Венец проигравшего - Ярослав Коваль

Аштия бесстрастно наблюдала за развитием событий, однако едва имперцы удалились на расстояние, слегка превышающее интервал между двумя линиями обороны, она дала сигнал отзывать бойцов.

— Зачем? — высказал я, едва уверился, что никто посторонний меня не услышит. — Ты добилась значительного позиционного преимущества, так почему теперь от него отказываться? Наоборот, развивать успех!

— От предыдущих стен мало что осталось. Ты и сам прекрасно видишь, в каком состоянии тамошние укрепления. Сейчас наши люди закрепятся в башнях на правом фланге. Возможно, они оценят и левый фланг как перспективный. Тогда займут заодно и его. Но центр занимать бесполезно. По крайней мере, сейчас.

— Ты собираешься укрепляться на этом рубеже постепенно?

— Не только я считаю, что это целесообразно. Но и мои, и твои офицеры.

— А у тебя есть в запасе ещё какие-нибудь идеи, как можно впечатлить наших оппонентов и заставить их отступить?

— Идей всегда должно быть несколько, чтоб было из чего выбирать. Твои офицеры достойны одобрения, они знают толк в своём деле и фонтанируют идеями.

— Они ручаются, что у нас есть шансы всё-таки отыграть внешние линии обороны?

— Шанс есть всегда. Сейчас он довольно велик. Мне именно нужно, чтоб наше преимущество стало заметным. Тогда предложим им переговоры.

— Ты твёрдо решила, что следующим шагом станут именно они?

— Вообще, не мне это решать. Я не политик, а лишь военный. Решать предстоит государю…

— Аше, нас никто не слышит.

— Да, думаю, что в ход придётся пустить другие инструменты политики, кроме армии. Я способна оценить вражеские силы и вражескую готовность. Да, мы можем уничтожить наших гостей-кочевников, но это потребует очень много времени и почти всех наличных сил.

— Наличествующих здесь?

Она устало улыбнулась.

— Всех сил, которые сможет собрать Империя.

— Ё-моё… Ты их не переоцениваешь?

— Ну, время покажет.

— Почему-то опыт убеждает меня, что лучше сразу тебе поверить.

Противник притих. Даже после того, как наши солдаты вернулись в стены, они так и не появились в виду наблюдательных пунктов. Может быть, опасались ещё одного обстрела, которому им пока нечего противопоставить? Хорошо, если так. Хорошо, если первая же неудача заставит их видеть в нас серьёзного противника. Нам ведь по возможности надо показать, что мы сильнее, чем есть.

Следующая атака последовала чуть раньше, чем я ожидал — вскоре после заката. В ночной темноте. Наивные. В небо немедленно устремились сотни огненных заклинаний, освещающих землю намного лучше и дольше, чем световые ракетницы у меня на родине, а ведь и их, случалось, хватало с избытком. Эти огненные образования я называл про себя, что логично, фениксами, а если попросту, то феньками. И они давали достаточно света, чтоб эффективно прицелиться магией. Тем более что противник, соблюдая свои интересы и рассчитывая на темноту, на этот раз шёл кучно.

Они отступили, даже не добравшись до первого вала. Им это позволили. Утром, когда я с трудом продрал глаза после рваного бестолкового сна (естественно, едва наблюдатели отсигналили, что противник пошёл в атаку, мне пришлось вскочить и мчаться на внешние укрепления, хотя моё присутствие там ровным счётом ничего не меняло), обнаружилось, что мои солдаты всё-таки предпочли внаглую занять предыдущую линию обороны. И кто это санкционировал? Загадка. Все отпираются.

Аштию пришлось искать по всему Ледяному замку.

— Ты им позволила?

— Конечно. Иначе бы они, разумеется, не решились на такое своеволие.

— Но ведь ты говорила, что сейчас это не имеет смысла! Что преждевременно!

— Солдаты, занявшие фланги, заявили, что есть смысл. В конце концов, им ведь воевать.

— Ты только поэтому согласилась?

— Конечно, почему же ещё? — усмехнулась она, и эта усмешка здорово оживила её лицо, похожее на пергаментную маску. Конечно, доля шутки есть в каждой остроте, но какова она здесь?

Впрочем, чего ж я дурью-то маюсь! Аше ни за что не разрешила бы солдатам совершать ошибочное с её точки зрения действие лишь из уважения к их желанию!

— Они успеют там укрепиться?

— Посмотрим. Маги работают с ночи, и многое уже сделали. Пока мы опираемся только на магическую основу защитных систем. И хватит ли её — не знаю.

Именно то, что я предлагал! Свершилось! Почему не радуюсь? А фиг его знает!

— Может, стоит атаковать сейчас? Туман…

— Сперва укрепимся. Полагаю, наш противник предпримет ещё одну попытку нас штурмануть. Если выдержим и её, значит, можем считать, что отыграли назад очередной рубеж.

— Вызову своего управляющего. Пусть обеспечит строителей и стройматериалы, чтоб восстановить стену.

— Не рановато ли ты начал суетиться?

— Шутишь?! Ты представляешь, сколько нужно времени, чтоб отремонтировать укрепления?

— Предполагаешь, что солдаты смогут отражать нападения, прыгая через строителей с мастерками и груды камня?

— Им придётся. У меня тоже есть чувство юмора.

Она промолчала — я принял это за согласие. Мне было интересно увидеть выражение лица управляющего и старшего в бригаде строителей, когда они узнают, что им предстоит строить стены под огнём противника, под угрозой магии массового поражения, под стрелами и, возможно, даже камнями — прямо под ногами воюющих солдат.

Пришлось проглотить разочарование — лица сперва были каменными, потом стали серьёзно-озабоченными, в глазах побежали километры цифр и умозрительные образы конструкций, которыми можно обмануть время и законы физики. Естественно, если на повестке дня такая сложная задача, тут каждая сэкономленная минута работы может сохранить несколько жизней. А это важно не только для меня. Бригадиры тоже подчинённым ведут строгий учёт.

Сражение, развернувшееся следующим утром, на рассвете, в колкой от прохлады туманной полумгле, стало достойным продолжением прежнего театра абсурда. Противник наступал, обстреливал бойницы и промежутки между зубцами стены, делал попытки прорваться в проломы, пока ещё заново не заложенные кирпичом. Мои солдаты отвечали адекватно, применяли и магию, и оружие, не гнушались и камень у кого-нибудь из строителей отобрать, но редко. Кочевники всё-таки соображали и предпочитали держаться на расстоянии.

Эта атака получилась вялой, хотя подобное суждение решился бы высказать только человек, находящийся в отдалении от места событий. Как бы блёкло ни выглядели военные действия со стороны, это всё-таки была игра, идущая рука об руку с чьей-то смертью. Запарившиеся в бою солдаты то и дело спотыкались об строителей, те спотыкались об солдат, но упорствовали и даже — о чудо! — умудрились сложить несколько локтей стены, пока противник наседал на другом участке.