Избранница киоса (СИ) - Зинченко Анастасия

Ллориан и Руокор — всего лишь ее друзья. Таков был ответ. Из раза в раз.

И Алан… почему он отошел от дел? Когда они так близки к цели!

Странное объяснение своему поступку выбрал: будто эта девчонка смогла одолеть его ментально. Находясь в другом государстве. Да так, что ее брат, сильный фреоский воин, восстанавливался почти две недели!

Скорее он перешел дорогу кому-то из своих, и после стычки потерял большую часть магического потенциала. И тут уже защитная реакция рыжей, сумевшей пробить его щиты.

Удивительно, как ей это удалось.

Роксана подошла к окну и отодвинула занавесь, вглядываясь в горизонт.

Она хочет власти. Хочет, чтобы с ее словами считались, не внимая Совету Старейшин. Хочет, чтобы Фреос не подчинялся Аминсу и его королю. Хочет вернуть старые времена, когда одно лишь упоминание воинов фреоса наводило на жителей любых стран благоговейный трепет и страх.

Разумеется, их и так опасаются, но благодаря слиянию с Аминсом, Фреос теперь не считают таким уж мифическим государством. Самостоятельным.

Лишь какая-то часть огромной империи киоса Римонда.

Рокси скрипнула зубами.

Если Альморон или Ноал не дадут ей определенного ответа в течение двух дней, она шепнет Римонду, в чем повинен его оппонент. И с радостью посмотрит на зарождающийся конфликт.

Каждому терпению приходит конец.

* * *

Один за другим мужчины опустили руки, замолчав. Их груди тяжело вздымались и опускались, черные одежды прилипли к телу.

Храмовики повалились на пол, не в силах устоять на ногах, Авери пошатнулся, однако устоял на месте, прикрывая глаза, а Альморон с Рилом переглянулись, и на их лицах появилась усмешка. Будто только что закончили дружеский спаринг.

Ноал шагнул к ней, перешагивая переставшие светиться черты гептагона, падая на колени и беря ее лицо в ладони.

Он обеспокоенно заглянул в ее глаза, не решаясь прервать тишину.

Лори склонила голову к его руке, ластясь, словно кошка, и улыбнулась уголками губ.

Она позволила помочь ему поднять себя, и двинулась в сторону выхода. Вернее попыталась, на первом же шаге Лори оступилась, резко охнув и схватившись за голову.

Лоб, там, где ее коснулся Хильд, жгло, и мысли пытались наслоиться друг на друга, вызывая мигрень.

Не церемонясь, Ноал подхватил ее на руки и понес по узким коридорам на свежий воздух.

Над ними сияла луна. Полная луна, отсвечивающая бело-голубым спектром. Такая яркая, что ее сияния хватало, чтобы на каменистую дорогу с начинающей прорастать травой, падали тени.

— Лори, ты в порядке?

Девушка кивнула.

— У вас получилось, Ноал. Вы смогли призвать Бога.

— Ты… почувствовала его присутствие? — он осторожно поставил ее на землю, все еще придерживая за талию.

— Я… — она замялась.

Стоило ли рассказывать, что она видела Гисхильдиса собственными глазами? Говорила с ним?

Одно дело, когда ты молишься, и твои речи слышит Единый Бог, не отвечая, и совершенно другое, когда слова оказываются брошенными не в пустоту. Это пугало. И могло насторожить окружающих.

— Более чем, — смогла, наконец, вымолвить она.

Гисхильдис не уточнял, можно ли распространяться об их встрече, и не хотелось случайно нарушить его планы. Вдруг этот эпизод должен был остаться между ними?

В конце концов, каждый имеет право на свои маленькие тайны. Те, что хранит глубоко в душе или на сердце.

Однажды такой тайной стала зарождающаяся любовь к киосу. И Лори стремилась обманывать саму себя, убеждая, что чувства невинной девушки надуманы, да и что за будущее их может ожидать? Одна ночь? И растоптанное сердце.

Однако этот секрет под воздействием случая перерос в признание. Себе. Матери. Ему.

Тайна может жить между родными душами, но она становится… живой.

А решиться на подобное в отношении Гисхильдиса было крайне сложно.

Разумеется, вряд ли ей предоставится подобный случай, как возможность вновь увидеть его воочию и поговорить, но испытывать судьбу не стоило.

Тем более Хильд говорил, что ее предок не раз скрашивал его одиночество… какой предок? О чем он?.. И ведь сказал, что она поймет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На это нужно время?

Лори снова поморщилась, когда попыталась сфокусировать мысли на возможном образе предка. Почему-то ей представилась высокая чуть полноватая женщина с волосами цвета огня и сочными красными губами. Эта женщина улыбалась и по-доброму смотрела куда-то в сторону, протягивая руку невидимому собеседнику.

Что это за образ?

Откуда он взялся в ее голове?

Кто эта… Мелисандра?

Стоп. Мелисандра. Почему это имя всплыло в восприятии?

Мелиса. Санди. Лиса.

Девушка, держащая в руках какой-то свиток.

И ведь Лори знала, что на пергаменте должны быть тексты старинного обряда. Обряда, который позволял бы… строить порталы?

Гисхильдис!

Пожалуйста, только не говорите, что ее предок, эта самая Мелиса, с подачи Хильда привнесла в Ингиак возможность перемещаться без артефактов? Лишь применяя правильно расположенные относительно друг друга пересечения магических полей, да обозначения рун. Порталы, через которые она уже не единожды шагала вместе с Ноалом. Порталы, чью структуру видела своими глазами. Еще тогда, когда не должна была этого видеть.

Это… был дар Лисе?

Дар, которым она решила поделиться со всем Ингиаком?

Но… кто она такая, эта Санди?

Предок.

Больше информации гудящая голова выдавать пока не собиралась.

Но и от этого осознания хотелось закрыться.

Она не должна, не может смотреть так далеко в прошлое!

И что означали слова Хильда о том, что ей будут ведомы вещи, сокрытые от других? А про видение чего-то, не подвластного времени? И его фраза: «Ты сможешь разговаривать с теми, кто знает тайны прошлого»?.. Не намекал ли Хильд на… некромантию?

Лори слышала, как многие демоны прибегали к данному типу магии, причем весьма успешно, но в общении с Ноалом или Авери ни разу не слышала упоминание о проведенных обрядах. Хотя Алхимия, которой увлекался ее блондинистый друг, тесно соприкасалась с этой наукой… Мог ли Авери вызывать кого-то с Той Стороны?

От одной мысли о подобном, по телу пробегали мурашки и холодок.

Заметив, что она стала ежится, Ноал притянул девушку ближе, опуская на ее плечи свой камзол, который каким-то чудом умудрился не забыть при выходе из Храма.

Черная ткань резко контрастировала с белоснежным одеянием, привнося в ее образ сюрреалистичность. И действительно: девушка с золотыми локонами, струящимися по ее спине, в длинном, со шлейфом, легком платье, ткань которого робко пытался подхватить ветерок, босая, посреди гор, в огромном мужском камзоле, Лорлиона выглядела… занятно. Учитывая, что на дворе была еще весьма прохладная весна.

Ноал, разумеется, подогревал воздух вокруг них, не давая ей замерзнуть, за что Лори была ему очень признательна. И удивлена. Ведь она видела, как он вымотался за время обряда. Видела, что его отец, несокрушимый король Ионтона, старался не подавать виду, но едва заметное дрожание рук, которое ей удалось приметить, прежде чем он их опустил, выдавало напряжение и усталость. И если практически трехтысячелетний (без двухсот лет) демон был истощен, то что и говорить про молодого по сравнению с ним сына?

А служители храма… как они выстояли? Как выдержали такую нагрузку? Они они лишь направляли Энергию, которую генерировали четверо мужчин?

Вполне возможно. Даже, скорее, точно.

Что за мощное заклинание они использовали? И каким образом Старейшинам Фреоса удавалось повторить данный ритуал четыре раза? Возможно, они делали нечто отличное от того, что ей удалось увидеть сегодня?.. Или вчера?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лорлиона перевела взгляд на небо.

— Как долго длился ритуал?

— Двое суток.

Лори перевела взгляд на Храм, откуда, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба, плавно вышел Авери. Фраза принадлежала ему.

И Лорлиона потрясенно заморгала.

— Как двое суток?..