Пропавшая дверь - Лада Валентиновна Кутузова

class="p1">Анаит охватила тревога: что тут произошло? И если люди до сих пор не вернулись, значит, опасность сохраняется?

– Большой разум подсчитал, что при прохождении кометы вероятность метеоритного удара равняется ноль целых четыре десятитысячных процента, – бодро отрапортовала Искинка. – Но это вызовет вспышки на солнце, которые повлекут магнитные бури. Населению было предложено укрыться в убежище, чтобы снизить риски. Большой разум вывел, что опасность снизится до приемлемого через пять дней.

– Ну и…? – не выдержал Ник, когда Искинка замолчала. – Почему они до сих пор там?

– Большой разум завис, перепроверяя данные, и не смог дать сигнал. Пока нет сигнала, убежище невозможно разблокировать, – отчиталась Искинка.

– А люди? – Анаит представила: три с половиной года взаперти! С ума сойти можно!

– По полученным сведениям, уровень еды и воды критически снизился три года один месяц и пять дней тому назад, – Искинка даже не запнулась.

Анаит резко перехотелось есть.

– В смысле? – не поняла она. – Они умерли?!

– Вероятность их смерти равняется девяноста девяти целым девятьсот девяносто девяти тысячным процента, – сообщила Искинка.

Интерлюдия восьмая

Принятие решений

Люди вечно мечтают, что всю скучную и трудную работу будет делать за них кто-то другой. Здесь нет ничего плохого – Хранитель пути понимал людей в этом желании. Беда в том, что люди не понимают, когда нужно остановиться в своем стремлении, чтобы добро не обернулось злом.

Когда сам делаешь ошибку, не так обидно. Когда непоправимую для тебя ошибку совершает другой, которому ты излишне доверился, – намного хуже. Когда-нибудь искусственный интеллект возьмет на себя принятие решений вместо людей, не оставив тем право выбора. И договориться с ним будет намного сложнее, чем с другим человеком. Но мир сдвинулся, и джин выпущен из бутылки.

А Ласточка доверилась не тем людям, хотя выбора у нее не было.

Свои особые пути Темногорье открывает троим путникам – обязательное условие. Ласточке повезло с попутчиками: крепкие, сильные, нацеленные на результат – так полагал Хранитель пути. Они позаботятся, чтобы добраться до радуги всем вместе. А еще Ласточка влюбилась в одного из них – мужчину постарше. Видимо, надеялась, что он в чем-то заменит ей отца, а заодно станет надежным спутником.

Тогда-то Хранитель пути впервые изведал, что такое ревность. Раньше бы он побился об заклад, что никогда не испытает любовь – странное чувство для демона. Но Ласточка… Рядом с ней все становились лучше и добрее, сияя отраженным от нее светом. Она пришла в этот мир, чтобы дарить надежду и любовь, только все пошло не так, как рассчитывал Хранитель пути.

Глава 26

Еще одна надежда

Задерживаться не стали. Даффа замутило от одной мысли, что где-то неподалеку разлагаются тела нескольких тысяч людей. К тому же возникло опасение, что и путников может запереть свихнувшийся искусственный интеллект. Ник попробовал разбить окно, но то оказалось сверхпрочным – даже трещинами не пошло.

Дверь, к счастью, осталась на прежнем месте – ее заклинило. Анаит попробовала добиться от Искинки, как можно открыть убежище, но все старания оказались бесплодными: был нужен код. Первоначально, когда люди застряли в укрытии, код не сработал, потому что Большой разум завис, а рядом с ним не оказалось никого, кто бы его перезапустил, – ненадежная система контроля ИИ и трагическая цепочка случайностей. Теперь же код оказался безнадежно утерян, а Большой разум отключился.

– Ну что-то можно сделать?! – взорвался Ник, и Искинка согласилась: – Да, возможно механическое снятие блокировки.

После этого путники двинулись к башне, находившейся в центре города. Все это время Дафф перебирал в голове: почему не нашлось никого, кто бы открыл убежище снаружи? Неужели все послушно спрятались и оказались в ловушке? Во всем мире? И что теперь делать путникам: искать другие убежища? Но вряд ли получится – их снова выкинет.

Когда подходили к башне, Дафф основательно накрутил себя. Хорошо, что внешне это проявилось только в виде усилившейся бледности.

– Я боюсь, – призналась Анаит, когда они приблизились к строению.

– Я тоже, – Дафф решил не скрывать чувства: он тоже имеет право страшиться.

– Думаю, шанс есть, – Ник напоминал энергичного щенка, готового носиться за собственным хвостом.

Башня походила на готовую взлететь ракету. Она всем корпусом устремилась ввысь, переливаясь на солнце множеством оттенков.

– В цвет радуги, – отметила Анаит.

Дафф тоже это заметил – словно знак их пути. Ник первым подбежал к башне и застыл: искал ручку или кнопку, отворяющую дверь.

– Добро пожаловать на вокзал Тысячи миров, – дверь плавно поднялась вверх.

Путники вошли в башню. Дафф запрокинул голову: высоко вверх уходил круглый столб. От него на разных ярусах расходились мосты, ведущие в бесчисленные коридоры.

– Нам нужно убежище! – выкрикнул Дафф.

– Следуйте за мной, – пригласил голос.

Плиты пола поочередно засветились зеленым, путники двинулись по своеобразному указателю. Дафф быстро шагал, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. От волнения подташнивало, сердце билось, словно перетрусивший зайчишка.

Путники спустились по лестнице на два пролета. Перед ними находилась широкая металлическая дверь. Дафф сглотнул: надо просто ее открыть.

– Может, уйдешь? – предложил он Анаит.

Она лишь замотала головой. Выглядела Анаит не очень, как и все они: круги под глазами, осунувшийся вид, одежда пропылилась. Дафф выдохнул: была не была! Все равно выбора нет. Он с Ником подошел к небольшой коробке, висящей на стене, затем разбил стекло на ней. А после Ник нажал на красную кнопку разблокировки дверей, послышался щелчок.

Дафф потянул дверь на себя и тотчас же отскочил: из прохода вывалился труп. Анаит завизжала.

…Дафф обреченно стоял возле входа в башню: все зря, они безнадежно опоздали. Рядом в истерике билась Анаит, Ник прижимал ее к себе, стараясь успокоить. Дафф ощущал в себе пустоту, она увеличивалась, и он проваливался в нее, увлекаемый нарастающим отчаянием. Хотелось кричать, разбить в кровь руки, стучать головой о стену – причинить себе физическую боль, чтобы облегчить душевную.

Когда труп упал к его ногам, Дафф нашел силы, зажимая нос, чтобы посветить фонарем: свет в убежище давно погас – искусственный интеллект экономил электричество. Телами было усеяно все пространство убежища, луч фонаря выхватывал их одно за другим. А еще запах, не сильный – вентиляция хорошо работала, да и время прошло, – после которого Ника сразу вывернуло. Искинка оказалась не права – вероятность, что все умерли, равнялась ровно ста процентам, а не девяносто девяти с чем-то там еще.

– Убийцы! – вопила Анаит. – Ненавижу!

Дафф не знал, к кому относились ее слова. К искусственному интеллекту, к судьбе или Хранителю пути,