Ведьмак пошел быстрее.
Перила лестницы украшали фигурки фавнов и нимф. Фигурки словно шевелились и казались живыми. Медальон ведьмака начал сильно дрожать.
Геральт протер глаза. Кажущееся движение фигурок объяснялось тем, что камень, из которого они были вытесаны, со временем местами выветрился, был изъеден морской солью и стал пористым. К тому же, когда он проходил мимо, его глазам являлись другие участки камня.
Маскирующая Танедд иллюзия колебалась, исчезала. Мостик тоже частично был иллюзорным. Сквозь дырявый как решето камуфляж проглядывала пропасть и грохочущий на дне водопад.
Здесь не было темных плит, указывающих безопасный путь. Геральт перешел мостик медленно, проверяя каждый шаг, проклиная в душе потерю времени. Оказавшись по другую сторону пропасти, он услышал шаги человека и узнал его сразу.
Сверху по лестнице сбегал Доррегарай, чародей, состоящий на службе у короля Этайна из Цидариса. Геральт помнил слова Филиппы Эйльхарт. Чародеев – представителей нейтральных королей пригласили в Гарштанг в качестве наблюдателей. Но Доррегарай мчался по лестнице с такой скоростью, что было ясно: приглашение внезапно отменили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});